Спуститься с небес - Мегги Чарльз

От горя и отчаяния Гарольд ушел в гараж позади дома, закупорил все окна и двери, включил мотор машины и заснул навеки.

Ральф Грант, брат Гарольда, тоже жил в Берлингтоне. Он был бухгалтером, уважаемым членом общества, но при этом человеком очень замкнутым. Хотя Ральф принимал участие в общественной жизни города, Алекс не мог припомнить, чтобы он или его жена вели какую-либо светскую жизнь. Они были угрюмыми чопорными людьми. И, как только что сказал Рею Алекс, в их жизни просто не было места для девятилетнего сироты-племянника. Хотя Ральф возражал против его появления гораздо меньше Лауры. Он даже пытался время от времени установить с ним какой-то контакт. Алекс помнил, как дядя несколько раз брал его с собой на рыбалку. Лаура же, по мере того как шло время, относилась к Алексу все хуже и хуже.

Кончилось все незабываемым инцидентом с разбитой гитарой, которая была лишь очередной попыткой Лауры причинить мальчику боль. Морально и эмоционально, если уж не физически.

Но это не остановило его. Холодными зимами он разносил газеты, копил деньги и в результате купил себе еще одну старую акустическую гитару. Но теперь, чтобы поиграть на ней, он находил укромные уголки. Алекс хорошо усвоил преподанный ему урок.

Он снова вздохнул, а Рей произнес на другом конце провода:

— Сынок, расскажи мне побольше о своей девочке.

— О Джо?

— Это сокращенно от Джозефины?

— Да.

— Мою мать звали Джозефиной. Если она такая же, как моя мать, ты заполучил настоящее сокровище, Алекс.

Алекс печально улыбнулся. Рей и раньше рассказывал ему о своей матери, которая умерла за два года до их с Алексом встречи. Алекс подозревал, что Рей ведет все эти разговоры отчасти затем, чтобы показать ему, что не все женщины бросают своих детей и мужей.

Да и у него самого хватало здравого смысла, чтобы понять, что не все матери так аморальны, а не все тетушки страдают мизантропией с садистскими наклонностями. Но все же, когда дело доходило до того, чтобы всерьез связаться с какой-нибудь женщиной, Алекс всегда пугался. Когда речь шла о любви и верности, женщина должна была доказать ему, что способна на эти чувства. Он вовсе не сомневался, что это возможно, но хотел быть уверенным в своей избраннице на все сто.

— Алекс? — снова заговорил Рей. — Эй, ты еще здесь?

— Да, — быстро ответил Алекс. — Извини.

— Так ты расскажешь мне о Джозефине?

— Она очень красивая, — хрипло произнес Алекс. — Фигура такая, что кровь вскипает в жилах. Потрясающие темно-карие глаза. Волосы цвета янтаря.

— Цвета янтаря?

— Да, да, именно такого цвета. Я все время дразню ее, что она маленькая, но на самом деле Джо среднего роста. Умная. Очень умная. Когда пару лет назад умер ее отец, Джо стала президентом его компании и ведет все дела сама. И еще она очень смелая. Не боится возразить, если уверена в своей правоте. Хранит верность своим клиентам. Джо — настоящий борец, Рей. Я был одним из ее крупнейших клиентов, но это не помешало ей отбрить меня как следует при первой встрече.

— И она отбривает тебя до сих пор?

— Наверное, — уныло произнес Алекс. — Мы ходили недавно на день рождения к одному из ее друзей. И я сказал что-то такое, что заставило ее отвернуться от меня. Но я не могу заставить ее объяснить мне, что же это было.

Голос его становился все более хриплым.

— Я буду тебе очень признателен, если ты проконсультируешься в ближайшее время с врачом, — тихо произнес Рей.

И на Алекса нахлынули воспоминания о том ужасном дне, когда Рей впервые посоветовал ему обратиться к специалисту. Это было в Чикаго, где Алекс должен был дать важный сольный концерт. Но, проснувшись утром, он обнаружил, что с ним что-то не так. В горле было какое-то странное ощущение… не боли, нет — неудобства.

Конечно, он дал концерт и собрал полный зал. Поклонники либо не заметили странной хрипоты его голоса, либо им это понравилось.

Позже, в номере отеля Алекс отправился в ванную и стал полоскать горло теплой водой с антисептиком. После напряжения на концерте голос был уже таким хриплым, что он едва мог разговаривать.

Рей ждал его за дверью ванной.

— Я думаю, нам надо обратиться к специалистам по голосовым связкам, — угрюмо произнес он.

И это означало для Дэнни Форта конец всего. Но он сумел возродиться из пепла, напомнил себе Алекс. И он не вернулся бы назад, даже если бы у него была такая возможность.

Джо вытянулась на кровати и перевернулась на другой бок. Она проворочалась несколько часов, потом встала, прошла на кухню и взяла из холодильника банку пива.

Джо не очень любила пиво. Она вообще почти не пила, но сегодня ей вдруг вспомнилось, что, если выпить на ночь пива, это поможет уснуть.

Джо прошла с пивом в гостиную, свернулась калачиком в кресле у окна и стала медленно пить. Огромное окно ее гостиной выходило на залив Сарасота. Далеко слеза виднелись огни шоссе, ведущего к Лидо, Сент-Арманд и Лонгбоут-Ки — барьерным прибрежным островкам, находящимся чуть поодаль от этой части побережья Флориды.

Джо глядела на светящиеся окна домов по другую сторону шоссе и чувствовала себя чудовищно одинокой. Она напомнила себе, что вовсе не одинока, что у нее в Сарасоте есть друзья, множество друзей. Стоит моргнуть глазом — и можно собрать шумную вечеринку.

Но прошло так много времени с тех пор, как она была по-настоящему с кем-то близка! И вовсе не потому, что Джо была необщительна. Просто после смерти отца у нее было столько дел! Все время и силы уходили на организацию бизнеса — за время болезни отца дела были немного запущены, и только совсем недавно Джо смогла сказать себе, что все снова в порядке.

Наступило время, когда она могла бы позволить себе немного расслабиться. Может быть, даже допустить кого-то в свою жизнь.

Кого-то? Но единственный, ради кого она была согласна хотя бы приоткрыть немного дверь в свое сердце, был Алекс Грант.

А что Алекс?

С тех лор как Энди Карсон высадил ее перед дверью собственного дома, Джо корила себя за то, что сбежала от Алекса. Сбежала самым позорным образом. И неудивительно, если он не захочет после этого с ней общаться.

Она была несправедлива, очень несправедлива к Алексу. Не дала ему шанса объяснить свою мелкую ложь, которая казалась все менее и менее значительной по мере того, как Джо думала на эту тему. Алекс имел право не петь, если ему этого не хочется. И объяснить это любым способом, который не вызвал бы дальнейших расспросов.

Просто Джо очень смутилась, когда они вернулись в номер Алекса и увидели там Энди. Не надо было быть ясновидящим, чтобы разглядеть, что происходит между ней и Алексом. Может быть, Джо просто не замечала в себе раньше стыдливости, заставившей ее так мучиться. Энди не сказал и не сделал ничего такого, что могло бы усилить ее смущение. Совсем наоборот.