Первый (СИ) - Джокер Ольга

Я смелею, жмусь ближе. Ерошу короткие волосы на затылке. Сердце колотится навылет от опытности и жажды мужчины, от которого я без ума. Он, получается, тоже – от меня?

Андрей разрывает поцелуй, отстраняется. Я не сразу понимаю, что в ВИПку стучат – тихо, не то что в предыдущий раз.

Внутри всё обрывается, когда Бакурин встаёт с кресла и уступает мне место.

Он открывает дверь, глухо кого-то приветствует. Вырываться из нашего уютного мирка в реальность не хочется, но, похоже, нужно.

— Комната оплачена до часа, — заявляет женский голос.

— Я продлю. Сколько?

— Это исключено. Бронь поставили следующие клиенты заведения. Вам нужно уйти в течение десяти минут.

Гонщик повышает ставку, но администратор непреклонен.

— Кстати, ваши друзья просили, чтобы вы включили телефон. Передали, что это важно.

Андрей закрывает дверь, достаёт из кармана мобильный и зажимает боковую клавишу. Спустя несколько секунд экран загорается.

Поступают звонки, сообщения. Ведутся длительные разговоры по интимным материалам Алины в сети.

Когда в следующий раз Бакурин поднимает взгляд — кажется, он удивлён меня здесь видеть. Ощущаю, что мешаю, лишняя. Словно не мы весь вечер болтали, пили и целовались.

Я без слов понимаю, что волшебство закончилось, и гонщик уже не со мной.

— Давай отвезу тебя домой, — не предлагает, а требует.

Глава 23

Какое счастье, что сегодня воскресенье!

С такими мыслями я открываю глаза и устремляю взгляд в потолок. Прислушиваюсь к ощущениям. Меня мучает жажда, и к тому же виски раскалываются от боли. Понятия не имею, что бы я делала, если бы нужно было собираться на работу. Не выжила бы, наверное.

Не вылезая из кровати проверив телефон и последние новости, понимаю, что Андрею всё же удалось почистить фотоснимки жены. Их больше нет в сети, как и ни одной грязной статьи на эту тему. Надеюсь, Алина будет благодарна мужу хотя бы за этот поступок.

Кое-как оторвав голову от подушки, бреду в ванную комнату. Я никогда не напивалась так сильно — можно сказать, что с гонщиком – в первый раз. С ним, похоже, многое будет впервые.

Встаю под тёплые струи воды, прикрываю глаза. Ночка была адски сложной — я плохо спала, часто просыпаясь в поту от возбуждения. Под утро и вовсе скинула мокрую ночную сорочку на пол.

Прибавив холодной воды, заново прокручиваю в голове прошедший вечер. Струи лупят по голове и плечам, но помогают прийти в чувство. Надо же, мой отчаянный порыв привёл к совершенно неожиданным последствиям. Думаю, не только для меня, но и для Андрея.

По телу проходит сладкая дрожь, когда вспоминаю сильные бесцеремонные руки на бёдрах и твёрдые губы на своих губах. Андрей распалился и сильно меня хотел, явно демонстрируя каменную эрекцию. Если бы не администратор, то взял бы прямо там — на кресле.

Схватив мочалку, обильно поливаю её гелем для душа. Намыливаю тело, стараясь переключиться. Промежность пульсирует, а навязчивые мысли разлетаются вразнобой и упорно атакуют. В один момент я чувствую себя использованной, а в другой — самой счастливой на свете. Разве так бывает?

Из ВИПки мы с Бакуриным вышли по отдельности, чтобы никто не засёк. Сначала Андрей, а через пять минут и я — после того как умылась ледяной водой, пытаясь экстренно протрезветь.

На улице ждало авто, моргая фарами и привлекая внимание. До сих пор помню разочарование, когда оказалось, что гонщик со мной не поедет.

Он коротко и даже целомудренно поцеловал меня в губы, поблагодарил за вечер. Открыл дверь, подтолкнул в спину. Попросил не волноваться — водитель его личный и годами проверенный, довезёт домой в целости и сохранности.

Дальше — провал. Я с трудом могу вспомнить, как добралась до места назначения и поднялась к себе в комнату. Благо все спали и не слышали шума.

— Привет! Спустишься на завтрак? — спрашивает Ирина, когда я выхожу из ванной комнаты, кутаясь в халат.

Мысли о еде вызывают лёгкую тошноту. Я тут же качаю головой. Не хочу.

— Жаль, а папа приготовил оладьи. Сказал, что ты любишь.

— Позже, Ир. Сейчас планирую проехаться в город по делам.

Тем более зная, что от меня не отстанут.

— Окей. Я передам, чтобы не ждал. Кстати, как повеселилась?

Я вскидываю взгляд, невольно улыбаюсь. Не знаю, хорошая ли идея делиться эмоциями с папиной невестой, но я не могу сдержаться.

— Мы вчера целовались…

Это не все подробности, вот только об остальном я никогда и никому не расскажу. До сих пор не понимаю, как решилась встать перед Андреем на колени.

— Ох, вау! Надо же! — всплескивает руками Ирина. — Ты вчера громко появилась, Жень. Отец проснулся, хотел выйти встретить. Я отвлекла его, чтобы даже не думал.

— Спасибо, — благодарю девушку. — Такого больше не повторится, честно!

Как только за Ириной закрывается дверь, я начинаю собираться. На самом деле завтракать мне и правда не хочется. Возможно, позже выпью кофе в торговом центре, но после того, как сдам в ювелирный магазин никому не нужные запонки. Раз Андрей их не примет ни при каких условиях, то и мне они ни к чему.

В город удаётся выбраться лишь спустя несколько часов, после страстных допросов папы. Его интересовало всё: где была, с кем и как долго. К слову, Ирина пыталась смягчить разговор, но слабо.

Внутри меня медленно зрел протест. Как так? Мне девятнадцать лет, чёрт возьми! Почему я обязана стоять и оправдываться?

— Чек сохранили? — интересуется продавец-консультант за стеклянным прилавком.

— Да, конечно.

Я лезу в кошелёк, затем опускаю руку в сумку и шарю по дну, но с ужасом понимаю, что самой подарочной коробки нет.

— Извините, — натянуто улыбаюсь. — Одну секунду. Я скоро вернусь.

Кинувшись в уборную, высыпаю всё содержимое сумки на детский пеленальный стол. Расчёска, зеркало, ключи, губная помада и кошелёк. Кроме этого — больше ничего.

Я судорожно вспоминаю, куда могла деть запонки. Кто-то стащил сегодня? Вчера? В клубе? Вдруг я уронила коробку в машине Бакурина? Я была не совсем в себе, поэтому не помню.

Набрав номер Ирины, прошу её осмотреть комнату. Поясняю, что это важно. Жду, волнуюсь. Когда оказывается, что запонок там нет — прохожу в кабинет торгового центра, откуда ведётся видеонаблюдение.

Сотрудники нехотя показывают мне недавние архивы камер, прокручивают на ускоренной перемотке. Вызывать полицию я не стану по одной простой причине — эта информация рано или поздно дойдёт до отца. Что я тогда скажу в своё оправдание? Почему потратила все сбережения на мужские запонки?

Убедившись в том, что коробка не выпадала из моей сумки, и, более того, никто меня не грабил, я направляюсь на такси в «Медузу».

Клуб пока закрыт для посетителей — персонал убирает помещение внутри, натирает бокалы и моет полы. На мою просьбу посмотреть камеры — вяло, но откликается.

Я с ужасом жду, что в ВИП-ках тоже стоит наблюдение, но нет — ничего подобного, как и заявлено. Там слепые зоны.

С самого начала вечера всё идёт гладко. Я сижу у бара, затем поднимаюсь на третий этаж. То, что происходит там между половиной одиннадцатого и началом второго ночи — заставляет меня нервно заёрзать на месте.

Вскоре из ВИПки выходит Андрей, направляется вниз. В этот же период в комнату проходит уборщица. Вспоминаю, что мы столкнулись. Я умыла лицо, а сумочку оставила валяться на диване. Вышла из ванной и удивилась, что уже не одна.

На перемотке видно, как я покидаю «Медузу», слегка покачиваясь от выпитого алкоголя.

Спустя несколько минут из комнаты выходит и уборщица.

Сотрудник клуба переключает камеру, следит дальше. Девушка прячется в помещении для персонала и достаёт из широкого кармана мелькнувшую красную коробку. Открывает её, пристально рассматривает. На лице — чистый восторг.

— Это Дина — она не работает у нас на постоянной основе, — оправдывается администратор. — Я могу попросить вас не вызывать полицию?