Копье Дракулы - Михаил Палев

Весь следующий день я добросовестно занимался составлением временного графика взаимных звонков интересующих нас лиц. Аналитика не является моей сильной стороной, поэтому график я составил, но новых мыслей не появилось. График не только ничего не прояснил, но еще больше добавил загадок. Внезапно вклинившийся в логичный дуэт Соколова – Шергин румынский ученый, да еще игравший какую-то свою игру, путал все карты. С заданием Таврова насчет «появления мыслей» я не справился.

Зато, как выяснилось, Катя успешно справилась со своим заданием. Старый клиент Таврова – владелец бутика – любезно предоставил в распоряжение Кати прикид из своего бутика и новенькую «бэху» с шофером. В сочетании с золотой кредиткой Таврова – которую он держал специально для подобных случаев – Катя произвела на главного менеджера салона вполне благоприятное впечатление. Главный менеджер работал в салоне с момента основания и охотно просветил любопытную клиентку относительно происхождения названия салона. По утверждению менеджера, Вероника Павловна хотела назвать салон по фамилии своей бабушки «Ла Зинкако», но менеджер по рекламе счел название неблагозвучным. Тогда Вероника Павловна сказала, что у бабушки якобы была вторая фамилия – Михай. Как такое может быть, главный менеджер не знал. Но менеджер по рекламе название одобрил, поэтому салон так и назвали: «Вета Михай».

– Так вот почему Георгеску искал Соколову! – дошло до меня. – Бабушку Вероники Павловны звали Вета Михай! То есть Елизавета Михай. И так звали дочь Анны Михай, исчезнувшую вместе с матерью! До переселения в Москву семейство Михай носило фамилию Ла Зинкако. Все совпадает!

– Ничего не совпадает, – поспешил разочаровать меня Тавров. – На самом деле согласно архивным документам бабушку Соколовой звали Елизавета Алексеевна Демешкевич, и она была дочерью той самой Полины Демешкевич, которая проходила свидетелем по делу об исчезновении Анны Михай и ее дочери. Неужели ты думаешь, что работники НКВД проморгали факт удочерения дочери Анны Михай семьей Демешкевич? Просто так взять в семью сына или дочь расстрелянного «врага народа» было невозможно: девочку либо отдали бы родственникам, либо отправили в приют. И уж в любом случае такой факт повредил бы карьере видного авиационного инженера Демешкевича, а он, напротив, не только уцелел во время репрессий, но и сделал неплохую карьеру.

– Так что же получается, что Соколова ввела в заблуждение своих менеджеров? – недоумевал я.

– Почему же? Она тоже могла заблуждаться. Ведь есть люди, которые любят придумывать себе генеалогию. Одни придумывают дворянское происхождение, а бабушка Вероники Павловны придумала себе род румынских цыган, – выдвинул версию Тавров. – Видимо, она обладала ярко выраженной цыганской внешностью и придумала такое объяснение этому факту.

– Да и Вероника Павловна похожа на цыганку, – согласился я. – Действительно, ваша версия звучит убедительно. Но получается, что если Георгеску искал потомков Анны Михай, то он ошибался в отношении Соколовой?

– Трудно сказать, – ответил Тавров. – Мы даже не знаем, зачем ему понадобились потомки Анны Михай. У Шергина он хотел приобрести артефакты и в первую очередь наконечник копья, которое, видимо, он всерьез считал настоящим копьем Дракулы. Но вот почему он так был в этом уверен? Соколова может дать ответ на этот вопрос, но факты выстраиваются в такую линию, что вряд ли она захочет давать объяснения. Возможно, в оставшихся непереведенными материалах с флешки Георгеску найдется ответ на этот вопрос.

– Валерий Иванович! Сбросьте мне материалы по почте, – попросил я. – Поизучаю.

– Хорошо! Может, заодно и румынский выучишь! – рассмеялся Тавров.

Румынский я, конечно, учить не собирался, но вот посмотреть фотоматериалы лишний раз не мешает. Я посмотрел фотографии убитого Георгеску и осмотра места происшествия, даже сравнил фотографию китайского пистолета с изображением в справочнике Жука «Пистолеты и револьверы». Разумеется, не следовало ожидать, что румынские эксперты в этом ошибутся.

Затем я просмотрел материалы флешки Георгеску. Там были старые фотографии семейства Михай, взятые, видимо, из следственного дела. Вот отдельная фотография Томы Михай. Цыганский красавец, вылитый Будулай в молодости. Жаль парня, совсем молодой погиб. А вот и его мать с мужем и детьми. Дочка совсем кроха, года три, не больше. Я увеличил изображение и принялся разглядывать лицо Анны Михай. Чем больше я смотрел на нее, тем больше не мог поверить в то, что вижу.

Я запустил программку, скачанную у Таврова. Полезная штучка: можно добавлять или убирать детали портрета и смотреть, например, как лысый бритый мужик будет выглядеть с волосами, усами и бородой. И наоборот. Разумеется, я не собирался подрисовывать бороду. Я убрал платок с головы Анны Михай, подобрал современную прическу, подправил губы и сам был потрясен результатом. Я трясущимися руками сохранил получившееся изображение, отправил его по почте Таврову и тут же позвонил ему:

– Валерий Иванович! Я тут в материалах с флешки Георгеску нашел фотографию Анны Михай и немного подправил… Короче, гляньте сами! Я изображение на почте бросил.

– Хорошо, я перезвоню, – ответил Тавров.

Перезвонил он буквально через пять минут.

– Слава! А ты оказался прав! – возбужденно воскликнул Тавров. – Может, я и лучше знаю методы работы НКВД с членами семей «врагов народа», но ты оказался глазастее. Признаю твой успех. Ну, скажу тебе… Поневоле поверишь в переселение душ! Вылитая Вероника Павловна!

– Похоже, что Вероника Павловна знает тайну происхождения своей бабушки, – заметил я. – Интересно, что она еще знает? Мне думается, что у Анны Михай, сумевшей бесследно исчезнуть из-под носа НКВД, было немало тайн.

– Похоже на то, – согласился Тавров. – Да, кстати! Тут Бредников нарыл неприятный для следствия факт: экспертиза установила, что пули, которыми был убит Шергин, выпущены не из автомата, найденного в мусорном баке недалеко от места преступления.

– Как так? – удивился я. – Народ уже автоматы на помойку просто так выкидывает? Ерунда какая-то.

– Вот опера так и подумали, – проворчал Тавров. – Нашли автомат и успокоились. А он оказался не тот.

– Кстати, Валерий Иванович, – вспомнил я. – Автомат Калашникова, из которого стреляли в Шергина, достаточно старый.

– В смысле? – насторожился Тавров.

– Ствол был без дульного компенсатора, – пояснил я. – Ну это такая маленькая насадочка на конце ствола с характерным косым срезом, предназначена для предотвращения увода ствола при стрельбе. Так вот: на том автомате ее не было. Это я точно помню: мне этот автомат почему-то в память врезался. Наверное, потому, что я боялся: киллер заодно и меня прикончит. Так вот: дульные компенсаторы появились на автоматах «АКМ» в шестидесятых годах. А на «АК-47» и ранних образцах «АКМ» дульных компенсаторов не было! То есть автомат старый, выпущенный сорок с лишним лет назад. Еще лет пять – и этот автомат сам уже подпадет под понятие антикварного оружия. Вопрос: где киллер мог взять такую древность? Скажите об этом Бредникову: может, ему это поможет.

Я, честно говоря, не думал, что от моих наблюдений будет какой-нибудь толк. Но уже следующим утром мне позвонил Бредников и сказал:

– Валерий Иванович сообщил мне о вашем заключении о типе использованного при убийстве Шергина оружия. Почему вы сразу не сообщили об этом следствию?

– По-моему, это очевидно: меня не спросили и я не вспомнил, – с раздражением ответил я.

– То есть вы решительно утверждаете, что преступник использовал автомат «АК-47», а не «АКМ»? – уточнил Бредников.

– Вовсе не так! – запротестовал я. – Я лишь сказал, что на стволе автомата не было дульного компенсатора. А ранние серии «АКМ» тоже выпускались без него.

– Понял, – ответил Бредников и тут же пояснил: – Мои вопросы носят не праздный характер. Дело в том, что в конце восьмидесятых годов расследовалось дело о похищении учебных автоматов Калашникова из нескольких школ города Москвы. В те времена в каждой школе имелось боевое оружие для занятий по курсу «Начальная военная подготовка», сокращенно НВП. И вели этот предмет обычно отставные военные, так называемые «военные руководители», сокращенно – «военруки».

– Я это помню, – сдержанно ответил я. Он бы еще объяснил, что такое «комсомол» или «автомат с газировкой».

– Тогда вы должны помнить, что для сдачи норм по стрельбе в школах имелись и реально боевые автоматы, но они хранились в сейфах под сигнализацией. Зато в каждом кабинете имелась обычно пара учебных автоматов. Как правило, это были списанные и деактивированные «АК-47».

– У одного моего приятеля есть деактивированный «АКМ», купленный в магазине, – вспомнил я. – Но ребята хорошо потрудились, чтобы довести боевое оружие до состояния металлолома. При таком деактивированном автомате есть паспорт деактивации, в котором указаны использованные методы приведения в негодность боевого оружия. Там и ствол пропиливают, и канал ударника заклепывают, и газовый поршень обрезают – короче, полный металлолом в итоге.