#Тени приходят с моря - Эл Ригби

Таура пошатнулась, Тэсс слегка замутило. Мади Довэ шагнула к двери, и Джер тут же оказался с ней рядом.

– Сколько зарядов?

– Двенадцать. Могу гарантировать, что примерно половина попадет в цель, вряд ли больше. Может, взять огонь? Факелы?

– Боюсь, ла, нам не хватит рук… – он грустно улыбнулся. – Но если вы хотите рискнуть, я пойду перед вами.

Слушать эти любезности на фоне рокота кружившего под потолком Марча и высокого многоголосого воя волков было несколько смешно.

Тэсс хотела немедленно одернуть Джера, но не успела: ее внимание привлекло какое-то движение с той стороны окна.

Ласкез тоже его заметил.

– Смотрите… – медленно произнес он, поворачиваясь.

На улице, прижимая ладони к стеклу, стояла и безмятежно улыбалась Ву. За ее спиной золотились десятки желтых хищных огоньков.

– Она… вообще… живая? – охрипшим голосом уточнил Джер. Волосы у него опять встали дыбом. – Жуть какая-то, чего она так пялится?

– Не сомневаюсь, что живая, – отозвался Ласкез и медленно приложил руку к стеклу, где с другой стороны лежала ладошка Ву. Девушка улыбнулась шире и указала взглядом на главные двери.

– Она просит ее впустить, – догадалась Таура и уже сделала шаг, когда Джер резко сжал ее плечо.

– И не думай! Неизвестно, что она… – лавиби обернулся. – Где она?

Ву у окна больше не было. Зато кто-то громко и дробно стучал в деревянные створки. Доктор Довэ отстранила Джера и Тауру, подготовила оружие и подозвала Тэсс:

– Открывай, и сразу в сторону. Если не боишься.

– Лучше я! – возразил Джер. – Только не…

Тэсс, сделав вид, что не слышит его, быстро прошла к створкам и взялась за массивную металлическую ручку. Она потянула ее к себе, одновременно отступая. На самом деле она очень боялась и неосознанно зажмурилась, готовясь вжаться в стену. Хотя она понимала, что это вряд ли поможет.

Дверь открывалась мучительно медленно, со скрипом, но уже через мгновение Тэсс поняла, что вокруг царит тишина. Доги перестали выть. Выстрелов не было. Не было и криков. Зато почти сразу зазвенел голос Ву, и Тэсс широко распахнула глаза.

– А я совсем вас заждалась! Почему так долго?

Тэсс выбралась из-за створки. В дверном проеме стояла Ву – с небольшим чемоданом в руке и четырьмя лапитапами у ног; еще несколько зверьков теснились поодаль. Ночные волки окружали маленькую группку молчаливым кольцом и не подходили. Многие прижимали уши. Только ровный золотой свет иллициев по-прежнему напоминал о возможной опасности.

Ву сделала шаг вперед. Мади Довэ наконец опустила свое ружье.

– Как ты нас напугала! Где ты была так долго?

– Гуляла и прощалась. – Девушка переступила с одной босой ноги на другую, а затем, наклонившись, вытащила кусок мха, застрявший между пальцев. – А теперь пошли.

– А… эти? – уточнил Джер.

– Волчата? – Ву рассеянно поглядела вокруг себя. – Они нас не тронут. Они же боятся.

– Тебя? – Лавиби едва не выронил ящик, который только-только начал поднимать. – Слушай, ты…

– Их. – Ву указала на одного из лапитапов.

– Ты хочешь сказать, что волки боятся зайцев? – на всякий случай переспросил Ласкез.

Он даже вынул из кармана старую разговорную тетрадь с болтающимися карандашом и ручкой. Тэсс знала: хотя брат давно уже в ней не нуждается, он до сих пор не смог ее выбросить. Всегда носит ее с собой, чтобы перечитывать обрывки своих старых разговоров и секретов. А иногда добавляет к ним случайные интересные факты.

Теперь Ласкез тоже приготовился записывать, забыв даже о волках, скалившихся поблизости. Но Ву только пожала плечами:

– Это не зайцы. Это лапитапы. Их надо отличать, смотри, у них пятнистые спинки.

Тэсс невольно усмехнулась: про наличие больших ветвистых рогов девушка не упомянула. Мади Довэ тоже с трудом скрывала улыбку. После всего, что они пережили, повод улыбнуться им бы явно не помешал.

– А почему это? – полюбопытствовал Джер, потягивая носом. – Что безрогие, что рогатые, воняют одинаково.

– Это тебе так кажется. Для доги они пахнут совсем по-другому. – Ву потрепала длинное ухо одного из лапитов. – Они агрессивно дерутся, если на них напасть. Ну а их мясо могут есть только двуногие расы, для зверей оно ядовито. Думаешь, почему их развелось так много?

Точно в подтверждение ее слов маленький рогатый звереныш вдруг резко повернулся вправо и ощерился. Дернулись длинные уши, показались острые хищные зубы. Молодой волк, неосторожно высунувшийся вперед своих собратьев, отпрянул.

– Умница, – похвалила лапитапа Ву.

Ласкез удовлетворенно кивнул, делая пометку и убирая тетрадь. Ву нетерпеливо топнула ногой.

– А теперь пошли? Только не смотрите на эти желтые лампочки. Они мерзкие.

Девушка тихонько свистнула.

Рогатые зайцы выстроились в неплотное широкое кольцо. Мади Довэ первая подхватила вещи и шагнула через порог, Джер почти сразу последовал за ней, с трудом удерживая огромный ящик.

Тэсс, поколебавшись, крепко сжала руку Тауры и тоже вышла.

Они продвигались вперед все вместе, старательно глядя только перед собой. Лапитапы бежали странно и нелепо, но казались их непобедимой стражей. И вокруг них беспрерывно мерцал давящий, переливчатый желтый свет. Но волки действительно не решались приблизиться.

Вступая в рощу, Тэсс обернулась в последний раз. Кров – древний бродячий замок, по какой-то нелепой своей прихоти уснувший посреди одинокого острова, – смотрел ей вслед черными провалами окон. Усилившийся ветер гнал клочья укутавшего его тумана прочь.

Выбитый над крыльцом девиз – «Под кровом все равны» – снова был хорошо виден.

Неожиданно Тэсс подумала о том, что все равные, кажется, сегодня сгинули. А неравные уходят неизвестно куда.

Море не волновалось, корабль темнел впереди. Самая большая и грузоподъемная лодка, вытащенная из загончика еще когда Тэсс вернулась с палубы Странника, ждала, прикрытая несколькими кусками непромокаемой ткани. Поместив в нее принесенные вещи, Ласкез и Джер с Ву и ее ушастой свитой отправились забирать остальное. «Самок» Джер оставил ждать.

Мади Довэ прислонилась к борту лодки и задумчиво смотрела вперед. Вглядываясь в смуглое лицо, Тэсс вдруг подумала, что для доктора расставание с Кровом будет тяжелым. Трудно было объяснить причину этого, но еще труднее – не заметить. Тэсс в который уже раз вспомнила все то хорошее, что пыталась делать для нее смуглая черноволосая женщина с пристальным взглядом. От самой сладкой микстуры до зеленого кулона, висевшего теперь у Тэсс на шее.

– Не расстраивайтесь, – глухо попросила она. – Путешествие – это, наверное, хорошо.

– Когда оно первое в твоей жизни, – мягко отозвалась ла Довэ, поворачивая к ней голову. Кованые золоченые сережки чуть качнулись. – Не когда ты только-только нашел себе дом…

Тэсс перевела глаза на Тауру. Та, сев на камни, подперла руками голову, ссутулилась. Девушка чертила палочкой по песку. Возможно, она думала об управителе, а возможно…

– Куда ты хочешь попасть в Большом мире? – осторожно спросила Тэсс, наклоняясь к шпринг. Та шевельнула ухом:

– Я не знаю. Совсем. Это… от многого зависит. Для меня этот мир, наверное, слишком большой.

Тэсс только кивнула. «Многое» предстояло еще попытаться найти. И вряд ли шансы были велики, если вспомнить слова Джера о запахе крови. Шпринг вскинула голову, быстро встала:

– Идут.

Ву без труда тащила тяжелый ящик. Джер и Ласкез несли сразу по два. Наконец вещи были погружены, и все расселись. Джер, берясь за весла, вздохнул:

– Еще чуть-чуть – и как пить дать потонем.

Среди камней по-прежнему оставалась стоять только Ву, окруженная приподнявшимися на задние лапы зверьками. Тэсс бездумно посчитала их: пять, десять, двенадцать…

– Они что, все с нами? – рявкнул лавиби, даже не скрывая ужаса. – Так мы не…

– Не все. Они просто провожают. А вы отчаливайте.

– А ты? – встревоженно уточнила доктор Довэ.

– Я доберусь. Трогайтесь!

Пока лодка отплывала, Тэсс не сводила глаз с худой девушки, казавшейся издалека очень маленькой. Она склонилась к окружившим ее животным. Потом из рощи показались знакомые золотые огни: доги заинтересовались происходящим. Их слабый монотонный вой опять разносило соленым ветром.

Ву резко хлопнула в ладоши и спрыгнула в воду, за ней последовали только четверо зверьков. Вся пятерка быстро поплыла, догоняя лодку. В опускающихся сумерках Тэсс отчетливо видела крапчатые рыжеватые спинки и высокие ветвистые рога.

Остров был дикий. Дикие рощи, дикие пустыри, дикие облака и дикие бухты. Лишь одно из побережий оживляла единственная, кроме Крова и Объекта № 8–56, постройка – радиомаяк. Это слово – «дикий» – первым пришло на ум Рониму Грингроссу, когда он стоял на широкой опушке леса, провожая глазами удаляющийся самолет. Их оставляли здесь на неопределенный срок. Не меньше недели – это точно, но вряд ли больше трех. И воспринимать это как отпуск просто не получалось.