Королевство ведьм (СИ) - "Focsker"

Эбегель Золотой лобок — так в шутку звали кующую друзья. Также в приятных и лесных воспоминаниях о строгой наставнице отзывалась и Хельга. Мастерица научила ту всему: работе с рудой, ковке, заточке, и даже тому, как жить, когда вокруг рекой не льётся кровь, моча и чьи-то слёзы утраты. Она показала матери мир без войны, и та сразу в него влюбилась.

Прошло больше года, прежде чем ветеран сотен битв наконец-то смогла ужиться в новом для себя обществе. Ещё через полгода она встретилась с мужчиной, в последствии давшим жизнь Сигрид и Илве. Мужичок был тем ещё кобелем и плутом. Поговаривали, он промышлял тем, что спал с мастерицами, а после почти за даром покупал у тех продукцию и, многократно увеличивая цены, перепродавал в своей лавке.

В жизни матери он стал первым мужчиной, которого та не изнасиловала, не купила, и кто, пусть по пьяни, но самостоятельно лёг в её постель. Те пару дней в его обществе показались ей сказкой, о которой женщина, прожившая всю жизнь в походах и битвах, могла только мечтать.

Увы, всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться, и через неделю он исчез так же внезапно, как и появился, оставив Хельге подарок. Не верившая в то, что ещё сможет иметь детей, мать была на седьмом небе от счастья, узнав о беременности. Бегство любовника хоть и было слегка обидным, но несущественным фактом. Тот исполнил свою роль, а семья, тогда она думала, что именно этот ребёнок станет её единственной настоящей семьёй. Думала и ошиблась.

Едва восстановившись после родов и вернувшись к своему молоту, Хельга, как мать, не имевшая возможности кормить своё дитя, привела в кузню рабыню-молочницу. Практика для этих мест обыденная, да и к тому теперь в мастерской Эбегель Золотой лобок было кому убираться. Дитя росло как на хмельных дрожжах. Хельга так же быстро постигала своё ремесло. Всё шло гладко, но в один прекрасный день стало ещё лучше. В день, когда мать в очередной раз заметила у своей кузни горе папаню, весь в грязи, избитый до полусмерти, он валялся у входа в соседний трактир. Постаревший до неузнаваемости, лишившийся нескольких зубов и своей элегантной шевелюры, тот растерял всю свою привлекательность, а после получил по морде от одной из своих прошлых жертв. Разумеется, мать приютила и выходила отца своего ребёнка, вслед за чем отмыла, приодела и откормила, вернув его коже былой живой, румяный цвет. Окруженный заботой мужчина, не успевший позабыть вкус чужих сапог, ответил Хельге тем же. Четыре счастливых, полных утех и радости года пролетели словно один день, даровав Хельге ещё одно дитя, получившее имя Илва. И жили бы они счастливо дальше, да только в один из дней, когда она по делам отлучилась из кузни, забрела к ним одна знатная особа.

Искавшая какую-то безделушку, женщина при деньгах и статусе с ходу влюбилась в мужа Хельги, а после стала одаривать того подарками и вниманием, коего обычная плавящая метал женщина себе и в жизни позволить бы не смогла.

Сначала Хельга думала, что сможет договорится с аристократкой, заключив контракт двоебрачия, когда низшая по статусу жена переходила вместе с дочерьми в вассалы и подчинения высшей. Но, не имевшая детей Лордесса, жившая в кругах советниц самой императрицы, чего-то испугавшись, отказалась. Возможно, она переживала, что после свадьбы младшая жена прирежет её, получив через мужа часть её наследства, а возможно и чего-то другого.

Как итог, Лордесса приказала устранить всех, кто мешал её с мужчиной отношениям. На кузню напали, Эбегель вместе с рабыней, ставшей Хельге настоящей подругой, пожертвовали жизнями, защитив детей и дав тем самым матери возможность скрыться в улочках огромного города.

С пятилетней Сигрид и годовалой Илвой у неё не было другого выбора кроме как бежать. Из слов помогавших выбраться из столицы подруг, та поняла: всё обставили как несчастный случай, вполне возможно, её муж даже и не знал, что они живы, но рассказывать это было слишком опасно, ведь у неё на руках было две сильные девочки, рисковать которыми ради мужчины та не собиралась.

Вспомнив о старой подруге знатных кровей, Хельга на выданные старыми знакомыми деньги и переданную им не совсем законным путем дарственную на землю отправилась на север. Примерно через два года их скитаний на одной из дорог они наткнулись на повозку, заваленную утыканными стрелами трупами, внутри которой под горой тел плакал ребёнок. Так, собственно, на свет и появился Глауд Вольф. От своей фамилии женщины так же отказались в угоду собственной безопасности.

На вырученные с незаконной продажи своего дома деньги, Хельга при помощи старой подруги Эльги спокойно смогла приобрести лавку и даже договориться о возможной будущей учебе одного из её детей в местной школе. Сумму пришлось выплатить сполна, однако тогда, когда денег хватало, она их не жалела.

Мальчишка в пелёнках с первой встречи заинтересовал вечно таскавшуюся за Эльгой Брунхильду, ставшую тайком от матери приходить с ним поиграть после своих аристократических занятий.

Так прошли семнадцать долгих лет. Её мальчик повзрослел, и пришло врем отправляться на учёбу. Более взрослые отпрыски аристократов, учившиеся вместе с Глаудом, стали замечать, как относилась к тому периодически прибывавшая в город на каникулы многообещающая ведьма. Многие из знатных семей хотели породниться с Бетфордами, и Глауд, на ком младшая концентрировала своё основное внимание, костью в горле стал для большинства, имевших на неё планы. Как итог, Штольцгеры принялись действовать первыми. Их потомки и прикорытники буквально со свету сживали парнишку, пытаясь довести того до самоубийства. Они хотели избавиться от Глауда, но тот слишком сильно любил свою семью, а главное — жизнь. Добрый, тихий, робкий, он в душе мечтал стать героем, служить под крылом великих ведьм. Сражаясь под гордым знаменем императорской семьи, он хотел нести за собой справедливость. Он желал дать людям то, чего был лишен сам: чувства спокойности, и уверенности в завтрашнем дне. Думаю, в последний свой миг он всё-таки смог исполнить свою мечту, ведь для сестры, которую тот грудью защитил от проклятия, он действительно стал героем.

«Штольцгеры…» — Внутри меня закипал праведный гнев. Эти выродки-ростовщики, уничтожили светлую душу, и небеса прокляли их, и проклятие это — я. С подачи старшей Штольцгер началась травля, с её же барского плеча началась и слежка за нашим домом. Попытка убийства так же возможно была её инициативой, а долг сестры лишь предлогом. Эта грязная сука играла с нами, прячась за силой и высотой стопок золотых монет! Думая, что никто не сможет преодолеть высоту её золотых стен, она день за днём, на протяжении более двух лет со света сживала наш род, и этому придётся положить конец.

Глава 12

Встал я, как и в первый день, под звучный удар материнского молота. На улице было всё так же темно. Не отдохнувшее тело чувствовало себя немного лучше, чем вчера. По крайней мере, теперь спускаться и подниматься по лестнице я мог не опираясь на стену. Заметив меня, Хельга, в очередной раз удивленно покачав головой, приветственно кивнула, а после вернулась к своей работе. Я же, разминаясь и растягиваясь, принялся за обыденное. В первую очередь — уборка за моими домашними свинками. Повсеместно по-прежнему валялись кувшины, местами были разбросаны остатки еды, но, что удивительно, исполнив мою просьбу, Сигрид всё же собрала посуду и вынесла её во двор, не забыв даже замочить. Или это за неё сделал дождь? Едва мои руки коснулись кучи, как тотчас на горизонте показался знакомый силуэт.

Полупоклоном приветствуя меня, из предрассветной темени, по вымощенной мною деревянной дорожке подошла соседская "кошка". Сегодня она была одета в более простые, обтягивающие её тощее тело вещи, из-под которых в области шеи я заметил непонятный рисунок.

«Рабский ошейник», или же «Печать слуги», как пояснила она. Всем местным рабам для предосторожности на кожу наносилось проклятье. Оно было чем-то вроде тех же кандалов, сдерживавших рабов от побега или умышленно причинения вреда своим хозяевам и их имуществу. Этот ошейник мог мгновенно убить ослушавшегося подчинённого или заставить его испытать невыносимые мучения. Обязательный атрибут на теле каждого невольника.