Холодные звезды - Вергилия Коулл

Я прислушалась к урчащему желудку.

— Кусок колбасы.

— Не шоколадка?

— Не-а. Смачный кусок колбасы, — я плотоядно облизнулась.

Со смехом Кай разжал кулак. На его раскрытой ладони я увидела круглое печенье с отколотым краешком.

— Крекер! — воскликнула я, не веря своим глазам.

— С сыром. Бизон их любит, вечно трескал в рубке. Я нашел, когда собирал вещи…

— Ты захомячил крекер! И все это время никому не говорил!

Я схватила печенье, почти целиком засунула в рот, откусила. Оно оказалось немного подмокшим, но, похоже, даже знаменитый шоколад Золотарева не мог сравниться с этим кусочком теста.

— Никогда не бывает так охота жрать, чтобы не захотелось жрать еще больше, — рассмеялся Кай. — Наверно, теперь этот момент настал.

От этих слов я опомнилась и вынула изо рта уцелевший кусочек. Вернула обратно Каю.

— На, это твой. Спасибо.

— Я этим не наемся, белоснежка.

— А я не люблю есть в одиночестве.

Кай хмыкнул, но спорить не стал. Услышав, как он быстро проглотил свою порцию, я не выдержала и повернула к нему голову.

— Почему ты все время врешь?

— Я вру?! — оторопел он.

— Почему говоришь, что нельзя заботиться о слабых, что надо думать о себе? С момента крушения ты только и делаешь, что заботишься обо мне. Даже в ущерб себе. Бизон правильно сегодня сказал, ты меня бережешь. Печеньем поделился, а мог бы сам съесть…

Кай тут же нахмурился и отвернулся.

— Ты ведь и рюкзак сегодня с меня снял не потому, что он тебе был нужен, да? — догадалась я. — А чтобы мне было легче без него идти. Ты умеешь заботиться, Кай. Почему постоянно учишь меня поступать наоборот?

— Я забочусь о тебе, потому что дурак, — с недовольным видом пробормотал он. — Ты — слабая, и с тобой я тоже становлюсь слабее. Бизон быстро это сообразил.

— Неправда, — покачала я головой, — если мы объединимся, то вдвоем будем сильнее Бизона.

Кай фыркнул, будто услышал глупость. Но чем больше он упрямился, тем сильнее мне хотелось его убедить.

— Мы могли бы… — я подумала, подбирая слова, — могли бы заключить временное перемирие. Альянс. Ради выживания. Вряд ли у нас получится стать друзьями или что-то такое. Но мы могли бы стать командой до тех пор, пока не выберемся с этой планеты. У нас ведь одна общая цель: выжить.

Кай поморщился. Покачал головой.

— Я понимаю, почему ты хочешь объединиться со мной, белоснежка. Без меня ты, и правда, ни дня тут не протянешь. Но зачем мне объединяться в команду с тобой? Чем ты можешь мне помочь?!

Растерявшись, я приоткрыла рот. Вопрос поставил в тупик. Кай, конечно, был прав: для него я считалась лишь бесполезной обузой. Внезапно меня осенило.

— Я могу пробовать все незнакомые растения на вкус. У меня даже есть уже опыт.

Кай дернулся. Поначалу я не поняла, что происходит. Но когда услышала его смех, сообразила.

— Не смейся надо мной! — возмутилась я. — Ты, эксперт по травам!

— Прости, белоснежка, — простонал он, все еще не в силах успокоиться, — после такого предложения тебе просто невозможно отказать…

— Ну и славно, — я отвернулась в другую сторону и нахохлилась, глядя, как в полумраке по брезенту продолжает барабанить дождь. — Надеюсь, теперь мы доберемся до реки без приключений. А там и до хвостового отсека рукой подать.

Смех Кая затих так же внезапно, как и начался. Наверно, мы с ним подумали об одном и том же.

— Надеюсь, Лиза до сих пор жива, — сказала я жучку, который полз по коре неподалеку от моего лица.

— А я надеюсь, что она умерла, — прозвучал холодный и безжалостный голос прежнего Кая.

Мои щеки загорелись.

— Послушай, — я задохнулась от возмущения, — если ты думаешь, что с ее смертью все про нее забудут… что я про нее забуду… и забуду, что это ты нас сюда забросил… и мы…

Движение за плечом, подсказало, что Кай повернулся ко мне. Наверняка, он сейчас сверлил мой затылок взглядом, а вот мне никак не хватало духу ответить тем же.

— Я думаю, что если человек выживает, падая с такой высоты, то в лучшем случае будет в таком же состоянии, как вторая твоя подруга. Двух лежащих мы просто не потянем. Тогда тебе придется либо сидеть с ними рядом и беспомощно наблюдать, как они медленно умирают, либо оставить обеих и уйти дальше без них. Вот что я думаю, белоснежка.

Я съежилась и затихла. Кай снова отвернулся. Хотелось фыркнуть и уйти, чтобы показать ему свое презрение, но голос здравого смысла убеждал, что выходить на ливень из-под брезента — не самая лучшая идея. Если простужусь и заболею, антибиотиков тут не найдется и лечить меня некому. Поэтому придется сидеть, смотреть в разные стороны и терпеть неприятную компанию друг друга так долго, пока не утихнут капризы природы.

— Я бы все отдала, чтобы быстрее отсюда улететь, — проворчала я.

— Поверь, здесь всем этого хочется, — буркнул Кай.

Пристроив голову поудобнее, я попробовала закрыть глаза и подремать, но меня постоянно что-то отвлекало. Мужское сердитое дыхание, например. Или рука, хоть и лежащая поверх моей куртки, но постоянно мешающая.

— Хватит ерзать! — наконец не выдержал мой сосед по брезенту. — И ты опять начинаешь дрожать. Отвлекись. Расскажи мне что-нибудь.

— Я не знаю, что рассказать, — огрызнулась я, — могу пересказать наизусть билеты по Истории развития космоса. Это мой любимый предмет, и мы только экзамены недавно сдали.

— Валяй, — снизошел Кай и положил голову мне на плечо.

Я вздохнула. Альянс, конечно, необходим, но где ж взять столько терпения?!

— История развития космоса, как наука, изучает… — начала я по памяти зачитывать первый билет.

Когда дошла до пятого, дождь начал прекращаться. А тихое посапывание Кая подсказало, что тот уснул.

Когда Кай открыл глаза там, на незнакомой протурбийской дороге, умирая от истощения после холодных каменоломен, он жестоко разочаровался в собственной удаче. Вместо мамы, чей голос только и заставил его сделать последний рывок, над ним склонилось чужое желтое лицо с узкими вертикальными зрачками в болотного цвета глазах.

Девчонка! Протурбийка! По виду — не старше его самого. Это ее длинные черные волосы щекотали Кая, а пальцы — трогали, заставляя дергаться от прикосновений. Он никогда не видел протурбийских женщин, поэтому уставился во все глаза. По правде говоря, и своих соплеменниц Кай не видел уже давно: в каменоломнях их попросту не было. Заметив, что путник очнулся, протурбийка отвернулась и произнесла что-то. Язык местных жителей Кай понимал достаточно для того, чтобы сообразить — она кого-то зовет на помощь.