Записки президента - Борис Ельцин

Примерно такой же толчок я ощутил в то утро в Архангельском: на часах почти девять утра, телефон работает, вокруг дачи никаких заметных перемещений. Пора. И я поехал в Белый дом.

Нас могли при выезде расстрелять из засады, могли взять на шоссе, могли забросать гранатами или раздавить бронетранспортёром на пути нашего следования. Но просто сидеть на даче было безумием. И если исходить из абстрактной логики безопасности, наше решение тоже было нелепым. Конечно, нас «вела» машина прикрытия, но к настоящей безопасности это никакого отношения не имело.

Охрана предлагала другой, более красивый вариант: провезти меня на лодке по реке до пересечения с шоссе — сработать под рыбака. А там уже подхватить машиной.

Наконец, можно было придумать более изощрённый путь к Москве, а может, и от Москвы — чтобы затеряться, уйти от преследования.

Позднее я узнал, что группа захвата наблюдала за нашими перемещениями из леса. Начальник группы принял двести грамм для храбрости — он ждал приказа на уничтожение или арест в любую минуту. В течение четырех часов эти парни следили за каждым нашим шагом. Когда они поняли, что мы направляемся в Москву, к центру, — успокоились. Ведь мы же не скрывались, а, наоборот, бросились в самое пекло.

Первой проехала машина Силаева. Он позвонил мне уже из Белого дома — доехали нормально.

Никогда не забуду эти томительные минуты. Эти бесконечные колонны военной техники. Автомат на коленях Коржакова. Яркий солнечный свет в глаза.

Перед самым отъездом из Архангельского жена остановила меня вопросом: «Куда вы едете? Там же танки, они вас не пропустят…» Надо было что-то сказать, и я сказал: «У нас российский флажок на машине. С ним нас не остановят».

Она махнула рукой. Мы уехали.

Я хорошо помню это чувство, когда я, в тяжёлом бронежилете, огромный, неуклюжий, пытался сообразить, что сказать жене, чем успокоить, и вдруг ухватился мыслью за этот флажок. Такой маленький.

Признаться, мало что радовало в тот момент. Все казалось зыбким и ненадёжным. Сейчас помчимся в Белый дом, а вдруг где-то засада. А если прорвёмся — там тоже может быть ловушка. Привычная почва уходила из-под ног. А вот флажок был чем-то реальным, настоящим. Значительным.

Наверное, это чувство охватило и окружающих людей. Нам было за что бороться. У нас был этот символ надежды. Это были никакие не политические игры, в чем позже нас злобно обвиняли на съезде и в оппозиционной прессе, а совсем наоборот: желание раз и навсегда уйти от этой грязи, от этой цепи предательств и скользкой игры, уйти — и защитить этот российский флажок, нашу веру в будущее великой страны, в честное и доброе будущее.

Хроника событий

19 августа 1991

Варенников в кабинете руководителя Украины Кравчука обосновывал перед местным руководством необходимость введения чрезвычайного положения года на Украине…

Группа «Б» московского управления КГБ, вооружённая и в полной боевой готовности, передислоцировалась в центр города, в Дом культуры имени Дзержинского…

Кремлёвские врачи получили едва завуалированный приказ составить заключение о состоянии здоровья Горбачёва, удобное для ГКЧП…

Военные «глушилки» начали забивать местные радиостанции…

Началась передислокация военных частей в Прибалтике и Грузии…

Моя машина уехала в Белый дом. Семья ещё оставалась в Архангельском.

К воротам дома отдыха подъехала группа, человек восемь, в десантных костюмах. Старший предъявил удостоверение десантных войск на имя подполковника Зайцева. Охраннику они объяснили, что приехали по заданию генерала Грачева охранять президента Ельцина. И надо же было такому случиться, что старшим по охране семьи в этот день оказался Саша Кулеш, человек, который отлично знал, что подполковник Зайцев никакой не десантник, а офицер КГБ.

Саша незадолго до этих событий учился на курсах КГБ, и этот Зайцев приезжал туда читать лекции. Парень, естественно, его запомнил, а вот лектор студента запомнить не смог.

Кроме того, удостоверение у Зайцева было абсолютно новеньким, сразу же видно, что выписано буквально вчера.

Группу впустили и накормили до отвала. Сытый солдат — это уже не тот солдат. Накормили раз, потом другой. Они расслабились.

Их план был таков: воспользовавшись моим звонком Грачеву, проникнуть в Архангельское, взять меня как бы под охрану, а потом внезапно арестовать. Но и этот план был благополучно провален — ещё в тот момент, когда выписывалось удостоверение на имя Зайцева. И к тому же они опоздали. Машина президента беспрепятственно выехала из Архангельского.

Нелепое и запоздалое появление «десантников» в Архангельском ещё раз показало, что события повернули в выгодное для нас русло. Русло самотёка.

Ещё один скромный сотрудник охраны, о котором я хочу сказать несколько добрых слов, Виктор Григорьевич Кузнецов. Именно на его квартире первую ночь скрывалась Наина с детьми. Эта двухкомнатная квартира в Кунцеве, по нашим сведениям, не была «засвечена» КГБ.

Семью посадили в «рафик» со шторками. Сзади поехала машина прикрытия.

В «раф» при выезде заглянули — увидели женщину и детей, ничего не сказали.

На следующий день уже вся семья переехала в нашу квартиру у Белорусского. Наина в первую ночь звонила мне из телефона-автомата. Слава Богу, тогда её ещё никто не знал в лицо.

Хроника событий

19 августа 1991 года

В десять утра члены ГКЧП вновь собрались в Кремле, но уже без Павлова.

Это была первая попытка анализа происходящего в стране. Данные пока обнадёживали. Предприятия работали нормально. Люди вроде бы не собирались пока бастовать и протестовать. Отпадала необходимость в немедленных карательных действиях. Обсуждалась ближайшая тактика ГКЧП: немедленно передать по телевидению как можно больше «компромата» на демократических лидеров. Попытаться снизить цены на отдельные товары, расширить ассортимент — «успокоить народ». И самое главное — с помощью Верховного Совета придать путчу политически целесообразный, законный характер.

У здания Дома Советов России, который теперь принято называть российским Белым домом, заняли позиции танковые подразделения Таманской и бронемашины Тульской десантной дивизии.

37-я десантная бригада из Калининградской области передислоцировалась на аэродром в столицу Латвии Ригу. 234-й полк высадился в Таллинне. 21-я десантная бригада усилила Закавказский военный округ.

Ночью к ГКЧП присоединились двое — Александр Тизяков, вице-президент Научно-промышленного союза СССР, директор оборонного завода из Свердловска, и Василий Стародубцев, председатель образцового колхоза из Тульской области, председатель Крестьянского союза. Оба поставили свои подписи под всеми документами ГКЧП. Вновь прибывшие не были посвящены заранее в детали заговора, но восприняли события с огромным энтузиазмом. Им немедленно выделили охрану и по большому кабинету в Кремле, ведь теперь они входили в состав «высшего руководства» страны.