Ложь и любовь - Хейли Норт

– Вас подбросили на порог приюта? – Казалось, ее слова потрясли Паркера.

– Вроде того, только не приюта, а Департамента социального обеспечения.

– Господи, как люди могут поступать так с собственным ребенком?

– Я потратила немало часов, пытаясь найти ответ на этот вопрос, – призналась Мэг. – А потом бросила.

– Неудивительно, что вы придаете такое значение семье, – задумчиво промолвил Паркер.

Оказывается, он не только проницательный, но и чуткий. Мэг вздохнула, удивляясь, как ее угораздило очутиться в этой фантастической машине с мужчиной, способным видеть самую суть вещей. С мужчиной, которому она за короткое время успела наговорить больше вранья, чем за все предыдущие тридцать два года жизни.

– Теперь ваша очередь, рассказывайте, сколько часов в неделю вы работаете.

– О, это зависит от разных обстоятельств.

– По-моему, вы увиливаете от ответа. Боитесь подтвердить правоту деда?

Паркер нахмурился:

– Слишком уж вы умны, себе во вред.

Однако он произнес это шутливым тоном, давая Мэг понять, что оценил ее проницательность по достоинству.

– Наверное, больше сорока, – предположила Мэг. Паркер кивнул.

– Пятьдесят?

– Возможно.

– Пять дней по двенадцать часов – это шестьдесят.

– У вас, наверное, была пятерка по математике?

Мэг кивнула, растопырив все пять пальцев.

– Я считаю как калькулятор. Паркер усмехнулся:

– Окей, Мэг-математик, вероятно, я работаю от десяти до двенадцати часов в день шесть дней в неделю.

Мэг хмыкнула, снова подумав о Теде, которого никогда не было рядом с ней и их детьми. Ей вспомнился пухлый портфель, который он вечно брал с собой, вспомнилось, как иногда он засыпал прямо за столом, уронив голову на бумаги. По вечерам она, бывало, укладывала детей в кроватки, беседовала с ними перед сном, потом уходила к себе в спальню и устраивалась на кровати с книжкой.

– Мне нравится моя работа, – повторил Паркер, на этот раз с некоторым вызовом.

– Это хорошо, но разве в жизни нет других вещей, заслуживающих внимания?

– Не знаю, это вы мне скажите. – Паркер упрямо сжал губы.

Мэг догадалась, что невольно затронула больное место. Что ж, для нее это тоже больное место. Оно и к лучшему, что она обнаружила у Паркера такой же изъян, какой был у Теда. А то, уютно устроившись на мягком сиденье роскошного автомобиля, она совсем расчувствовалась, и ее мысли стали принимать опасное направление.

– Знаете, вы кое-что упускаете в жизни. В один прекрасный день вы оглянетесь вокруг и поймете, что заработали кучу денег, но вам некому их оставить.

Паркер метнул на нее свирепый взгляд:

– Может, не будете сыпать соль на рану? Мэг изобразила милую улыбку.

– Я просто пытаюсь помочь. – «Да, помочь, только не вам, а себе, чтобы не совсем потерять от вас голову», – мысленно добавила она.

– Вы говорите прямо как мой дед.

– Иногда он говорит дело.

– Верно, но всегда в такой желчной манере.

Это точно. Мэг не хотелось даже думать о том, что скажет старик, когда они вернутся в Понтье-Плейс. Она отвернулась и стала смотреть в окно.

– Вы только взгляните, сколько деревьев! Человеку, всю жизнь прожившему в пустыне, такое обилие зелени кажется чем-то вроде чуда природы.

– Значит, вы всю жизнь прожили в Лас-Вегасе?

– Я одна из тех десяти процентов обитателей Лас-Вегаса, что составляют его коренное население. Во всяком случае, в бумагах значится, что я родилась в этом городе, поскольку меня там нашли.

– Скажите, это тяжело – не знать своей семьи, предков?

– Иногда. Порой мне так хочется, чтобы было по-другому, я совершаю ужасные глупости. – Поколебавшись, Мэг все-таки призналась: – Например, сегодня, когда вы сказали, будто знаете моих родителей, я, представьте себе, на какое-то время поверила, будто вы действительно знакомы с людьми, которые меня давно ищут, но пока не нашли.

Паркер посмотрел на Мэг с таким сочувствием, что она смутилась и отвела взгляд.

– Терпеть не могу, когда меня жалеют.

– А вы, оказывается, крепкий орешек. – Как ни странно, в устах Паркера эти слова прозвучали скорее удивленно, нежели осуждающе.

– Я делаю все, что требуется, чтобы удержаться на плаву, – сказала Мэг, думая о том, насколько это верно. Действительно, если бы она не рискнула принять предложение Жюля, то была бы сейчас дома и боролась с нарастающей лавиной счетов. – И как мне кажется, у вас этой же цели служит работа.

– Это точно, вы правы, – согласился Паркер, но в выражении его лица по-прежнему было что-то упрямое. – Однако полагаю, я смогу работать не так много, если сложится подходящая ситуация.

– Ситуация?

Паркер снова одарил Мэг ослепительной сексуальной улыбкой.

– Ну, понимаете, – небрежно заметил он, – если я встречу женщину моей мечты.

Глава 8

Женщина моей мечты. Сворачивая на дорогу, ведущую к школе «Сент-Суплициус», Паркер все взвешивал собственные слова, повторяя их про себя. Мэг предупреждала его, что часто засыпает в машине, и она действительно задремала, убаюканная плавной ездой по гладкой дороге.

Паркер поймал себя на мысли, что наблюдает за Мэг. О, разумеется, он не забывал следить за дорогой, но стоило ему подумать: «Она спит, и нечего больше на нее пялиться», как взгляд сам собой возвращался к ее лицу. Всякий раз, когда Паркер смотрел на Мэг, в ней что-то неуловимо менялось. В первое время после того, как она закрыла глаза, в ней не ощущалось расслабленности. Впрочем, Паркера не удивляло, что она чувствует себя не в своей тарелке – как-никак женщина потеряла мужа и пообщалась с его семейкой, и все это на протяжении одного дня, который еще далеко не кончился. А Мэг еще предстоит сообщить десятилетнему пасынку, о существовании которого – Паркер мог бы в этом поклясться – она даже не подозревала, о смерти его отца.

Мэг во сне задышала ровнее и глубже, очертания ее рта смягчились. Паркер видел Мэг в профиль, она сидела, наполовину отвернувшись от него, темные волосы, упавшие на щеку, контрастировали с бледной кожей. Для человека, живущего в пустыне, она не очень-то загорелая, наверное, мало времени проводит на солнце.

Паркер спрашивал себя, почему он ответил на ее вопрос о работе именно так, а не иначе. Он уже не мальчик, у него было достаточно времени встретить женщину своей мечты, если таковая существует в действительности. В конце концов, Паркер пришел к заключению, что встретить вторую половинку ему так же трудно, как любому другому члену семейства Понтье. Видно, таково уж проклятие их рода – выбирать не того, кого нужно, и Паркер решил, что лучше остаться одному, чем повторять ошибки, свидетелем которых ему довелось быть. Одно из самых ранних детских воспоминаний Паркера было связано со ссорами родителей, сопровождавшимися громкими криками. Тинси старалась не обращать внимания на похождения его отца, но и ее терпение было не беспредельно.