Призраки Припяти (СИ) - Евгения Федорова

Лис шел за мной следом, то и дело оглядываясь и внимательно прислушиваясь. По всему он пытался искупить свой промах, взяв на себя ответственность охранника. Мне было до тошноты все равно. Я то впадал в состояние полу-беспамятства, полностью отключившись от мира вокруг, то вдруг мне в голову начинали лезть странные мысли…

Сначала я подумал, что надо было убить этих двоих. Два выстрела и мои проблемы были бы решены. Никаких бегов. Никакого страха.

Теперь есть только путь вперед. Я не хотел возвращаться, чтобы стать убийцей. Я и тогда, собирая вещи, забыл о подобной возможности, потому что все еще помнил наказ деда: нет ничего важнее и ценнее жизни, ее нельзя отнимать.

И я не отнял. Я не убил Сарки.

Мой удар по шее, которым я наградил Верди, вполне мог стать смертоносным, потому что я каким-то скрытым чутьем знал это. Стоило лишь ударить чуть-чуть посильнее. Но и этого я не сделал.

Потом я снова ковылял по кочкам, разводя окровавленными ладонями тонкие прутики молодых деревьев. Кровь засыхала на ладонях, становясь бурой, и отваливалась маленькими чешуйками, стиралась, оставляя мои руки чистыми.

Надо было связать их. Тогда я мог бы выгадать много времени. Его как раз хватило бы, чтобы добраться до ближайшей деревни. А хватило бы на это у меня сил?

Меня бы точно стали искать. Я изувечил Верди и теперь он этого мне никогда не простит. Рано или поздно мне придется его убить. Или убьют меня. Подло. Исподтишка. В темно проулке вдруг грянет выстрел или сверкнет лезвие ножа.

Нож. А взял ли я его?

Да конечно взял, еще вечером, доев хлеб, я убрал его в рюкзак.

Мы вошли в лес. Здесь было сыро и холодно, внушительные ели смотрел на меня с огромной высоты, неохотно пропуская утренние лучи, ложившиеся неверными пятнами на мягкую хвою. Я заторопился вглубь леса, надеясь, что там начнутся буреломы. Так и случилось. Ели остались на опушке, уступив место еще более сырым осинникам; у оснований тонких деревьев повсюду рос мох, то и дело попадались поваленные стволы, все зеленые, замшелые; вывороченные с корнем деревья вздымались подобно диковинным жутким животным.

Мне казалось, что я уже вечность ковыляю вперед, падаю, проползаю под стволами, потому что перелезть через них мне не по силам. Я все оглядывался, пытаясь понять, много ли следов я оставляю после себя. Когда я полз, на примятой траве иногда оставались небольшие темные пятна крови.

Найдут меня по следам, — думал я и поднимался, все брел вперед.

Солнце теперь висело над головой, и я, наконец, ощутил тепло его летних лучей, но сил больше не было. Я мешком свалился около какой-то зеленой коряги — дальше идти я не мог. Хриплое дыхание, казалось, разносилось по всему лесу.

Лис сел рядом со мной, он прекрасно понимал, что ничем помочь мне сейчас не в состоянии. Отдышавшись, я достал из рюкзака флягу и портсигар. Закурив, отвернул крышку фляги и принюхался. Пахло странно, ментолом и еще чем-то, напиток был явно крепким. То, что надо. Я сделал большой глоток и чуть не поперхнулся — жидкость, по вкусу похожая на микстуру от кашля, обожгла мне рот и горло, тяжелым комом рухнула в желудок. Поскольку я был голоден, алкоголь тут же затуманил мысли.

Сорвав окровавленный платок, я распорол брючину и, полив из бутыли, смыл водой кровь.

Потом долго разглядывал рану. Ничего хорошего я, конечно, не увидел, потому что чего может быть хорошего в дырке в ноге? Калибр был небольшим, Сарки проявил ко мне милосердие и сохранил коленный сустав; пуля застряла, по-видимому, в мягких тканях, хотя вполне возможно задела кость. Из раны торчал кусочек брючины, который я, кривясь, осторожно вытянул. От этого простого действия кровотечение лишь усилилось.

Вздохнув, я закурил новую сигарету и огляделся. Куда я, черт меня подери, забрел?! Словно рассудком помутился! Мне надо было к людям идти, а я вместо этого как раненый зверь забился под корягу.

Теперь то чего?! Вздохнув, я потушил сигарету и плесканул на рану напитка из фляги…

— Долго же ты был в отрубе…

Я с трудом разлепил веки, ощущение было такое, словно на них запеклась коркой кровь.

Мутило нещадно, я никак не мог понять, где я нахожусь, и что же все-таки произошло до того, как я потерял сознание.

Где-то над головой внезапно и очень неприятно каркнула ворона. Я дернулся и приподнялся на локте.

Рядом со мной подобно большой и неухоженной плюшевой игрушке сидел Лис. Шерсть у него на груди свалялась из-за попавших на шкуру репьев, он нацеплял обломков еловых веток и листьев.

На стволе, сразу за которым я упал, сидел Сарки и с добродушным видом разглядывал меня, не делая никаких попыток напасть. Лис не рычал и не проявлял никакого беспокойства, из чего я заключил, что наемник Нунси и вправду не хочет причинить мне вреда. Пока.

— Я пришел поговорить, — тем временем пояснил Сарки, кривясь в улыбке. Теперь, после моего крепкого удара под челюсть, его улыбка еще больше походила на гримасу недовольства. Признаться, я позавидовал мужчине — челюсть у него была что надо, если выдержала подобный удар. — А еще я пришел за своими сигаретами и флягой. Это, знаешь ли, подарок, и хотя я понимаю, что «Самбука» пришлась как нельзя кстати, я бы хотел получить свои вещи обратно.

Опустив руку, я взялся за холодную рукоять пистолета.

— Не стоит, — наемник поднял руки, показывая, что у него нет оружия. — Если бы я хотел тебя убить, я бы сделал это уже много-много раз. Я бы взял пистолет у беспечно дрыхнущего в могиле Верди — эко ловко ты его уделал — и расстрелял бы и тебя и твоего Чернобыльца. Если бы ты хотел убить меня, то сделал бы это, не сходя с места нашего знакомства.

— Как ты меня нашел? — хрипло спросил я, и, дотянувшись до бутыли с водой, сделал несколько судорожных глотков. Вода окончательно привела меня в чувства.

— Не волнуйся, Верди, если придет в себя, не найдет. Я просто очень хороший следопыт, — скромно потупившись, сообщил Сарки. — Мне было достаточно обломанных веток, примятой травы и капель крови. На самом деле ты оставил после себя чересчур много следов.

— Что тебя останавливает? Ведь Нунси приказал меня убить…

— Эээ, нет, — протянул Сарки. — Не мне он приказал, уж уволь. Я приказы мелких сошек не выполняю. Ты и вправду не слышал обо мне?

Видя мое недоумение, Сарки разочаровано покачал головой, но вдаваться в подробности не стал.

— Дяревня, — подвел он мне диагноз. — На дело за круглую сумму подписался Верди, а я, понимаешь ли… его учитель, что ли. Вот и согласился подстраховать. И как оказалось, не напрасно. Правда, даже я проявил беспечность, уж больно ты… щуплым мне показался.

— Не стоит недооценивать противника, — выдал я всем известную мудрость.

— Где ты научился так драться? — не обратив на мое напоминание никакого внимания, с живым интересом спросил Сарки. — Ты двигался с небывалой скоростью, несмотря на ранения…

— Нигде я не научился, жизнь такая, — буркнул я, пытаясь сесть.

— Лежи, лежи, — посоветовал мне мужчина. — Отдыхай, пока можешь. Когда я уйду, тебе придется встать и уйти отсюда. Потому что, хорошенечко подумав, Верди найдет это место, если захочет, конечно. Там за лесом, — Сарки махнул рукой мне за спину, — в семи километрах отсюда есть одинокая церковь. Село вокруг нее разрушено, все жители давно ушли, потому что слишком близко это место к проклятой Припяти. От деревни в ту сторону ведет неплохое старое шоссе, но с него надо будет свернуть по указателю на Телюшку. Так вот там живет батюшка Ефрем, вот к нему и обратись. Совет — не останавливайся в деревнях, обходи их стороной. Верди не успокоится, пока не найдет тебя, он парень горячей крови, молодой, глупый. А тебе сейчас с ним вступать в противостояние равносильно смерти, потому что я по-прежнему буду его страховать.

— Да почему бы тебе не убить меня? — невольно удивился я. — К чему такие сложности?! И вам мороки меньше и мне мучений…

— А зачем мне отнимать у своего ученика прекрасный… тренажер? — фыркнул Сарки. — А то мальчик чего доброго решит, что он самый умный и сильный. Нет, ты мне выгоден, уволь. Пусть мальчишка зубы пообломает, чтобы впредь был осторожнее, вежливее и умнее.

— Сдержанности ему не хватает, — с ядом в голосе заметил я.

— Ну-ну, сам-то хорош, уши развесил, уснул прямо у дороги. Надо же помнить, что по дорогам много кто ходит, грабители и просто прохожие, думаешь, на твое добро никто не позарится? Вишь, как пес тебя подвел.

Я прикусил губу. И вправду, сам дурак. Найти меня было проще пареной репы.

— Ну что, отдашь мне мои флягу и портсигар, душа глазастая? — поинтересовался Сарки.

— Я подумаю, — усмехнулся я и закурил вишневую сигарету.

— Ну, хорошо, — Сарки был согласен играть на моих условиях. — Почему ты нас не прикончил? Мы ведь тебя не пощадили бы.