Слишком борзая! - Алина Савельева

— И что? Его жена досталась тебе по завещанию? Ты явно юлишь и уходишь от ответа, Тимми! — безапелляционно приговорила Милена, будто очередного маньяка на допросе пытается расколоть.

— Я не могу рассказать тебе все сейчас, Малышка. Просто поверь мне.

Еще один бесполезный набор слов. Кто вообще способен просто поверить? Особенно уличив во лжи.

Мои попытки уйти от прямого ответа и так говорят сами за себя, но для полного провала, конечно же, вмешался закон подлости. Телефон в моем кармане начал трезвонить без остановки. Можно было выключить, не вынимая его из кармана, но мой сыскарь в юбке уже прочла имя на смарт-часах.

— Ответь, наверное, что-то важное, раз так настойчиво звонят.

Отвечать в присутствии Милены очень не хотелось, но непривычная настойчивость Холли давала пищу тревожным мыслям.

—Тимми! Ты что, совсем одичал там? До тебя невозможно дозвониться! — принялась пилить меня Холли.

— Я занят. У тебя что-то срочное? — впервые так холодно я позволил себе ответить Холли, но ситуация меня раздражала и притворяться хорошим парнем не было настроения.

— Твои родители в госпитале!

Нотки обиды и недовольства в голосе Холли пролетели мимо, я мгновенно похолодел от услышанного.

— Что случилось?

— Я не знаю. Помощь вызвали соседи, найдя обоих в бессознательном состоянии. Врачи мне ничего не могут сообщить, так как я не родственница, приезжай и разбирайся.

— Да, конечно. Сегодня же вылечу. Спасибо, милая,— пробормотал я, отключая вызов.

Я вновь ощутил, как на меня надвигаются каменные стены. Так всегда бывает, когда выбивающие из колеи события начинают рушиться на мою голову одно за другим. Затылок адски скрутило, и к вискам будто прижали раскаленное железо.

— Боже… какая же я дура, — будто сквозь толщу воды слышу голос Милены. — Остановите, пожалуйста, здесь.

Уже громче произносит она водителю. Хрупкая ладонь покидает мою руку и серебристый взгляд перестает сверлить мое лицо.

Нахмурившись, я наблюдаю, как девчонка гордо покидает салон автомобиля, не оборачиваясь на меня и не сказав больше ни слова. На каком-то пустыре, где до ближайших домов километра три топать.

Обычная женская блажь — убежать из машины на пустынной дороге в глухом месте и, обиженно надув губы, ломать каблуки, ожидая, когда за ней вернутся и начнут умолять сесть в машину.

Понимая это, я должен был захлопнуть и дверь и эту историю навсегда. Но вместо того, чтобы сломя голову мчать в аэропорт, я вышел следом за Миленой.

— Все что я сказал тебе той ночью, правда, — громко произнес я, особо не рассчитывая, что Милена остановится.

Но она остановилась. И, обернувшись, ждала, когда я пройду несколько шагов до неё. Черт побери, я не понимаю, зачем я это делаю, но я продолжаю приближаться к этой супервумен.

Каждый шаг давался с трудом. Боль перешла уже на пульсирующую, постепенно захватывая новые участки головы.

— Не дури и вернись в машину. Даже если ты не хочешь меня больше видеть, добраться нормально до дома это ведь не мешает?

— Слушай, я не хочу выяснять отношения…. Да какие отношения? Мы знакомы всего один день! Я сама виновата, развесила уши и поверила очередному похотливому самцу, который приперся в клуб, чтобы подцепить девушку на одну ночь! Можешь с чистой совестью проваливать на все четыре стороны! Ясно? Счастливого пути и приветики милой Холли! — в сердцах выпалила Милена.

Как будто бы почти всё верно сказала, а осадочек неприятный.

— Я был заросший, небритый и в лохмотьях! Сомневаюсь, что в таком виде можно привлечь вменяемую самочку, — выудил я несоответствие в её бурной речи.

Не планировал я никого цеплять! В моей жизни и без этой сумасшедшей девчонки места для большего экстрима не осталось!

— А вменяемую у тебя и не вышло! — рявкнула Милена, гневно сверкнув глазами.

В эту же секунду небо начало темнеть, затягиваясь тяжелыми грозовыми тучами. Если и случиться на планете апокалипсис, я знаю, серые глаза какой ведьмы в этом винить.

— Боже, я идиотка! Поверила в твою искренность!

Не могу похвастать, что детально помню все, что говорил ей в ту точь в клубе. А вот бесконечно волшебные ощущения необъятной эйфории, то чувство, что целого мира нам мало, отложилось в памяти навеки.

— Ты же отличный профайлер, маньяков вычисляешь из сотни подозреваемых, неужели на мой счет ошиблась?

Проваливать бы мне действительно в аэропорт, но ноги как вросли в эту окаменевшую землю. Даже жжение в глазных яблоках не мешает мне любоваться на эту женщину.

Безумно красива. С горящим адским пламенем обиды и гнева в глазах, в облаке собственных шелковистых локонов, которые ветер беспощадно треплет.

— Значит, не такой уж первоклассный, раз такой кобель как ты смог меня обмануть! Когда ты мне говорил о семейных ценностях, о взаимоуважении и моногамии, я решила, что ты из редчайшего типа мужчин! Особый, которых осталось пять процентов на всей земле! Все остальные страдают инфантилизмом, эгоизмом или мудизмом разной степени.

Я и в ту ночь понял, что меня выбрали из миллионов. Как не понять. Но только сейчас осознал, что, оказывается, приложил к этому немало усилий. Что-то там говорил правильное, наверное. Черт, голова вот-вот взорвется на миллиарды наномолекул.

Вдалеке показались три фигуры на мотоциклах, и не нужно быть вундеркиндом, чтобы понять, кого там черти несут. Выяснение отношений при третьих лицах нравятся исключительно людям с расстройством личности, поэтому я поспешил к главному.

— Ты меня не слушала, Малышка. Совсем не слушала. Повторю — я не хочу терять с тобой связь. Ты права, мы пока недостаточно знаем друг о друге. Предлагаю это исправить.

Это был тот самый момент, когда мужчина готов сделать и сказать что угодно, лишь бы удержать рядом понравившуюся особь женского пола.

Решительно шагнув к Милене, сгреб её в свои лапы, надеясь убедить старым проверенным способом.