Телохранитель для дочери - Юлия Вернер

А он красивый, зараза…

Наконец, забравшись обратно в салон, Марк подал мне мой заказ, оставляя себе вторую шаурму. Довольно улыбнувшись и поблагодарив своего добытчика, я вцепилась зубами в лаваш, не сдерживая довольный стон.

Молотов засмеялся.

– Что? – я уставилась на него.

– Ничего, – ответил он. – Не думал, что ты можешь быть нормальной.

Моя бровь медленно поползла вверх.

– Нормальной? – переспросила. – А я все это время была ненормальной?

– Именно, – мужчина кивнул. – Ты вела себя как маленькая избалованная девочка и не видела очевидных вещей. Противилась воле отца и, собственно, моей.

Я перестала жевать и хмуро посмотрела на телохранителя.

– Не боишься, что я сейчас обижусь?

Марк обернулся ко мне.

– На правду не обижаются. Лучше оставайся такой, какой я сейчас тебя вижу. Ты производишь хорошее впечатление.

– Правда? – я опять откусила кусок. – С побитым лицом и шаурмой в руках?

– Ага, – кивнул Марк. – Это приятнее видеть, чем ненависть в твоих глазах.

Я проглотила еду и вытерла салфеткой перепачканные соусом губы.

– Прости.

Молотов снова обернулся ко мне, хотя сидел на водительском сидении в пол-оборота.

– За что?

Я пожала плечами.

– За то, что пролила тогда сок, – я скривилась. – За то, что трепала тебе нервы и не слушалась…

– То есть ты всё-таки признаешься в том, что это ты на меня налетела? – перебил Марк.

– Я извинилась, – напомнила.

– Тогда прости, что скинул тебя в бассейн, – кивнул брюнет.

– Ага, а за то, что в багажник меня кинул, извиниться не хочешь?

– Ты меня спровоцировала.

Я фыркнула.

– Ладно-ладно! Оба виноваты. Мир? – я машинально протянула мужчине мизинец. Марк усмехнулся, глядя на меня, но протянул свой в ответ.

– Мир.

После того, как Марк привез меня домой, отдавая в руки родителей, мне стало грустно, ведь я хорошо провела время с этим мужчиной, а сейчас все снова встает на свои места, так, как и было раньше. Не то чтобы мы стали с ним лучшими друзьями, но врагами уже точно не являлись. Мне было рядом с ним вполне комфортно и я не жалела о проведенном с этим чеовеком времени.

– Вероничка! – Нина Николаевна бросилась ко мне. – Бедная моя! Как же так? Бледная вся, темные круги под глазами!..

– Все хорошо, – как можно спокойнее произнесла я фразу, которую буду постоянно использовать в ближайший месяц, а может и больше. – Я в порядке.

Домоправительница качала головой и прижимала руки к груди, рассматривая ссадины на моем лице.

– Ты кушать хочешь? – спохватилась она. – Пойдем на кухню, я тебя покормлю!

Я обернулась на стоящего за моей спиной Марка и улыбнулась.

– Да нет, спасибо, – я снова посмотрела на женщину. – Мы шаурму ели.

Нина Николаевна опять охнула, всплеснув руками.

– Шаурма? Да разве ж это еда? Ника, испортишь себе желудок этой гадостью!

Я покачала головой.

– Покормите лучше Марка, а я не голодна, – ответила, переминая на месте с ноги на ногу, потому что было неудобно стоять.

– Я тоже не голоден, – подал голос мой телохранитель. – Спасибо за предложение, но я откажусь.

Папа и мама, молчавшие до сих пор, тоже решили заговорить с непутевой дочерью.

– Мне звонил твой лечащий врач и рассказал, что ты устроила в больнице, – отец подошел чуть ближе. – В кого ты такая упрямая и своенравная?

Я пожала плечами.

– В тебя, папа, – ответила. – Я чувствую себя хорошо и больше не хочу находиться в том пропитанном лекарствами месте. Вот и все.

Стоящая за его плечом мама покачала головой, но ничего мне не сказала, решив не разжигать во мне огонь.

– Ладно, – вздохнула я. – Пойду к себе в комнату, завтра еще в институт ехать.

– Никакого института до следующего полугодия, – отец сложил руки на груди. – Я договорился с ректором, тебе уже выставили всю сессию. Будешь сидеть дома и лечиться.

Я скривилась.

Это конечно очень круто и неожиданно, но я теперь завою от скуки в четырех стенах! Лучше бы я кое-как ходила на пары.

– Вот уж спасибо, – пробормотала я, делая шаг вперед, но тут оступилась из-за возникшей боли в бедре и едва не свалилась на пол, если бы чьи-то сильные руки не поймали меня в полете.

– Ты цела? – услышала над собой.

Я вскинула глаза на держащего меня за талию Марка и испуганно закивала, потому что его лицо было в непозволительной близости от моего. У меня даже душа в пятки ушла от неожиданности.

– Все нормально, – пролепетала я, вставая на ноги. – Спасибо за то, что поймал меня.

Молотов кивнул, убирая от меня руки.

– Всегда пожалуйста.

– Может, пускай Марк проводит тебя до комнаты? – неожиданно встряла мама. – Как ты сейчас будешь подниматься по лестнице?

Я отрицательно замотала головой.

– Я сама поднимусь, – заверила ее. – Всем спокойной ночи! – и я не спеша пошла в сторону лестницы, по которой поднималась со скоростью старой улитки-инвалида, но зато самостоятельно, не позволяя родителям сказать «а вот мы тебе говорили». Упрямство – мое все.

Добравшись до спальни и упав на кровать, я решила, что искупаюсь завтра утром, иначе спуск и еще один подъем по лестнице просто не перенесу. Вздохнув, я только-только прикрыла глаза, как услышала голоса на улице. Подойдя к окну, я увидела внизу отца и Марка. Они как обычно о чем-то тихо-тихо разговаривали несколько минут, а потом мой телохранитель ушел, даже не подозревая, что я провожала его долгим взглядом, пока тот не скрылся за воротами.

POV. Марк

В связи с последними событиями, сегодня я смотрел на Веронику другими глазами. Несмотря на отсутствие макияжа, ссадины на лице, кое-как завязанные на макушке сальные волосы, она оставалась красивой, как, собственно, и всегда. Ее зеленые глаза сияли, и в них больше не было ненависти ко мне. Девушку будто подменили после аварии. Я с трудом