Ледяное сердце не болит - Анна и Сергей Литвиновы

Хариди сам отыскал Полуянова. Это произошло вскоре после того, как Дима сделал себе имя репортажем о «тайне рейса 2315»8 – стало быть, в конце девяносто восьмого или начале девяносто девятого года. Зимой – раз он помнит снег, присыпавший «шестерку» и не покрывший «Бентли». Тогда журналисту как раз выделили его нынешний кабинетик, и в один прекрасный день в нем раздался звонок. В трубке прозвучал пленительный женский голосок: «Это из приемной господина Хариди беспокоят, с Дмитрием Сергеевичем Полуяновым хотел бы переговорить Савва Иваныч Хариди». Разумеется, журналист знал, кто такой Хариди: некоронованный олигарх, предпочитавший, в отличие от других, вместе со своими миллионами держаться в стороне от софитов, в тени.

По телефону голос мультимиллионера звучал вкрадчиво. Он осведомился, не соблаговолит ли Полуянов отужинать с ним, – журналист соблаговолил.

Вечером следующего дня он уже входил в ресторан «Золотой дракон», где в отдельном зале, за столом, уставленным экзотическими закусками, его ожидал один из самых богатых людей России.

Журналист всегда одевался в собственном стиле и никогда не чурался своей одежды: крепкие, удобные, всегда начищенные бутсы; слегка лишь потертые джинсы; ковбойка; кожаная куртка. Но рядом с мультимиллионером он почувствовал себя едва ли не босяком. Манжеты кипенно-белой атласной рубахи олигарха ровно на три четверти дюйма выглядывали из-под рукавов пиджака индивидуального пошива, они были украшены золотыми запонками с крупными бриллиантами. В тон запонкам сверкали золотые, отделанные бриллиантами часы и в таком же стиле заколка для галстука. Маникюр на тонких пальцах мультимиллионера, прическа волосок к волоску и ровный загар дополняли образ человека из другого, не нашего мира. Впервые в жизни Полуянов наконец понял, что имел в виду Скотт Фицджеральд, писавший, что богатые не похожи на нас с вами.

Стол был уставлен еще не принятыми в те годы в столице яствами: черепаховым супом, лягушачьими лапками в кляре, фаршированной змеей. Официанты разливали на аперитив «Вдову Клико» бог знает какого года.

Впрочем, сам Хариди хотел показаться демократом. За столом начался непринужденный разговор о правительстве Примакова, ситуации вокруг Югославии, валютном курсе и даже недавней телепремьере – сериале «Улицы разбитых фонарей». Дима вполне освоился в разговоре с собеседником и лишь гадал: а что ему от меня понадобилось? Ответ на вопрос прозвучал лишь после десерта – фруктов, жаренных в сладком сиропе. Господин Хариди осведомился, как его гость относится к депутату Чубукову. Полуянов фамилию сию слышал, но, естественно, никак к Чубукову не относился; знал лишь, что за провинциальным госдумовцем стоят большие и (как поговаривали) отчасти преступные деньги.

– А с чем связан ваш вопрос? – осведомился журналист.

Хариди, бывший в течение всего ужина изысканно, не по-русски вежливым, шокировал собеседника огнем, полыхнувшим из глаз, и прямым ответом:

– Я его ненавижу.

– Хм? За что?

– За что – неважно. Это мои дела. А наше общее с вами дело – дело всех честных людей – сделать так, чтобы этот человек перестал быть депутатом, да и вообще на свободе ни одного дня не оставался! Его, подлеца, место в тюрьме!

А затем Савва Иваныч рассказал Полуянову о том компромате, который у него скопился на депутата Чубукова. Тот имел даже не двойное, а тройное гражданство (русское, израильское, американское), подделал свою биографию и скрыл пятилетнюю, по молодости, отсидку в тюрьме, а еще уклонялся от уплаты налогов и вывозил громадные деньги в офшоры.

– Подо все это документы есть, – пояснял мульмиллионер. – Документы точные, убийственные, ни у кого к ним претензий не будет. Можно было бы про Чубукова еще много чего рассказать, но не пойман – не вор, а тут он пойман, и если эти документы обнародовать, господина Чубукова из Госдумы точно попросят. А если мы еще по линии прокуратуры поднажмем, то в тюрьму его, мерзавца, посадим!..

Диме не понравилось тогда местоимение «мы», замелькавшее в речах Хариди (вроде бы он уже дал согласие), и тогда журналист спросил:

– А какова моя роль в этом деле?

– Как какая? – пожал плечами миллиардер. – Ты о нем статью в своей газете напишешь.

Впервые за все время обеда он, изысканно-вежливый, назвал Полуянова на «ты». Формально он, наверное, имел на это право: Диме тогда едва стукнуло четверть века, а его собеседник был как минимум в два раза старше. Однако «ты», возникшее именно сейчас, прозвучало так, словно Хариди уже купил журналиста.

– Сенсация будет, – продолжал олигарх. – Все статью читать станут и проклинать Чубукова, из депутатов его попросят.

– Я политической журналистикой не занимаюсь, – сделал отстраняющий жест Полуянов.

– Один раз можно исключение сделать, – проговорил богач, параллельно черкая своим «Монбланом» на салфетке цифру – 10 000.

– Скажите, а почему вы именно ко мне обратились? – уставился прямо в лицо Хариди журналист.

Статьи мне твои нравятся, – без паузы ответил миллионщик. – А живешь ты так, как будто ты не талант, не звезда, а обыкновенный писака. С Чубуковым дело пройдет – дальше будем вместе работать, ты богатым человеком станешь.

– Значит, это у вас такая благотворительность… – задумчиво протянул Дима. – Только, по-моему, я ее не заслуживаю.

– А сколько, по-твоему, ты заслуживаешь? – повернул разговор в свою сторону богач.

Полуянов придвинул к себе салфетку и своим незатейливым «Паркером» дорисовал к цифре два нолика: «1 000 000».

– Дороговато будет, – после паузы (словно он всерьез воспринял и обдумал предложение журналиста) покачал головой Хариди.

– А дешевле моя бессмертная душа не продается, – припечатал Дима, и ему самому понравилась эта фраза. Хм! «Дешевле моя бессмертная душа не продается». Хорошо сказано. Надо запомнить.

– Понимаю твою позицию, – развел руками Хариди. – И даже где-то ценю. Но знаешь, в чем между мной и тобой разница?

– Ну и в чем?

– Мне, конечно, нравятся твои статьи, и я очень благодарен, что ты уделил мне время, – с восточной цветистостью начал Хариди, – и я счастлив, что ты уделил мне столь много своего драгоценного времени. Но, знаешь: такой, как я, – один. А таких, как ты, журналистов, – много.

– Может, журналистов и много, – сказал Полуянов, протягивая через стол руку, – но я тоже – один такой. Благодарю за ужин и приятную беседу.

А спустя пять минут после того разговора Дима счищал снег со своей убогой «шестерки» и думал, что фраза о непродающейся бессмертной душе, конечно, прозвучала эффектно, но, чего там греха таить, десять тысяч «зеленых» ему отнюдь бы не помешали. Хотя бы для того, чтобы иномарку купить: хватит ему уже на этом советском убожестве ездить. Но… Хвататься за первое же предложение… Дело заключалось не только в совести, но и в цене. Полуянов считал, что от самой первой прозвучавшей суммы надо отказываться. Вон, даже надменный кот Бакс (процветавший тогда у еще живой мамочки), сколько бы ему ни положили в миску еды, всегда спервоначалу реагирует одинаково: отворачивается и начинает брезгливо загребать линолеум…

Однако никаких новых предложений от Хариди не последовало. Да Дима и не ждал их: постарался выбросить ужин с российско-греческим магнатом из головы, словно и не было его.

Однако спустя неделю он заглянул в кабинет ответственного секретаря – у того весь стол был завален материалами, планирующимися на ближайшие пару-тройку номеров. Пока говорил о чем-то с ответсеком, взгляд упал на заголовок одной из статей: «ДЕПУТАТСКАЯ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ДВАЖДЫ СУДИМОГО». Из текста, лежавшего вверх ногами, натренированный глаз Полуянова быстро выхватил знакомую фамилию: депутат Чубуков.

– Что это за заметка? – вскользь спросил Полуянов коллегу, похлопав по материалу.

– О, настоящая бомба! – воскликнул ответсек. – Факты – убойные. Казанцев притащил.

Казанцевым звался редактор отдела политики – человек не самый приятный, надменный и скользкий. К тому же писал он редко да скучно, словно бесконечную кашу пережевывал.

– Можно прочесть? Ответсек нахмурился:

– В газете прочтешь.

– Надо же нам, молодым журналистам, у зубров пера учиться. На живом, так сказать, примере. Я быстренько.

– Ну, тебя не переспоришь, – махнул рукой ответсек, – давай читай, только при мне.

Дима уселся на стул для посетителей и прямо в кабинете пробежал статью Казанцева. Набор фактов, направленных против депутата Чубукова, оказался ровно таким, как предлагал Полуянову за экзотическим ужином богач Хариди: тройное гражданство, неснятая судимость, офшорные счета…

– Под каждый факт Казанцев подложил документ, – заметил ответсек. – Стало быть, позиции газеты – бронебойные.

– Да, классная ябеда, – усмехнулся Полуянов.

– Классная – что, прости? – нахмурился ответственный секретарь.