Восторг ночи - Кэндис Герн

Адам нахмурился и коснулся руки Клариссы. Та слегка вздрогнула, и это было ее единственной реакцией. Он сокрушенно вздохнул. Почему она не такая отзывчивая, как Марианна? Особенно после того, как он получил полное право прикасаться к своей невесте, в отличие от Хопвуда, касающегося руки Марианны. Уже целую неделю Адам сопровождал Клариссу по городу, а она не проявляла никакой заинтересованности в нем. Кларисса мило улыбалась и охотно отвечала на его попытки завязать разговор, однако сама крайне редко начинала беседу. Адам полагал, что она должна уже перестать стесняться его.

Помолвка была устроена обычным образом. Все было оговорено и согласовано с родителями Клариссы, прежде чем договориться с ней. Их никогда не оставляли вместе, и Адаму предоставили возможность побыть с ней наедине всего несколько минут, чтобы он мог сделать ей предложение. Кларисса любезно согласилась, и он надеялся, что она должна быть довольна предстоящим браком, учитывая поддержку родителей. Тем не менее, каждый раз, касаясь Клариссы, он чувствовал ее напряженность. А когда пытался поцеловать ее, она подставляла ему плотно сомкнутые, неподатливые губы и потом быстро отстранялась.

Положение было довольно тяжелым. Адам всегда имел успех у женщин, однако, казалось, не мог покорить свою будущую жену. Конечно, она очень молода, но ему встречались и более молодые девушки, которые открыто флиртовали с ним и старались соблазнить. Адам полагал, что в данном случае поведение Клариссы определялось в большей степени невинностью, чем молодостью. Он подозревал, что она имеет наивные представления об отношениях мужчин и женщин и ему предстоит обучить ее.

Он внимательно разглядывал ее профиль в то время, как она смотрела на сцену. Ее светлые волосы были собраны в пышный пучок на затылке, а несколько вьющихся локонов ниспадали на шею. Адам был очарован этой красивой шеей, и у него возникло желание провести по ней языком.

Потом он посмотрел на шею другой женщины, которую давно знал и которой не переставал восхищаться. Темные волосы Марианны были уложены в более сложную прическу, пронизанную бусинками в виде крошечных цветков. При этом ее прелестная шея была открыта. Платье сзади имело глубокий вырез, обнажая элегантную линию плеч и спины со светлой гладкой кожей, подобной дорогому фарфору. И хотя она сидела под некоторым углом к Адаму, не позволявшим видеть ее бюст, он помнил, что спереди был такой же вырез, как и на спине. Она оделась, чтобы соблазнять мужчин, и потому Хопвуду предоставлялось зрелище мягких женских выпуклостей, а также горла, на котором красовалось колье с изумрудами, подаренное Дэвидом.

Адам тоже мог созерцать обильные прелести Клариссы, хотя они вследствие ее молодости и невинности были скрыты глухим воротом. Именно очарование юной девушки привлекло его настолько, что он решил обручиться с ней.

Можно сойти с ума, если продолжать сравнивать Клариссу с Марианной. Они были совершенно разными, уникальными в своем роде, и каждая по-своему красива. Несправедливо сравнивать девушку со зрелой, искушенной женщиной, познавшей мир и имеющей опыт общения с мужчиной.

Адам оторвал свой взгляд от затылка Марианны, сидевшей рядом с Хопвудом в непосредственной близости, и сосредоточился на обольщении своей нареченной.

Его рука по-прежнему накрывала руку Клариссы, и он начал медленно поглаживать ее пальцы. У девушки вырвался легкий вздох, но при этом она продолжала смотреть на сцену. Адам расстегнул пуговку ее перчатки и, коснувшись открытой кожи, принялся водить по ней пальцем, описывая маленькие круги. Сначала Кларисса напряглась и, казалось, совсем перестала дышать, потом постепенно расслабилась, и Адам мысленно поблагодарил Бога. Надо только проявить терпение. Он должен помнить о ее молодости и дать ей время привыкнуть к нему. Адам продолжал ласкать ее таким образом до конца первого акта.

В антракте он встал вместе с остальными находящимися в ложе мужчинами и предложил обеспечить дам прохладительными напитками. Адам был доволен, увидев, что Марианна вместе с более молодыми женщинами – племянницей леди Сомерфилд, мисс Теркилл, и ее подругой, мисс Уиллингсли – собрались вокруг Клариссы. Та, вероятно, будет вести себя более раскованно с девушками, близкими ей по возрасту. Адам взглядом поблагодарил Марианну, и она понимающе улыбнулась.

Направляясь к двери ложи, Адам уловил, что Хопвуд положил руку на обнаженную спину Марианны и, наклонившись, что-то говорил ей. Адаму стало не по себе, оттого что этот мужчина прикасался к ней таким интимным образом.

Однако он обязан сдерживать свои эмоции. Его не должны касаться личные дела Марианны, и Адам не понимал, почему ее поиски любовника так задевают его и не дают покоя.

«Потому что ты влюблен в эту женщину. И всегда любил ее».

Эти слова Рочдейла звучали в его голове. Это, конечно, не так. Адам восхищался ею, уважал ее, заботился о ней. Но Марианна была женой его лучшего друга. Он никогда не предаст Дэвида, влюбившись в нее.

Вопреки всему следовало признать, что его влекло к ней. Так было всегда, но ради друга он подавлял это чувство, и с годами оно фактически исчезло. Теперь, видя, как другие мужчины смотрят на нее с восхищением и даже с вожделением, Адам осознал, что это давно скрываемое чувство снова ожило. Помолвка с Клариссой означала, что он не имеет права давать волю своим прежним эмоциям, и потому ему остается только совершать довольно глупые поступки, чтобы оградить Марианну от потенциальных любовников.

Адам повернулся и вышел изложи вместе с Толливером. Хопвуд последовал за ними.

– Послушай, Хопвуд, – сказал Адам, когда они шли по заполненному людьми фойе, – кажется, у тебя есть поместье в Суффолке, не так ли?

– Рада видеть тебя здесь, – сказала Эвелина Вудолл, покинувшая свою ложу, чтобы пообщаться с другими женщинами. Она бросила взгляд в направлении пустого кресла лорда Хопвуда. – Ты потрясающе выглядишь сегодня и пользуешься вниманием весьма привлекательного мужчины. Я горжусь тобой, дорогая.

– В самом деле? Ты не считаешь, что я предательница?

– По отношению к Дэвиду? Вздор. Он, несомненно, одобрил бы твое решение. И я тоже одобряю.

Марианна пожала руку своей золовки.

– Спасибо, Эвелина. Мне приятно сознавать, что хотя бы один член семьи Дэвида не считает меня бессердечной.

– Никто из нас не думает так о тебе, дорогая.

– Даже твоя мать?

Эвелина пожала плечами.

– Она, в конце концов, смирится. Дай ей время. Марианна не верила, что мать Дэвида когда-нибудь поймет ее, однако промолчала. Эвелина поговорила немного об опере, затем попрощалась и пошла с визитом в другие ложи. Марианна подошла к подругам и встала рядом с Беатрис и Пенелопой.