Попробуй ее сжечь! - Надежда Первухина

Нам – Голосу Автора – прихотливой судьбой разрешено заглядывать даже в такие квартиры. Чем мы и не преминем воспользоваться.

Итак, мы с вами, дорогой и бесценный читатель, проникаем в квартиру номер восемьдесят восемь (кстати, она тщательно заперта, и не будь у нас особого дара, не получилось бы, но об этом не стоит…), проникаем с некоторым трепетом, потому что это святая святых зловредного журналиста.

Квартира выглядит убого и запущенно. Журналистские гонорары не позволяют Сидору сделать даже мало-мальски приличный ремонт. Впрочем, если бы и позволяли, он не стал бы тратить на ремонт время, ибо всё его время отдано поиску жареных фактов, копченых гипотез и вообще информации, хорошенько пахнущей паленым. В квартире душно, пахнет плохими папиросами и старыми газетами. Единственная комната напоминает давно не мытое холостяцкое логово с тою только разницей, что обычно холостяки не держат у себя такого количества журналов и газет (впрочем, кто их знает, холостяков! Мы, Голос Автора, с ними знакомы мало и знакомиться не имеем желания). На продавленной тахте притулилась плоская подушка в засаленной наволочке и клетчатый плед, годный только на то, чтобы сделать из него коврик при двери. Возле тахты вперемешку со шлепанцами и пепельницами валяются модные глянцевые журналы. На этажерке торчит музыкальный центр, явно давно сломанный, и банка шпрот. На единственном столе тоже громоздятся всевозможные завалы, но сейчас Сидор как раз занимается тем, что сметает их, освобождая место для чего-то круглого и громоздкого. Круглое и громоздкое завернуто в старую плюшевую скатерть и напоминает то ли арбуз, то ли отрубленную голову (тут каждый может фантазировать так, как ему позволяют его природные наклонности).

Наконец пространство отвоевано. Акашкин вытирает со лба пот (физический труд всегда дается ему нелегко) и победно оглядывает расчищенный стол. Затем торжественно водружает на него круглый предмет. Чтобы тот не укатился, Сидор сооружает вокруг валик из скатерти, и теперь мы видим, что Сидор разжился где-то натуральным магическим кристаллом. Правда, видно, что кристалл этот не первой свежести, кое-где имеются трещины и даже сколы, но факт есть факт: Сидор Акашкин решил прибегнуть к магии.

Укрепив кристалл, Сидор некоторое время носится по комнате, заглядывая во все углы. Наконец он находит какую-то бумажку, и вид его при этом торжествующий.

– Пароль, пароль, – бормочет Сидор. – Вот он, пароль заветный!

Он становится напротив шара и говорит торжественно:

– Агайя федах медала!

В ответ шар медленно наливается тусклым пурпурным светом. С каждой секундой свечение становится всё ярче, мало того, к свечению добавляется гудение, пощелкивание и потрескивание. Из шара доносится надтреснутый голос:

– Вход в Общую Ведьмовскую Сеть выполнен. Введите пароль для опознания личности.

– Хиддикиль шаддай эль хай! – выпаливает по бумажке Сидор. В ответ шар говорит:

– Благословенны будьте, ведьма Аполлинария.

…Тут надо сделать разъяснение. Ведьма Аполлинария была той самой ведьмой, которая изготовляла контрафактные афродизиаки и прочий столь же незарегистрированный оккультный товар. Ведьма Аполлинария благоволила к Сидору Акашкину (кто поймет причуды женского, да еще ведьминого сердца?) и по его просьбе дала ему на время магический кристалл, через который можно было выбраться в информационное поле ОВС. Зачем это нужно Акашкину? А вот сейчас и узнаем…

– Запрос, – говорит Акашкин.

– Статус? – интересуется кристалл.

– Секретный, – отвечает наученный ведьмой Акашкин. – Поиск информации в общей системе не отражать.

– Введите дополнительный пароль и разрешение, – требует кристалл, но хитрый Акашкин и тут не сдается.

– Архан, мистабю, медиат! – произносит он торжественным тоном колдовские слова и не замечает, что даже его тень на стене дрожит от оккультного величия этих самых слов.

Кристалл начинает светиться нежно-голубым светом:

– Повторите ваш запрос.

– Мой запрос, мой запрос, – собирается с духом Акашкин. – Лунная арфа элементалей!

– Вас интересует вся информация по данному запросу?

– Абсолютно вся! – чуть не кричит Акашкин.

Кристалл чуть темнеет, а затем начинает говорить. К этому времени у Сидора уже приготовлен диктофон. Диктофон работает, глаза Акашкина горят дьявольским огнем охотника за Пулицеровской премией… И он предвкушает, что завтрашний вечерний выпуск газеты «Щедрые вести» будет снабжен настоящей бомбой! Ох какой бомбой!

Но оставим Акашкина наедине с его кристаллом. Не он один не спал в эту восхитительную ночь.

…Анна Николаевна Гюллинг и ее гостья Марья Белинская сидели за круглым столом в кабинете колдуньи и задумчиво смотрели на разложенные на столе гадальные карты. Зажженная люстра бросала на карты золотисто-медовые блики.

– Что мы имеем? – сказала Марья Белинская.

– Расклад такой, – ответила Анна Николаевна. – В наших руках находится Лунная арфа элементалей, и не сегодня завтра об этом узнает весь оккультный мир. Это первое. Моя племянница Юля действительно оказалась ведьмой, природной ведьмой, к тому же помеченной Знаком Теодитора. Это второе.

– И третье?

– В городе появился странный человек, который не знает, какое нынче у нас тысячелетие на дворе. Что характерно, он явился как раз под двадцать четвертое июля.

– Ох! – воскликнула Марья. – Завтра уже двадцать четвертое! Святая Вальпурга, а у меня кожа лягушки вся закончилась. Как нарочно. Анна Николаевна, вы будете заготавливать?

– Конечно.

– Заготовьте тогда уж и на мою долю. А то сестра опять скажет, что я отношусь к колдовству спустя рукава…

Анна Николаевна улыбнулась:

– Вы с госпожой Дарьей такие разные, хотя и близнецы.

– Да, Дашка природная ведьма, а я… Я решила этим заниматься только ради интереса, ну и чтобы от сестры не отстать. Да и потом. С моим дипломом психолога я нигде не могла найти в России работу, вот Дашка и пристроила меня на место своего секретаря в Толедо. А секретарь ведьмы просто обязан тоже быть ведьмой.

– И как, получается?

– Пока только в теории. Нет, на помеле я, тьфу-тьфу, летать быстро научилась, а вот приворотные зелья мне не даются. Там такие запахи – просто наизнанку выворачиваюсь…

– Я вас понимаю. Я когда-то тоже терпеть не могла заниматься варкой приворотных зелий. Самое неблагодарное занятие в магии. Впрочем, мы отвлеклись. Итак, у нас три проблемы и мы должны решить их не только быстро, но и…

– Какой-то шум… Вы не слышали? – перебила Марья Анну Николаевну.

– Да, действительно шум. Может, мои кошки? Хотя я отправила их собирать травы в дальнем Воровском лесу…

– Арфа… – сказала Марья. – Она спрятана в этой комнате?

– Марья, вы меня обижаете, – усмехнулась Анна Николаевна. – Арфа не спрятана ни в одной из этих комнат. Она спрятана нигде.

– Умно, – тонко улыбнулась Марья. – Но я-то могу на нее посмотреть?

– Я почему-то ужасно волнуюсь, – нервно засмеялась Анна Николаевна. – Ну что же… Была не была!

Анна Николаевна начала было складывать руки в замысловатом жесте, как шум сделался сильнее, а затем превратился в грохот. Жуткий грохот разбиваемого стекла.

Анна Николаевна вздрогнула и раскинула руки в стороны:

– Нет!

И тут произошло невероятное. Марья Белинская, которая до сего момента мирно сидела за столом, вскочила, взмахнула рукой, и в руке этой образовался весьма жуткого вида арбалет с горящими синевой стрелами. А сквозь стекла и рамы одного из разлетевшихся вдребезги окон в кабинет на помеле ворвалась другая Марья Белинская с гневным огнем в очах и гневным воплем на устах. Анна Николаевна, оказавшаяся посреди двух Марий, почувствовала себя крайне неуютно, особенно учитывая арбалет.

– Именем Госпожи Ведьм! – прокричала Марья-на-помеле. – Ты арестована, кто бы ты ни была! Брось оружие!

– Уже бросаю, – наиязвительнейшим тоном сообщила Марья-с-арбалетом. – Сама арестована! Самозванка!

И обе Марьи в один голос крикнули:

– Луна в Близнецах, изгоняю страх! Девы сна, раскройте, кто она!

Марья-на-помеле так и осталась Марьей-на-помеле. А вот с ее двойником произошла перемена. Облик симпатичной девушки отлетел от него, как фантик от конфеты в руках сладкоежки. И оказалось, что на двух беззащитных ведьм наставляет арбалет…

– Рэм? Рэм Теден? – наморщив лоб, узнала Марья.

– Статус-квотер? – изумилась Анна Николаевна. – Вы?

И обе задали главный вопрос:

– Ради святой Вальпурги, что вы здесь делаете?!

– Мне нужна Арфа, – быстро сказал Рэм Теден, не опуская арбалета. – И я ее получу.