Кровь Зверя - Виктор Ночкин

– А чем Баргозов по-настоящему занимается? – спросил Олег.

– Вы о «сувенирах» слышали? Вот затем мы в Сектор и ходим. «Сувениры» – не хамелеоны, сами из Сектора через Барьер не прутся.

В дверь постучали, и Женя умолк.

Глава 6

Последний курьер

Закончив телефонный разговор, Алехин велел заводить «Фердинанд».

– А что случилось-то? – спросил прапорщик.

– Подробностей пока не знаю.

Выехали из расположения воинской части, Алехин велел не торопиться – он высматривал условный сигнал, который должен был оставить полковник. Вот и свалка, уже хорошо виден размалеванный экскаватор… Тут капитан приметил у обочины три поставленных один на другой куска бетона.

– Тормозните здесь.

Алехин спрыгнул на гравий, осмотрелся – рядом никого. Ветерок шевелит чахлую прошлогоднюю траву на пригорках, с шорохом гонит облачка пыли между нагромождениями старых покрышек…

– Глушить мотор, товарищ капитан?

– Нет, поезжайте в город, не спешите. Через час на этом месте буду ждать.

Алехин хлопнул дверцей и зашагал к ржавеющей технике. «Фердинанд» уехал, а капитан осторожно пробирался между кучами старой рухляди и озирался в поисках Коростылева. Потянуло дымком. Алехин обогнул кучу отбросов и остановился. Перед ним у костра сидел пожилой гастарбайтер в длинном грязном плаще и зеленой шляпе. Капитан недоуменно огляделся – полковника нигде не видно. Может, старый нищий – связной? Или он укажет дорогу?

– Присядьте, капитан, – сказал старик голосом Коростылева.

Алехин послушно опустился на ящик и уставился на старика.

– Не узнали?

– Никак нет, товарищ полковник.

– Богатым буду. Так вот, товарищ капитан, выяснилось, что наша работа в «Светлане» не доведена до конца. Еще один курьер Гочи возвращается в Лихославль. Я не знал об этой поставке.

– Ну так сообщить местным и… – Алехин не закончил фразу, поправился: – Виноват, местным нельзя.

– Точно, – грустно кивнул Коростылев. – Работу нужно заканчивать самим, и тайно. Моя оплошность, я и исправлю. Поможете? Это не приказ. Это, строго говоря, с моей стороны прямое подстрекательство к незаконному деянию. Можете отказаться, в этом случае прошу никому не сообщать о нашем разговоре. Стоп, сидите, товарищ капитан.

Алехин начал подниматься, закипая от возмущения. Как это – отказаться? Отказать в помощи, когда они вместе впряглись в это дело? Он перевел дух и хмуро буркнул:

– Приказывайте, товарищ полковник.

– Обиделись? Зря… – Коростылев с минуту изучающе глядел на Алехина. Потом заговорил снова: – А может, и не зря. Ну, к делу. Наших криминалистов очень настойчиво торопили с отъездом. Уже в дороге они сообщили, что на мобильник Гочи пришла эсэмэска: «Товар сдал, возвращаюсь». Пока мы проводили операцию, еще один курьер был в пути. Он ничего не знает, по-прежнему докладывает Гоче.

– Так… – Алехин обдумывал новость.

– Конечно, пробили базу данных, – продолжал Коростылев, – нашли, что за человек, известили меня. Заодно намекнули, что это было последнее сообщение, теперь мы сами по себе. В общем-то и об эсэмэске мне сообщили неофициально, даже вопреки приказу, можно так сказать. Поэтому я вас и спрашивал, Алехин, не обижайтесь.

– Ясно. А почему вы здесь и… в таком виде?

Полковник подобрал с земли прут и, сильно сутулясь, пошевелил прогорающие угли. Капитан снова поразился – ни за что не узнать командира в этом помятом бомжеватом узбеке. То есть теперь-то он рассмотрел грим, но если бы не знал…

– Прибыл новый уполномоченный МАС, полиция работает по его наводкам, опрашивают девушек, зарегистрировавшихся в «Светлане». Мое открытое появление в городе нежелательно. Укроюсь в Шанхае, сюда полиция не заглядывает. Сообщения буду передавать с оказией.

Алехин вспомнил:

– Сегодня в центр прибыли двое молодых сотрудников. Это не может быть связано с новым уполномоченным, как полагаете?

Полковник задумался и покачал головой:

– Слишком быстро, противник не успел бы отреагировать… Но проверьте их по нашим базам данных. Что за сотрудники?

– Выпускники универа, по распределению.

– Совпадение? Вряд ли университет готовил секретных сотрудников МАС именно к этому дню. Ознакомьтесь с их досье, после вернемся к этим ребятам. Сейчас меня больше беспокоят свидетельницы из «Светланы».

– А этих… – В голову Алехину пришла неприятная мысль. – Этих гражданок, ну, девушек этих… их не придется?..

– Такую работу я бы вам не поручил, товарищ капитан. Наш объект – некто Борис Тушковлев, сорок шесть лет, четырежды судим. В общем, не невинная овечка.

Когда в дверь постучали, Женя замер, втянув голову в плечи, – хоть и был пьян, сообразил, что выболтал серьезную тайну. Гришка обернулся. Только Олег, по привычке расположившийся лицом ко входу, остался неподвижен.

– Не заперто! – крикнул он.

Дверь приоткрылась, заглянул проводник Кирилл. Шумно втянул воздух толстым красным носом и покосился в коридор:

– Я же тебе говорил! Я всегда чую! Пьют они здесь!

Долговязый нескладный Сидор втолкнул приятеля в комнату и шагнул следом.

– Пацаны, можно к вам? Мы со своим, ладно? – Он показал литровую бутылку, на две трети наполненную прозрачной жидкостью.

Стол передвинули, теперь на кровати могли сидеть трое. Сидор выдернул пробку, по комнате поплыл спиртной дух.

– Тройной возгонки, так сказать, – похвастался проводник, – не лишь бы что. А то мы кинулись, а закуси-то нет. Мы ж не алкаши, поймите правильно, но после выхода в Сектор развязаться надо. Ну и без закуски как-то нехорошо вроде… Оба-на, ананасы! Кирюха, ты под ананасы когда-нибудь пробовал?

Кирилл не слушал, он вытащил из кармана ватника два граненых стакана и уже деловито наливал, попутно шевеля губами – читал свою молитву наоборот. Сидор вытащил армейский дозиметр, поглядел на шкалу. При этом вещал:

– Пить под хорошую закуску, пить из граненых стаканов, дизайн которых разработан великой Верой Мухиной, пить с хорошими людьми – вот принципы техники пития.

– Не надо о технике, – попросил Кирилл. – Ты можешь просто выпить? Вот без этого всего?

– А сколько граней в правильном стакане? А, пацаны? – упрямо гнул свое Сидор.

– Семнадцать, – с трудом проговорил Женя. Ему пора было остановиться, но он тоже взял стакан.

– Число Зверя! – со значением поднял палец Сидор.

– Тьфу, опять за свое! – скривился Кирилл. – Не поминай всуе. Ведь под ним день через три ходим! Ну, за знакомство, что ли?

Гришка выпил, подцепил вилкой кусок ананаса из банки и спросил:

– А под кем ходите-то?

– Что есть Сектор? – ответил вопросом на вопрос Кирилл. – Скажи, ученый муж.

– «Сектор – аномальная зона неясного генеза, ограниченная Барьером»! – отбарабанил Гришка.

– И где ты этой дури набрался? Неясного генеза… Очень даже ясного. Первоисточники читать надо.

– Это какие же?

Кирилл процитировал нараспев, раскачиваясь на кровати и при этом толкая локтем Сидора:

– «И пришел один из семи Ангелов, имеющих семь чаш, и, говоря со мною, сказал мне: подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею, сидящею на водах многих; с нею блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле. И повел меня в духе в пустыню; и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами…»

– Баба на мутанте, – вставил Сидор.

Кирилл повысил голос:

– «И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее. И на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным». Поняли, пацаны? Слушайте дальше: «Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны, и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится».

– Чего это он читает? – спросил Гришка.

– «Апокалипсис» шпарит, – ответил Олег. – Блудница – это Москва, а Зверь – Сектор. Правильно?

– Сечешь, пацан, – удовлетворенно кивнул Кирилл. – Вот под ним и ходим, ему и кланяемся. – Взял бутылку и стал наливать. Пока другие пили, он цитировал дальше, иногда вставляя комментарии: – «Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю». Блудница царей из чаши поит, это ясно. Биотин из этой чаши все цари земные лакают.

– А «сии возненавидят блудницу, и разорят ее, и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне» – это что значит? – заинтересовался Олег.

– «…Потому что Бог положил им на сердце – исполнить волю Его, исполнить одну волю, и отдать царство их зверю, доколе не исполнятся слова Божии. Жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями». Москва и есть. Приятно поговорить с образованным человеком. Вот скоро увидим то, чего ты спросил. И разорят, и обнажат, и плоть съедят. Зверь уже здесь.