Код каббалы - Натан Барридж

Сухой треск послышался над головой. Джеймс посмотрел вверх. Большая ветка обломилась под весом снега и падала прямо на него. Времени на раздумья не было, сработал инстинкт. Он нырнул влево, в то же время отталкивая вибрации падающей ветки. Ветка врезалась в землю с громким «у-у-ух».

Он перекатился и отдышался. Ветка лежала в паре шагов от него. Она была огромная и тяжеленная. Джеймс поглядел на дерево, потом на то место, где стоял только что, и снова на упавшую ветку. Она должна была его прихлопнуть.

Он содрогнулся, поняв, что как-то умудрился отклонить падение ветви, сдерживая ее вибрации.

— Привет, Джеймс. Какой неожиданно приятный сюрприз — видеть тебя здесь.

Между деревьями появилась женщина. Она была одета во все черное, от дизайнерских спортивных ботинок для ходьбы до непромокаемого комбинезона и горнолыжной куртки того же стиля. Даже ее волосы были черны как ночь. Этот эффект делал центром внимания ее бледное лицо и поразительно зеленые глаза. Он попытался отыскать ответные слова, но ничего вразумительного на язык не шло.

— Ты же помнишь меня. Я — Лили, — объявила она драматическим шепотом, — если ты вдруг забыл.

Он только стоял и пялился, не в силах осознать, что она здесь делает.

— Эй, ay! — Она помахала рукой в перчатке перед его лицом. — У тебя язык не примерз к нёбу?

Он помотал головой:

— Нет.

Боже, он и забыл, как она прекрасна.

— Ну и отлично. Было бы очень некстати.

Она одарила его озорной улыбкой и протянула ему руку. Он пожал ее и стоял как прежде, только стряхивая снег.

— Что ты тут делаешь? — спросил Джеймс. Это было не слишком изящное начало, но то единственное, на что он сподобился.

— Я могла бы спросить тебя о том же. — Она усмехнулась; ровные белые зубки были под стать фарфоровой белизне кожи.

— Я думаю, Кингстон облажался, — сказал Джеймс, — потому что мисс Тэйлор не было в Манчестере, когда я приехал туда. Ее ассистентка проговорилась, что она уехала отдыхать в Озерный край, и я решил попытать счастья и постараться найти ее тут.

— Правда? А ты, случайно, не в обратную сторону идешь? — спросила она, кивая в сторону коттеджа за его спиной.

— Да, думаю, не в ту. Я не хотел быть нежеланным гостем, вот и все, но мне очень нужна работа. Думаю, я постеснялся.

— Всегдашняя ошибка, — сказала Лили; улыбка на ее губах растаяла. — Никогда нельзя сомневаться. Мне такая ошибка дорогого стоила.

— Ну, так что же здесь делаешь ты? Мне казалось, что мы так больше и не увидимся после «Лаундж».

— Приехала сюда отдохнуть неделю или две. В уединении.

Она улыбалась, пока он наконец не сложил два и два.

— Ты? Ты и есть мисс Тэйлор?

— Рада познакомиться, — сказала она и протянула руку.

Он пожал ее руку, не зная, что сказать или сделать дальше.

— Но почему ты просто не представилась?

— Я сказала тебе, что представлюсь полным именем, только когда получше тебя узнаю. — И снова озорная улыбка осветила ее лицо.

— Ты уже узнала меня получше, так, что ли?

Ее глаза сузились, и он понял, что при свете дня они нефритового цвета.

— Я почувствовала, что ты сейчас сделал с веткой, Джеймс. И я также почувствовала, что произошло в «Лаундж», но тогда не была уверена. А теперь уверилась. У нас есть нечто общее, Джеймс Майлс Стиплтон. У нас с тобой один дар на двоих. Дар, который привел тебя ко мне, и я знала, что так произойдет.

Она сумасшедшая? Или он безумен? Или они оба спятили? Им впору устроить посреди зимнего Озерного края такое же развеселое чаепитие, как у Сумасшедшего Шляпника. Джеймс засмеялся; он не знал, что бы еще сделать.

— Послушай, — сказала Лили, хмурясь, — есть вещи, которые тебе нужно знать. Важные вещи. Я могу их объяснить.

— Что, правда? — захихикал он.

— Слушай, я все знаю. Я знаю про вибрации, я знаю, почему тебе стало плохо, и знаю, что произойдет дальше, потому что со мной было то же самое. Так что прекрати дурачиться.

— Ну ладно, — сказал он, все еще усмехаясь. — Я внимательно слушаю. Я уже давно не жду от жизни смысла.

— Поосторожнее со скептицизмом, — предупредила Лили. — Мне кажется, куда удобнее будет в доме, а тебе?

— Конечно. — Он не смог подавить последнюю ухмылку, — После вас.

Лили нахмурилась, глядя на его веселье, но повела его к коттеджу. Он пошел вслед за ее ладной фигуркой по глубокому снегу. Улыбка постепенно сползала с его лица: он стал осознавать, как сильно его жизнь теперь зависит от этой женщины. Беспокойство свернулось в его груди калачиком, и улыбаться расхотелось.

ЭРИК

Черное такси остановилось у тротуара, и Эрик отсчитал названную сумму, пока Морган выбиралась из машины. Эрик бдительно осмотрел оба конца улицы, захлопывая за собой дверцу. Ничего. Если кто-то за ними и следил, то делал это достаточно скрытно.

— Неужели это так уж обязательно? — раздраженно спросила Морган.

— Я не знаю, — признался он. — Но немного предостеречься не помешает, это же ничего не стоит.

— Полагаю, да.

Она открыла калитку и прошла по короткой дорожке до входной двери. Эрик еще раз огляделся и последовал за ней. Они позвонили. Появилась Элиз с неуверенной улыбкой на лице.

— Привет. Вы вовремя. Я как раз... что случилось?

— Давай войдем, — сказал Эрик. — Нам нужно о многом поговорить.

Элиз впустила их, ее лицо было озабоченным. Эрик прошел в гостиную следом за Морган. Эшвин сидел на диване, одна его нога была уложена повыше, с повязкой на лодыжке.

— Как вы оба, все хорошо? — спросил он, попытавшись подняться.

— Сиди где сидишь. — Морган толкнула его назад на диван.

— Что у тебя с ногой? — спросил Эрик.

— Подвернул, когда бегал, но все не так плохо, как кажется, Элиз ее... помассировала немного — и отек почти спал. — Он подвигал пальцами на ноге, и Эрик заметил, каким взглядом посмотрела на него Элиз.

— Принести кому-нибудь кофе или чаю? — предложила Элиз.

— С этим можно подождать, — сказал Эрик.

— Ты куда-то спешишь? — спросил Эшвин. — Вы же только что пришли.

— Я знаю про ваши дары.

Улыбка на лице Эшвина застыла, а Элиз вцепилась в спинку дивана. Это объяснило Эрику все, что он хотел понять.

— Пожалуйста, Элиз, присядь, — настойчиво попросила Морган. — Тебе и правда нужно послушать то, что он скажет.

Эрик сел в кресло, откуда ему был виден каждый, а Элиз опустилась на диван рядом с Эшвином. Морган предпочла сесть на пол и облокотиться на кофейный столик, дожидаясь, когда Эрик начнет.

— Я думаю, следует начать с нашей поездки в Скиптон, — промолвил Эрик. — Тогда все и началось.

— Что началось?

— Тсс, Эшвин! — цыкнула Элиз. — Я хочу услышать все, что он пришел сказать нам.

— Вы помните ту прогулку, которую мы совершали по равнине, когда ходили к Гримвитской впадине? — спросил Эрик.

— Конечно, я помню, — сказал Эшвин. — Я же и вез вас туда.

— Да, ты был за рулем, — согласился Эрик. — Ты можешь описать мне прогулку?

Эшвин нахмурился, старательно припоминая.

— Ничего не можешь вспомнить?

— Не могу, точно.

— И я не мог. — Эрик подался вперед, удостоверяясь, что все слушают его с неослабным вниманием. — И тому есть веская причина. Они отняли у нас это воспоминание.

— Что ты подразумеваешь под «отняли воспоминание»? — спросила Элиз. — И кто «они»?

— Не так сразу, — ушел от ответа Эрик. — Я могу вам рассказать, как они это сделали, но не думаю, что вы мне поверите. Лучше Морган вам это покажет.

— Эрик, ты нас пугаешь, — вмешался Эшвин. — Прекрати говорить загадками и просто скажи, что ты имеешь в виду.

— Нам всем преподнесли дары, — пояснила Морган. — Они, кажется, разные у каждого из нас, но мой дает мне возможность... — она помедлила, подыскивая точные слова, — вторгаться в мозг других людей, так, наверное. Я не могу объяснить это лучше. Я помогла Эрику вспомнить то, что ему надлежало забыть.

— Это полная чушь, — проговорил Эшвин. — К чему это вы оба ведете?

— Успокойся, Эш. — Элиз дотронулась до его руки, и выражение его лица смягчилось.

— Эшвин, ты был там с нами, — сказал Эрик, — и я могу это доказать. Чуть меньше месяца назад ты нарисовал развалины, сидя у себя в офисе. И этот рисунок крайне взволновал тебя.

Эшвин побледнел.

— Как ты узнал о рисунке?

— Ты сам рассказал нам, когда мы нашли те развалины, — мягко произнес Эрик. — Мы туда пошли, наяву, и там скрыто нечто, о чем нам не следует знать. Я так и не понял, как именно, — сказал он, взглядывая на Морган, — но те люди сумели изменить нашу память, чтобы мы все забыли.

— Разве можно так сделать? — спросила Элиз.

— Воспоминание никуда не делось, — пояснила Морган, — только путь к нему был прегражден. Но я могу устранить преграду прямо сейчас, если ты хочешь.