Миссис Макгинти с жизнью рассталась - Агата Кристи

Резким движением Пуаро вытащил из кармана фотографии.

– Вам требуются факты? – спросил он. – Вот! – И театральным жестом он бросил их на стол.

Все сгрудились вокруг стола, наклонили головы, стараясь получше разглядеть снимки; послышались возгласы:

– Смотрите-ка!

– Какая жуткая безвкусица!

– Только посмотрите на эти розы! «Ах, эти розы, ах, эти розы!»

– Господи, ну и шляпа!

– Какая жуткая девчонка!

– Но кто они такие?

– Ну и мода была в те времена!

– Эта женщина явно была хороша собой.

– Но почему это факты?

– Кто они такие?

Медленным взглядом Пуаро обвел лица всех, кто стоял вокруг стола.

Он увидел на них лишь то, что ожидал увидеть.

– Вы никого здесь не узнаете?

– Узнаем?

– Может, кто-то из вас уже видел эти фотографии? Может… да, миссис Апуорд? Вам что-то показалось знакомым, не так ли?

Миссис Апуорд колебалась.

– Да… мне кажется…

– Которая из них?

Ее указательный палец поднялся и застыл на фотографии девочки в очках – Лили Гэмбол.

– Вы видели эту фотографию… когда же?

– Совсем недавно… Вот только где… Не могу вспомнить. Но я ее видела, за это могу поручиться.

Она сидела, нахмурившись, сведя брови к переносице.

Из состояния сосредоточенной отрешенности ее вывела Шила Рендел. Она подошла и сказала:

– До свидания, миссис Апуорд. Надеюсь, вы как-нибудь заглянете ко мне на чашечку чаю, если будете хорошо себя чувствовать.

– Спасибо, милая. Робину придется закатить меня на горку.

– Разумеется, мадре. Благодаря твоей коляске я такие мышцы накачал – о-го-го! Помнишь, когда мы отправились к Уэтерби и стояла страшная грязища…

– Ага! – вдруг воскликнула миссис Апуорд.

– Что такое, мадре?

– Ничего. Продолжай.

– Ну и намаялись мы с этим штурмом холма! Сначала буксовала коляска, потом забуксовал я. Думал, нипочем домой не доберемся.

Посмеиваясь, гости распрощались и дружными рядами разошлись.

Да, думал Пуаро, алкоголь развязывает языки, что верно, то верно…

Свалял он дурака, показав фотографии, или, наоборот, поступил мудро?

Может, и он пал жертвой алкогольных паров?

Трудно сказать.

Буркнув что-то в знак извинения, он повернул назад.

Толкнул ворота и подошел к дому, из которого только что вышел. Из открытого окна слева доносилось журчание двух голосов – Робина и миссис Оливер. Ее вклад был минимален, львиная доля звуков в этом бессвязном потоке принадлежала Робину.

Толкнув входную дверь, Пуаро прошел в комнату направо, которую покинул минуту назад. У камина сидела миссис Апуорд. Судя по лицу, ее одолевали мрачные мысли. Она настолько ушла в себя, что появление Пуаро заставило ее вздрогнуть.

Он тактично кашлянул, и она резко вскинула голову.

– О-о, – сказала она. – Это вы. Вы меня напугали.

– Простите, мадам. Вы думали, это кто-то другой? Кто же?

Не ответив на его вопрос, она просто спросила:

– Вы что-нибудь оставили?

– Боюсь, я оставил здесь опасность.

– Опасность?

– Опасность. Возможно, она угрожает вам. Потому что вы узнали одну из фотографий.

– Я не сказала, что я ее узнала. Все старые фотографии похожи одна на другую.

– Послушайте, мадам. Мне кажется, миссис Макгинти тоже узнала одну из этих фотографий. И миссис Макгинти рассталась с жизнью.

В глазах миссис Апуорд неожиданно блеснул озорной огонек, и она продекламировала:

Миссис Макгинти с жизнью рассталась,На небо улетела, на небе осталась.С жизнью рассталась, рассталась.А как? Высунулась сильно, как я, вот так!

Вы это имеете в виду?

– Да. И если вам что-то известно, хоть что-нибудь, скажите мне об этом сейчас. Так будет безопаснее.

– Дорогой вы мой, не все так просто. Я совсем не уверена, что я что-то знаю, – уж, во всяком случае, ничего такого, что можно назвать уликой. Смутные воспоминания – дело довольно хитрое. Пока не представишь себе, как, где и когда, делать выводы рано, надеюсь, вы со мной согласны.

– Мне кажется, все это вы уже представили.

– Все, да не все. Надо принять во внимание разные обстоятельства. Прошу вас, месье Пуаро, не торопите меня. Я не из тех, кто принимает решения сгоряча. У меня своя голова на плечах, я привыкла ею пользоваться. А когда решение принято, я начинаю действовать. Но не раньше, чем я к этому готова.

– Во многих отношениях вы, мадам, человек скрытный.

– Возможно – до некоторой степени. Знание – сила. А силу надо использовать только во благо. Извините, но вы, видимо, не очень себе представляете устои жизни в английской провинции.

– Иначе говоря, «вы всего лишь чертов иностранец».

Миссис Апуорд чуть улыбнулась:

– Ну, это для меня слишком грубо.

– Если не хотите говорить со мной, есть старший инспектор полиции Спенс.

– Мой дорогой месье Пуаро. Только не полиция. Не на этом этапе.

Он пожал плечами.

– Я вас предупредил, – сказал он.

Ибо у него не было ни малейших сомнений – миссис Апуорд уже вспомнила совершенно отчетливо, где и когда она видела эту фотографию.

Глава 14

Нет сомнения, сказал себе Эркюль Пуаро на следующее утро, что в этих краях наступила весна.

Его вчерашние опасения сегодня представлялись ему совершенно беспочвенными.

Миссис Апуорд – вполне здравая женщина и прекрасно сумеет о себе позаботиться.

Все же ей удалось заинтриговать Пуаро. Да, любопытно. Ее поведение осталось для него тайной за семью печатями. Собственно, к этому она и стремилась. Она узнала фотографию Лили Гэмбол и решила разыграть свою игру.

Пуаро обдумывал все это, прогуливаясь по дорожке в саду, как вдруг за его спиной раздался голос. Пуаро вздрогнул от неожиданности.

– Месье Пуаро.

Миссис Рендел подошла так тихо, что он не слышал ее приближения. Со вчерашнего вечера на душе у него было неспокойно.

– Простите, мадам. Вы застали меня врасплох.

Миссис Рендел машинально улыбнулась. «Если у меня на душе неспокойно, – подумал он, – что же сказать про миссис Рендел?» Одно веко у нее подергивалось, руки не находили себе места.

– Я… надеюсь, я вам не мешаю? Может быть, вы заняты?

– Нет, вовсе не занят. День – просто чудо. Ощущение весны – это прекрасно. Приятно находиться на улице. В доме миссис Саммерхейз всегда, ну совершенно всегда ощущаешь поток воздуха.

– Поток…

– В Англии вы это называете сквозняком.

– Да. Да, наверное, вы правы.

– Окна у них в доме не закрываются, а двери так и летают взад-вперед.

– Этот дом уже дышит на ладан. К тому же у Саммерхейзов денег негусто, и серьезный ремонт им просто не осилить. На их месте я бы его продала, и дело с концом. Да, в нем не одну сотню лет жили их предки, но в наши дни нельзя цепляться за вещи только из сентиментальности.

– Да, сентиментальность осталась в прошлом.

Наступила тишина. Уголком глаза он следил за ее белыми руками – она явно нервничала. Пусть берет инициативу на себя, если ей есть что сказать. Наконец она заговорила – неровно, отрывисто.

– Наверное, – сказала она, – когда вы ну как бы проводите расследование, всегда нужно иметь подходящий предлог, да?

Пуаро обдумал вопрос. Он не смотрел на нее, но мог побожиться – она, чуть повернув голову, смотрит на него во все глаза.

– Что ж, мадам, – уклончиво ответил он, – это довольно удобно.

– Как-то объяснить, почему вы здесь, почему задаете вопросы?

– Да, это может сослужить хорошую службу.

– Зачем… зачем вы на самом деле приехали в Бродхинни, месье Пуаро?

С легким удивлением он повернулся к ней.

– Но, моя дорогая леди, это ведь всем известно – чтобы расследовать обстоятельства смерти миссис Макгинти.

Миссис Рендел резко сказала:

– Вы только так говорите. Но это – курам на смех.

Пуаро поднял брови:

– В самом деле?

– Конечно. Никто в это не верит.

– И все же уверяю вас – я приехал сюда именно с этой целью.

Ее тусклые голубые глаза моргнули, и она отвела взгляд.

– Вы мне не скажете, я знаю.

– Чего не скажу, мадам?

Она снова внезапно, как показалось Пуаро, сменила тему:

– Я хотела спросить вас… про анонимные письма.

– Пожалуйста, – подбодрил ее Пуаро, потому что она тут же замолчала.

– Ведь в них всегда написана ложь, да?

– Иногда, – осторожно заметил Пуаро.

– Как правило, – настаивала она.

– Я бы не стал утверждать это с уверенностью.

Шила Рендел взорвалась:

– Писать такие письма – это трусливо, вероломно и низко!

– Тут я с вами согласен.

– И вы никогда не поверите тому, что написано в таком письме?

– Это очень трудный вопрос, – строго ответил Пуаро.

– А я бы не поверила. Такому письму – ни за что! – И добавила, с трудом сдерживаясь: – Я знаю, почему вы здесь. Так вот, это неправда, говорю вам – неправда. – И, круто повернувшись, она пошла прочь.

Брови Эркюля Пуаро снова поднялись – на сей раз выше обычного.

«Что бы это значило, – спросил он себя. – Меня хотят увести со следа? Или это птичка из другого гнездышка?»