Как женить слона - Татьяна Веденская

– Что? – чуть повернулась в его сторону задумчивая и медлительная, как старая, усталая улитка, Варя. Но мяч уже вылетел из рук физрука, и через несколько секунд он узнал, что не только слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Тормозной путь мяча, летящего с ускорением по направлению к девичьему лицу, высчитывается легко. Можно даже график построить.

Варя охнула, получив мячом по щеке, отлетела ровно на метр и двадцать восемь сантиметров и упала. Физрук побелел, как в зале потолок, бросился к Варе, но та уже лежала, раскинув руки, на блестящем полу физкультурного зала и наслаждалась спокойствием и безмятежностью. Правда, ненадолго. Пока прибежавшая медсестра не подсунула ей под нос ватку с нашатырем.

– Ну ты даешь! – одобрительно прошептала Маша, разглядывая расползающийся по Варькиной щеке синяк. – Ты чего, вообще мяча не видела?

– Нет, – пробормотала Варя и поморщилась от легкой, тянущей боли. – А что случилось?

– Случилось, что физрука вызвали к директору. Наши сказали, что он намеренно в тебя мячом швырнул! Теперь его даже могут уволить! – и Машка хихикнула. Варя слабо улыбнулась. Голова еще немного кружилась, но в целом она чувствовала себя неплохо. А если в результате ее глупого падения уволят физрука, это будет означать, что она страдала не напрасно.

– А где, где… – Варя обеспокоенно оглянулась по сторонам в поисках своего телефона.

– Да на, держи. Я сбегала, – и Маша подсунула Варе телефон, без которого эта глупая влюбленная дура не могла продержаться и минуты. Страшно представить, что она будет делать, если окажется без телефона посреди проезжей части. Под машины бросится? Забудет, как переходить дорогу, и начнет падать, спотыкаясь о бордюры тротуаров. Да, Варя беспокоила подругу. Но тут страничка «Вконтакте» вдруг ожила, и Варя услышала знакомый «бдзынь», от которого ее сердце замерло, а затем пробежало стометровку на одном дыхании, как олимпийский чемпион.

«Ты где, Кошка?» – написал Влад. Он написал! Не бросил ее, не разлюбил, у него нет другой, и да, он любит ее. Варя присела и принялась строчить ответ. Головокружение и головная боль больше не имели никакого значения. Она не стала спрашивать, где он был и почему не позвонил вчера. Могут же быть у настоящего взрослого мужчины свои дела?! Они и так постоянно перебрасываются этими шутливыми, полными темных намеков и улыбочек фразами, словно были всегда вместе.

«Меня чуть не убил физрук».

Пауза.

«Чего? Может, его побить? Что он сделал?»

«А ты бы его правда побил?» – Варя улыбнулась и показала сообщение Маше. Та только сказала «Пффф!» и покачала головой.

«Конечно, Кошка. Что сделал этот придурок?»

«Залепил мне мячом по лицу. Теперь вот синяк во всю щеку».

«Кошмар, Кошка. Я его точно поколочу. Только скажи, он там у вас не мастер – черный пояс по дзюдо?»

«Что??? – притворно обиделась Варя. – А если да – ты меня не защитишь?»

«Конечно, я тебя защетю… защищу… защиплю… зацелую… и все у тебя пройдет, да, Кошка?» – Варя покраснела и не стала показывать это сообщение Маше. Как и следующее.

«Поедешь со мной в пятницу на дачу, Кошка? Родаки отваливают в Болгарию».

«Конечно», – ответила она и только потом подумала, что даже не представляет, как сможет выбраться из дома. Она что-нибудь придумает. Всегда что-то придумывает.

Я поехала в «Ашан» не по необходимости а, скорее, потому что нервничала и не знала, как и куда деться от разных мыслей, делиться которыми с мужем и свекровью еще не была готова. Итак, моя дочь плакала посреди ночи. Я так и не решилась к ней зайти, боясь спугнуть ее самим фактом того, что поймала ее в момент слабости. Утром я встретила ее мягкой улыбкой и стаканом ее любимого какао. Варя рассеянно приняла чашку и осушила ее несколькими большими глотками. Я бы поставила все на зеро, что она даже не поняла, что именно она выпила и кто подал ей напиток.

Она вполне могла бы решить, что это была бабушка.

На мои вопросы, все ли в порядке, Варя ответила неприятным «а что?», а когда я попыталась сказать ей, что понимаю ее чувства, Варя процедила сквозь зубы, что все ее «достали».

Я отскочила как ошпаренная, но решила не реагировать на провокации. Со всей возможной осторожностью я повернулась к ней и установила визуальный контакт, что было непросто, учитывая тот факт, что взгляд Варвары был направлен всегда и исключительно – на экран телефона. Я поднесла руку к ее подбородку и приподняла ее лицо так, чтобы взгляд дочери неминуемо встретился с моим.

– Что? – рявкнула она зло.

– Я просто хочу, чтобы ты знала – ты можешь на меня рассчитывать.

– Я знаю, – она попыталась отмахнуться от меня, как от назойливой мухи.

– Ты можешь рассказать мне абсолютно все, и я пойму, Варвара.

– Что именно я должна рассказать? – спросила она с вызовом, а я отметила, что ее серые глазищи сегодня какие-то больные, усталые. После бессонной ночи взгляд дочери все еще был отсутствующим.

Я попыталась уговорить себя, что она просто перенервничала и плакала из-за предстоящего экзамена по математике, но, во-первых, это был не настоящий экзамен, а только пробник, как ночной крем из детского журнала. Кто беспокоится о таких вещах? Во-вторых, даже если и так. Плакать? Посреди ночи?

Только из-за мальчика.

Они поругались? Он ее обидел, бросил? Это рыжее чмо бросило мою длинноногую умную красавицу? Я не поверю в такое, даже если этот придурок сам скажет мне об этом в лицо. Тогда что? Я только уговорила мужа принять хотя бы в теории идею того, что наша дочь подрастает и становится взрослой. Я не могла рассказать ему, что его единственная, любимая, сероглазая, так на него похожая дочка плакала ночью из-за какого-то рыжего мальчишки. Не хватает мне еще, чтобы Гриша, реализуя свои мужские амбиции и застоявшееся без дела сильное командирское тело, пошел и избил мальчика на самом деле.

Так что же мне делать? Как поступить? Интеллект требовал реванша и коварно советовал привлечь в дело супруга. Инстинкт подсказывал не делать ровным счетом ничего. Переждать. Закупить продуктов и посмотреть, что и как.

Время лечит.

Так прошел весь день, и к вечеру, вместо того чтобы поделиться своими подозрениями с семьей, я подцепила тележку и покатила покупать продукты согласно выданному мне списку. Картошка – пять килограммов. Аккуратная приписка сбоку – «бери только нашу, голландскую мытую, как в прошлый раз, не бери, она с глазками и тухлая». Капуста, лук, яблоки.

Только не лук.

Однозначно, лук выкидываю из списка, эта мера необходима для выживания. Ладно бы Алевтина Ильинична добавляла лучок в жареную картошечку или борщ. Она знает, что Гришка не любит его жареным. А сырой терпеть не могу я. И я могла бы пережить его в салате, в разумных дозах. Но свекровь, из чистой вредности, не иначе, кормит моего мужа сырым луком, выкладывая его перед ним по три раза в день. Как он ест его в чистом виде, отдельный вопрос. Понять такое невозможно. Как яблоко, кусает и наслаждается. Но то, что случается после, – это не просто запах. Это – экологическая катастрофа в масштабах отдельно взятой квартиры.

Действуя таким образом, свекровь эффективно добивается не только того, что наши поцелуи становятся технически невозможными, но также и изменения микроклимата и атмосферы в квартире. Короче – важней всего погода в доме. Никакого лука. Что дальше по списку? Сыр, колбаса, сосиски. Мама, вы что, совсем позабыли про кризис? Уже слопали всю колбасу с сыром? А говорили, что не любите плесень. Пожалуй, нужно будет наложить мои собственные санкции на списки Алевтины Ильиничны, или она нас разорит еще до того, как дочь перестанет вести себя странно и непредсказуемо и придет в себя.

Я сдвинула тележку и покатилась дальше по секциям магазина, играя в 3D-версию всем известной игры «змейка», где я сама исполняла роль змеи, поглощая товары с полок, появляющиеся передо мной по мере движения. Туалетная бумага – ам-ням-ням, слопала. Жидкость для мытья посуды – хлоп, туда же. Зависла ненадолго в отделе журналов, полистала свежие выпуски – не покупать же их, в самом деле. Неподалеку от меня женщина зависла над целой книгой – из дорогих, трендовых, в больших тяжелых обложках. Я усмехнулась, представив, сколько раз ей придется сюда прийти, чтобы дочитать целую книгу.

И что делать, если книга распродана, а ты так и не узнала, кто убийца.

Тележка наполнялась, и я все больше становилась уверена, что в данном конкретном случае мне следует слушать голос сердца и ничего не говорить пока мужу и его матери, чтобы как бы чего не вышло. Еще больше я убедилась в том, что поступить нужно именно так, когда попала домой.