Тюрьма для тысячи кукол - Елена Донцова

– Да что я такое сделала?! – в отчаянии закричала Лада.

Николай распахнул дверь и подтолкнул ее к выходу. Потом сказал:

– Это не ты, это я сделал. И теперь уже ничего нельзя изменить.

Она почти скатилась по ступенькам. Николай шел за ней следом. На улице она хотела нырнуть за угол дома, но не успела – он поймал ее за рукав, бесцветным голосом произнес:

– Сейчас подъедет такси. Я отвезу тебя до гостиницы, сдам с рук на руки.

– А моего брата и моего жениха ты не боишься? – звенящим от слез голосом произнесла Лада. – Или надеешься, Тема разжалобится и все тебе расскажет?

Парень промолчал. Лада попыталась вырваться из его рук. Для себя она решила, что ни в какую гостиницу не поедет. Да и как появиться там после всего случившегося? Артем ее убьет, Миша станет презирать, что ее вот так вернули домой – словно убежавшую козу на веревке притащили. Даже Андрей в ее сторону больше не посмотрит.

Подъехала машина, грязная и дребезжащая, как все такси в этом городишке. Николай запихал ее в салон, как задержанную. И сам намеревался сесть в машину. Но Лада изо всех сил уперлась руками ему в грудь:

– Убирайся, не смей со мной садиться! Просто заплати водителю – и уходи! Я видеть тебя больше не могу! Мне дурно станет, если ты поедешь!

Николай застыл на мгновение, смерил ее подозрительным взглядом. Потом молча открыл переднюю дверцу, протянул водителю деньги и назвал адрес гостиницы. Машина рывком сдвинулась с места.

– Решительная вы девушка! – засмеялся водитель, краснощекий, белозубый. – У вашего кавалера аж руки тряслись, так вы его уели!

– Приходится! – тряхнула головой Лада. – Слушайте, а отвезите меня на улицу Ленина. Денег хватит?

– Да у нас и улицы такой нет! – совсем развеселился парень. – Может, все-таки в гостиницу, к мамочке?

– А улица Декабристов есть?

На этой улице когда-то стоял ее детский садик, а дом был совсем рядом. Хотя любоваться на свой прежний дом Лада не собиралась. Просто пыталась попасть в более или менее знакомое место.

– Это есть, – кивнул водитель. – Так все же не в гостиницу? На Декабристов?

– Ага!

Через пять минут она оказалась в районе, который вовсе не показался ей знакомым. Улица выглядела совсем не такой, какой Лада запомнила ее из детства. И от этого на душе стало тревожно и грустно.

Был разгар дня, солнце нещадно палило, асфальт противно лип к подошвам. Пока Лада была в заложницах, в город вернулась жара. Она брела по улице, пытаясь сообразить, что теперь делать.

К родственникам она не вернется – это факт, лучше умереть прямо здесь, посреди толпы. Будет ходить по улицам, пока есть силы держаться на ногах. Возможно, Коля уже раскаялся и отыщет ее. А если нет – зачем вообще ей жить?

Она действительно пробродила по улицам несколько часов, глядя под ноги и то и дело натыкаясь на прохожих. Пока не почувствовала вдруг, как ноги перестали служить ей опорой. В глазах начала сгущаться тьма. Лада схватилась за уступ дома, поскорее присела на корточки. Сердце колотилось с такой силой, что заболели ребра.

Девушка всерьез испугалась. Все прежние мысли показались ей ерундой, теперь она больше всего на свете хотела очутиться дома, с братьями и тетей. Холодеющими руками она шарила по одежде, надеясь отыскать телефон, попробовать включить его, успеть дозвониться. Прежде чем ее, в бесчувственном состоянии, заметят и утащат куда-нибудь чужие люди.

Какой-то мужчина наклонился к ней, спросил:

– Девушка, ты что это? Воды хочешь?

Лада слабо кивнула. Асфальт с бешеной скоростью кружился перед глазами. Но от глотка воды стало немного легче. Исчезло жуткое ощущение ускользающего сознания, и Лада сфокусировала взгляд на мужчине, который поддерживал ее за плечо, не давая упасть. Он был лет пятидесяти, полноватый, с совершенно лысым черепом и кустистыми черными бровями.

– У меня машина, – сказал мужчина. – Хочешь отвезу домой?

– У меня нет дома, – пробормотала девушка. – Я приезжая.

– Ну, отвезу, куда скажешь. – В голосе мужчины сквозило нетерпение. – Здесь, на солнцепеке, тебе нельзя оставаться.

– Ничего, я посижу. – Девушка постаралась принять здоровый и независимый вид. Не сошла же она с ума – садиться в машину с первым встречным, да еще в таком ослабленном состоянии.

– Не трусь, – усмехнулся незнакомец. – В машине у меня жена и дочка, так что можешь расслабиться. Ну, идем?

Лада с трудом приняла вертикальное положение. В голове шумело так, что стерлись звуки улицы. Мужчина взял ее под руку и куда-то повел. Идти пришлось всего несколько шагов.

У кромки тротуара плавилась на солнце видавшая виды иномарка. Лада нашла в себе силы сперва заглянуть в салон. Женщина на переднем сиденье с раздраженным видом вытирала платком длинную покрасневшую шею. Девочка, по виду младшеклассница, прилипла носом к стеклу, рассматривая Ладу. Мужчина помог Ладе сесть рядом с девочкой, которая мышкой отпрянула к противоположному окну.

Машина тронулась, живительной струей потекла по салону прохлада. Минуты через две девушка уже достаточно пришла в себя.

Женщина несколько раз оборачивалась и бросала на Ладу внимательные, без всякого сочувствия взгляды. Наверно, прикидывала, как быстро им удастся избавиться от пассажирки. У нее было худое, лишенное всякой миловидности лицо и сухие, тонкие губы. Волосы заколоты на затылке так небрежно, словно женщина только что встала с постели. На фоне своего мужа с его загорелой кожей и здоровым румянцем она выглядела бледным призраком.

Девочка пошла в мать: такое же худое бледное личико, но живое, с сияющими быстрыми глазенками. Она ерзала на сиденье и из-под ресниц изучала новую пассажирку.

– Как зовут незнакомку? – спросил мужчина, рассматривая отражение Лады в зеркале.

– Лада.

– Интересное имя. Не встречал. Я – Пал Палыч.

– Очень приятно, – пробормотала Лада.

– Рядом с вами – Маруся. Это она вас увидела через окно и попросила, чтобы я остановился. Неравнодушная.

– Спасибо. – Лада постаралась улыбнуться девочке, которая от отцовских слов мигом сделалась пунцовой и вжалась в сиденье.

– Мы снимаем дачку под городом, – продолжал мужчина. – Славный такой домик вдали от цивилизации. Сейчас как раз возвращаемся туда. Так что, если никто не ждет, то приглашаем к нам. Полежишь в теньке, перекусишь – и слабость пройдет.

Лада подумала: а что, это выход. Идти ей некуда. И пока она не решила, что делать со своей жизнью дальше, гостевание на чужой даче – самый подходящий вариант. Конечно, Пал Палыч положил на нее глаз, это ясно. Но ведь они там будут не одни, а в присутствии жены и дочки он едва ли станет распускать руки. Да и жена, видно, прекрасно знает слабости своего мужа и ни за что не оставит их наедине. Она уже сейчас едва ли не трясется от бешенства всем своим хилым телом.

– Я согласна, – сказала Лада. – Но только до завтра.

– Силком держать не будем, – усмехнулся мужчина. – Завтра к обеду поедем снова в город и забросим тебя, куда надумаешь.

Ехали долго. На мосту через Волгу образовалась небольшая пробка, Лада задремала, а проснулась уже во дворе, в центре которого виднелся ветхий двухэтажный домик. Женщины и девочки в машине уже не было. У Лады спросонья оборвалось сердце от страха, но тут она заметила девочку, которая крутилась вокруг машины. Женщина молча переносила в дом пакеты из багажника.

– Пойдемте, я покажу вам свою комнату! – воскликнула девочка, едва Лада вылезла из машины. И протянула ей свою узкую, чуть влажноватую ладошку. Лада с тоской подумала, что девчонка теперь от нее не отстанет.

Первый этаж совмещал маленькую кухоньку и подобие гостиной: диван и телевизор, обеденный стол и буфет. Мебель доисторическая, диван застелен пледом, из-под которого предательски торчат клочья прежней обивки. Здесь пахло пылью, сыростью и какой-то гнилью. Лада сразу пожалела, что вообще согласилась сюда ехать. Девочка увлеченно тащила ее к железной лестнице в центре комнаты, ведущей наверх, к люку в дощатом потолке.

– Маруська, куда гостью тащишь? – крикнул, входя, Пал Палыч. – Она же свалится с этой лестницы! Оставь!

Девочка вздрогнула и отступила от Лады – похоже, боялась отца. Девушке стало ее жалко.

– Нет, я нормально себя чувствую, – сказала она.

– Ну, тогда ползи. Твое дело. Заодно посмотришь свою спальню. Маруська, ну-ка, возьми у матери белье для гостьи.

Осторожно цепляясь за железные прутья, Лада добралась до верха лестницы и неловко, обдирая колени, проползла сквозь люк. Наверху было еще более жарко и душно. Жар шел от железной крыши. Стоять в полный рост можно было только у люка, и стоило Ладе отступить в сторону, чтобы дать место Марусе, как она почти уперлась головой в скошенный потолок.

Здесь из мебели были только два дивана у противоположных стен, раскладной столик и шкаф без одной дверцы. Но девочка, похоже, была в восторге от своего жилища. Она степенно положила постельное белье на один из диванов, спросила: