Зверь внутри - Michael

— Вот стану твоим зятем, вместе еще выпьем, — сделал он попытку пошутить…

— Не будешь ты мне зятем, — злобно возразил Авдотьин.

— Это почему? — участковый так сжал Васькин локоть, что несчастный пацан аж застонал.

— А и без тебя парней хватает, — несмотря на боль, с торжеством в голосе отозвался Васька.

— Это ты о чем?

— А вот…

XII

…Нельзя было назвать Аню впечатлительной девушкой, но Щуплов на нее произвел впечатление. Не склонная к излишним умствованиям, она, однако, проанализировала трех последних своих воздыхателей: Максима, Виктора и этого нового, Александра. И пришла к неутешительному для первых двух выводу: Щуплов, с которым она и познакомиться-то не успела толком, нравился ей больше всех.

Макс… Да, можно сказать, первый парень на деревне. Золотые руки, добрый… Но ведь тупой, как пробка, да и пьет еще… Да ладно пьет; взял дурную манеру закусывать луком: эдак с ним не только целоваться, рядом находиться нет никакой возможности.

Виктор… Безусловно, опережает Макса по всем статьям. Разве что насчет того, каковы его руки в плане хозяйства, сказать ничего не возможно. Зато ласкает он этими руками… Аня сладко зажмурилась.

Да, Виктор немало говорил про жизнь в городе, о том, как там здорово, но говорил это так… Словно хвалился своими какими-то достоинствами, выставляя их на показ. А были ли эти достоинства? И еще эти слухи, что, дескать, его за что-то выгнали из города и сослали сюда… Дыма ведь без огня не бывает. А Васька-то как его ненавидит… Конечно, братец паренек скверный, но Виктор-то здесь при чем? Естественно, неприятно, когда тебя пьяного приводят к родителям и заставляют просить прощения, но ведь это лишь сегодня было, а до этого Виктор Ваську не обижал… Между тем ненавидит он его уже давно… Странно.

Раньше подобные мысли и в голову Ане не приходили, но теперь, после встречи с Щупловым, она на многое взглянула по-новому.

Александр… С такими людьми девушке не приходилось еще общаться. Обходительный, вежливый, без лишнего бахвальства, он рассказывал про себя, хвалил деревню, но при этом и не ругал город и на любой вопрос «почему» у него был готов убедительный ответ… И еще, несмотря на его маленький рост, что-то в нем было сильное, не поддающееся объяснению, словно какая-то звериная грация… Хотя… Аня тряхнула головой: причем тут звери?

…Виктор Пареев был обеспокоен. Что-то не так было с его отношениями с Аней, да и со всем ее семейством, какая-то недосказанность и недоговоренность…

Да, когда он привел Ваську, Авдотьин-старший и его жена поблагодарили участкового за такое внимание к воспитанию сына. В их расположении к себе Виктор и не сомневался, но вот Аня… Она вела себя слишком странно; тем более странным ее поведение казалось после так хорошо проведенного накануне вечера. Пареев сладко зажмурился, вспоминая те ласки, что они тогда подарили друг другу, но тут же нахмурился, когда его мысль обратилась к дню сегодняшнему.

…И еще этот Васька… Какими-то полунамеками, то и дело поглядывая на него полным ненависти взглядом, в котором то и дело пробивалось торжество, он говорил о чем-то непонятном, дескать, у Аньки кто-то еще появился. Кто и когда? Когда успел? Что за ловкий пройдоха? И ведь малолетний паразит так ничего конкретного не сказал. С ним бы поговорить по душам, да мамочка с папочкой отправили его отсыпаться, так что с глазу на глаз встретиться с малолетним пьяницей не представилось возможности…

Рассеяно насвистывая песенку из мультфильма «Волшебная карусель», Пареев отправился домой. По дороге ему пришлось сделать крюк, чтобы пройти мимо того места, где он припрятал реквизированную бутылку самогонки…

О том, что за события произошли, пока он допивал реквизированную у юнцов самогонку, участковый узнал только на следующий вечер…

XIII

…Со следующего же дня Щуплов принялся за исполнение своих обязанностей, и принялся рьяно. Он собрал всех работников МТС, кого только мог собрать, для чего сам не поленился с утра обойти все Ясино, благо и ходить пришлось немного — маленькая была деревня.

Когда недовольные, в большинстве своем болеющие с похмелья мужики собрались во дворе станции, он выступил перед ними с речью, в которой всячески обругал тунеядцев и пообещал бороться со всякими проявлениями вышеозначенного тунеядства и расхлябанности.

Расходились мужики недовольные, но не слишком обеспокоенные. «Новая метла по-новому метет,» — конечно, пословица верная, но и новая в конце концов обтреплется и состарится, а там, глядишь, можно будет найти и новые пути, чтобы, как и прежде, от работы отлынивать…

— Это ничего, — успокаивал понурых своих односельчан Иван Зотов, самый старый и умудренный опытом работник МТС. — Вот погоношится, погоношится и уймется. Помяните мое слово…

— Ой, хорошо бы… — галдели мужики.

Максим Пименов был среди собравшихся. Он был трезв, против обыкновения, и даже не с похмелья, хотя эти два ощущения были для него постоянными с тех пор, когда Аня его бросила. Он хмуро слушал речь Щуплова, которого едва ли не вдвое был выше и шире в плечах, и все большее и большее недоумение овладевало им: как это он мог вчера так осрамиться и бежать от этого недомерка. Да, Максим был пьян тогда, но, тем не менее, все помнит отлично: как замахнул последнюю стопку, как пошел разбираться с Анькой, как встретил ее на улице, как едва не ударил…

И тут появился этот… Начальник, мать его. Но как он смог напугать его, Максима, который совсем не был робкого десятка, да еще заставить пуститься наутек? Это было и непонятно, и возмутительно. Начальник-то он, конечно, начальник, но ведь только на работе, и нечего показывать свою власть и на улице и совать нос куда не следует!

То ли от гнева, то ли трезвость мобилизовала все интеллектуальные способности Пименова, но когда мужики, ворча, стали расходиться и сам Щуплов повернулся к ним спиной, чтобы идти в свой кабинет, Пименов крикнул:

— Эй, начальник! А вопрос можно?

Мужики, разошедшиеся было в разные стороны, вновь повернулись. Повернулся и Щуплов, взглянув на Максима несколько удивленно.

Ощутив на себе взгляд Александра, Пименов почувствовал смутное беспокойство и уже расхотел произносить заготовленную фразу, но, пересилив себя, насмешливо прокричал:

— Послушай, начальник, а что ж ты ростом-то не вышел? Нами командуешь, а сам шпентик шпентиком…

Мужики заржали и ржали долго. Им показалось на редкость удачным то, как глуповатый Пименов уел больно уж много забравшего в голову начальника. Когда они отсмеялись, Щуплов громко и отчетливо произнес, мгновенно испортив работягам все веселье: