Том 25. Полицейский и призрак - Картер Браун

Девушка была, разумеется, Сисси Сент-Джером. У нее были пушистые волосы медного цвета, высоко поднимающиеся надо лбом и скрепленные на затылке блестящим серебряным гребнем. Ее пухлые щечки не только оповещали о прекрасном здоровье, но также имели очаровательные ямочки. Широкий рот, возможно, просто не мог закрываться плотно из-за фантастического выверта нижней губы. Длинные густые ресницы придавали ее сине-голубым глазам обманчиво невинное выражение, до тех пор пока ее взгляд не наталкивался на существо мужского пола. После этого глаза красотки Сисси было бы правильнее назвать поисковыми прожекторами.

Она была высокой, не очень полной, но не без приятной округлости форм. Прелестное платье до колен было сшито из блестящего оранжевого шелка, усеянного черными орхидеями. Тоненький шнурок под грудью придавал наряду еще большую элегантность. С одного взгляда я определил, что под платьем больше ничего не было надето.

— Почему он решил покончить с собой, лейтенант? — неожиданно спросил Чарвосье, после того как была закончена церемония знакомства, — он не был особенно талантливым танцором, но есть и похуже.

В его гортанном произношении перемешалось столько акцентов, что теперь нельзя было точно определить национальность говорившего. Я подумал, что все же смогу выделить три слоя: среднезападный, французский арго и разновидность английского, на котором говорит большинство лондонцев, хотя многие ошибочно принимают его за кокни. Два акцента окончательно поставили меня в тупик. Возможно, это были бедуинский или китайский, но не наверняка. Самым же печальным было то, что в итоге говорил он настолько неразборчиво, что понять его было почти невозможно. Немалую роль тут играла повышенная активность слюновыделяющих желез.

— Леквик не убивал себя, — холодно изрек я, — он был убит.

— Убит? — произнес глубоко потрясенный танцор Гембл. — Вы в этом уверены, лейтенант?

— Уверен, конечно же лейтенант уверен! — вступился за честь мундира Полник. — Он использовал методы Года и Фрейда, правильно, лейтенант?

— Давайте не станем терять на это время, — торопливо прервал его я, — по словам мисс Тамаер, вы все закончили завтракать около девяти, затем прошли сюда работать…

— Я отдернул занавеси с окон, — раздался густой громкий голос Бомона, — и там был он!

Лоренс пригладил роскошные волнистые, рано поседевшие волосы.

— Это был шок! — добавил он без особой необходимости.

— Когда вы видели его последний раз живым?

— Вчера вечером… — Его холодные серые глаза смотрели на меня с нескрываемым неодобрением, он на минуту задумался. — Я отправился спать рано, примерно в половине одиннадцатого, потому что у нас был утомительный день. Антон оставался здесь, пил, когда я поднялся наверх.

— Один?

— Нет, с ним была Наташа и, как мне кажется, Сисси.

— Он остался здесь, когда я поднялась к себе через четверть часа, — сообщила равнодушно балерина. — Мне кажется, к этому времени он слегка опьянел. Сисси дразнила его, помнится, он из-за этого страшно злился.

— Антон был полностью лишен чувства юмора, — заговорила блондинка. У нее был громкий самоуверенный голос, чем-то напоминавший гудение пчелиной матки. — Я его немножко поддразнивала по поводу черного трико, которое специально назвала колготками.

— То самое трико, которое надето на нем сейчас? — спросил я.

— То самое, лейтенант.

Ее смех напоминал журчание согретого солнцем ручейка, он слегка задевал струны моих эротических желаний, заставляя смотреть на мадам под несколько иным углом зрения.

— Он остался, когда вы ушли? — поспешил я задать новый вопрос.

— Нет, он ушел первым… После того как необоснованно обозвал меня не слишком лестными словами, он заявил, что идет спать.

— В котором часу это было?

— Примерно в одиннадцать пятнадцать или в половине двенадцатого, как мне кажется. Я почти сразу же прошла к себе в комнату, в кровати была уже без четверти двенадцать.

— Но он так и не раздевался, судя по его виду, — продолжил я.

— Скорее, поднялся сегодня рано утром и надел снова свое трико, — подсказал Чарвосье с раздражающей логикой. — Кто знает, не спал ли он вообще в этой одежде?

— Ужасно неделикатный вопрос, дорогуша! — неожиданно фыркнула Наташа.

— Полагаю, об этом наверняка знает только один убийца, — едва сдерживая ярость, произнес Гембл, — и не считаешь ли ты, Наташа, что пора прекратить шуточки? Лейтенант производит впечатление спокойного человека, но, возможно, у него уже создалось мнение о нас всех как о сборище маниакальных дебилов.

Он какое-то мгновение смотрел на притихшую четверку, и только тут до меня дошло, что у него очень честное лицо, такое лицо бывает лишь у продавца подержанных автомобилей или у убийцы жены.

— Итак, Антон Леквик был придурком, — сердито продолжал он, — и мы все об этом знали, так что никто не собирается проливать крокодиловы слезы по поводу его преждевременной кончины. Но если он был убит, это совсем не смешно, потому что мы все автоматически становимся подозреваемыми.

— Дорогуша, весь твой пыл потрачен впустую, — пробормотала Сисси, бросая на него томный взгляд, — настоящим преступлением было то, что никто из вас не помог поймать этого бродягу.

— Бродягу? Я про него совершенно забыл, — произнес Бомон, выдержав драматическую паузу.

— Конечно же! Вот и ваш убийца, лейтенант, то ли соглядатай, то ли частный детектив, который последнее время докучал нам каждую ночь.

Я уже прислушивался какое-то время к звуку приближающейся санитарной машины, поэтому послал Полника встретить ее и заняться покойником. Когда сержант вышел из комнаты, я снова внимательно посмотрел на пятерку подозреваемых в убийстве и решил пока поставить на этом точку. Я не сомневался, что добьюсь большего, если стану разговаривать с ними поодиночке, а не со всем табором сразу.

— Поднимусь наверх взглянуть на комнату Леквика, — объявил я.

— Я покажу вам, где она находится, — затарахтела блондинка.

— Желаю удачи, лейтенант, — фыркнул Бомон, — если вы не вернетесь до полуночи, мы направим поисковую группу.

— Вы хитрец, Лоренс. — Сисси на мгновение остановилась возле него и любовно потрепала по щеке. — К тому же слегка ревнивы, верно?

Его классически красивое лицо внезапно побледнело под темным загаром.

— На вашем месте, дорогуша, я бы не вылезал из кожи вон, — вкрадчиво произнес он, — подозреваю, что лейтенант — человек со вкусом, он ценит качество, сомневаюсь, чтобы ему пришлась по душе всякая дешевка из магазина подержанных товаров.

— Весьма хитро!

Улыбка блондинки стала еще шире, прежде чем она отвесила ему звонкую пощечину.

— Детки! — произнесла Наташа Тамаер слегка рассерженным тоном. — Никаких семейных скандалов в присутствии посторонних, с вашего разрешения.

— Во всем виновата я одна, дорогая, — заявила Сисси насмешливо-извиняющимся голосом, — я не учла, что у Лоренса особые счеты с лейтенантами полиции.

Она подошла к двери, ведущей в темный коридор:

— Идемте, лейтенант!

У Бомона перекосилась от ярости физиономия, когда он посмотрел ей вслед, потом, с явным трудом взяв себя в руки, он холодно улыбнулся мне:

— Вы должны нас извинить, лейтенант. Подобные сценки считаются шуточками в нашей нервной компании.

— Разумеется, — пробормотал я, поспешив за блондинкой.

Крутая лестница начиналась где-то в коридоре с правой стороны, я ухитрился поравняться со слегка покачивающимися черными орхидеями где-то у самого ее конца. Сисси двигалась, покачивая очаровательно упругой попкой, мне даже стало казаться, что она задалась целью довести меня до так называемого «спровоцированного оскорбления».

Наконец она все же остановилась, отворила дверь и вошла в спальню, а Уилер с обезумевшими глазами ввалился следом, наполовину позабыв, зачем ему это нужно.

— Вот, пожалуйста, — беспечно заговорила она, — предпоследнее место отдыха ныне усопшего Антона Леквика.

Это была комната с набором только самого необходимого: кровать, комод, пара стенных шкафов и тому подобное, но все это носило на себе печать сугубо временного жилища, как будто на стене имелась незримая надпись «Антон Леквик здесь только спал». Я подошел к окну и выглянул наружу. Комната находилась в передней части дома, и перед моими глазами раскинулась потрясающая картина. Спускающиеся вниз холмы, с могучими деревьями, потом плоскогорье с фермерскими домиками, кажущимися отсюда детскими игрушками, а далее, на горизонте миниатюрный Пайн-Сити, слегка мерцающий в дымке.

— Потрясающий вид, не правда ли? — пробормотала Сисси.

— Как могло случиться, что группа балетных маньяков разместилась в таком доме в десяти милях от цивилизации? — спросил я с искренним изумлением.