Опасные тропы - Иван Цацулин

Нагнувшись к самому уху Гришина, Ельшин злобно шепнул:

— Бабу убрать немедленно, сейчас не до этого!

Еще ничего не понимая, Гришин запротестовал:

— Я вам не позволю.

С силой притянув Гришина за ворот сорочки к себе, Ельшин свистящим шепотом приказал:

— Молчать! Поскорее выпроводите ее, — он кивнул на занавеску.

Гришин моментально скрылся за занавеской; вскоре стукнула дверь.

— Ушла, — сообщил хозяин квартиры, — но я…

— Развратничаете на мои деньги, вижу, — резко и зло перебил Ельшин. Отпил из стакана водки, сплюнул.

Гришин возмутился:

— Виталий Ефремович!.. Я верну вам все деньги.

— Пока ваша супруга сидит на даче и занимается флоксами, вы здесь продолжаете развратничать. Это факт, и возмущаться вам ни к чему.

— Но вы не смеете так…

Ельшин фыркнул:

— Не валяйте дурака, вы должны мне уже почти две тысячи. Где же вы возьмете такую сумму? Вот вам еще — тут триста, берите.

Гришин оторопел.

— Я вам не позволю, мое достоинство… — начал он.

— Молчать! Берите деньги и перестаньте кривляться, — грубо оборвал Ельшин. — Садитесь. — Гришин неловко, бочком сел к столу. — Теперь поговорим о делах. На Шаврова совершено покушение, он в больнице, без сознания. На почве ревности его хотел убить этот влюбленный дуралей из отдела снабжения, Михеев. Трехтонкой действовал. Михеев задержан, сидит в милиции.

— Не может быть! — удивился Гришин. — Когда я возвращался от Брянцевых, я повстречал Семена и Дусю — они гуляли… Да нет, не мог он пойти на преступление!

— А они тоже заметили вас? — озабоченно спросил Ельшин.

— Как же! Я еще заговорил с ними, шутил.

— И они отвечали вам?

— А как же!

— Гм… — Ельшин задумался. — Михеев будет теперь ссылаться на вас… Ведь ему нужно установить своё алиби, чтобы доказать невиновность, оправдаться.

Гришин широко улыбнулся.

— Вы затем и пришли? Пусть это вас не беспокоит, Виталий Ефремович, я же сам видел… Он никак не мог совершить преступления.

Ельшин сказал холодно:

— Вы ни-че-го не видели. Поняли? Ничего!

— Что за тон! — оскорбился Гришин. — Вы думаете, если я вам должен… Возьмите ваши деньги и уходите к черту!

— Спокойнее! — с угрозой произнёс Ельшин. — Мы теряем нужное нам время. Деньги! Знаете, почему я давал их вам? Потому, что иначе вы, агент разведцентра по кличке «Архитектор», в результате чрезмерной склонности к легкой жизни, вину и женщинам давно запутались бы, пустились бы на мелкую уголовщину и очутились бы в тюрьме. А вы мне нужны, я берег вас для сегодняшнего дня.

Гришин в ужасе отпрянул.

— Убирайтесь! Это провокация.

— Не тряситесь, вам нечего бояться. Вот фотокопия подписки, которую вы дали Патрику Смиту, когда он завербовал вас. Тогда же он присвоил вам кличку «Архитектор», в полном соответствии с вашим образованием.

— Я ничего не знаю… Вон отсюда, вон! — Гришин в смятении шагнул к двери.

Но голос Ельшина остановил его:

— На место, Архитектор! Продолжим разговор. Техник Глухов, агентурная кличка «Аист», в паре с которым вы работали до сих пор, никогда не говорил вам, что он ждет свидания с резидентом разведки по кличке «пан Юлиан»?

— Убирайтесь! Вас подослали чекисты.

Ельшин усмехнулся.

— Вы великолепно играете, Архитектор, но все это ни к чему. Отвечайте на мой вопрос, это очень важно не только для меня, от этого зависит ваша жизнь.

— Что-о? — Гришин в ужасе воззрился на собеседника.

— Отвечайте ж, — потребовал Ельшин.

— Если вы подосланы, я от всего откажусь, — устало заметил Гришин, — Глухов как-то говорил мне: пан Юлиан где-то тут, рядом, и должен прийти на связь с ним. Больше я ничего не знаю.

Ельшин холодно произнес:

— Резидент пан Юлиан — это вы. Я должен был явиться к Глухову и по поручению Патрика Смита сказать ему об этом, однако сложились непредвиденные обстоятельства, и я решил выждать, не пошел к Глухову и тем, слышите, господин резидент, спас вам жизнь. Цените. Пан Юлиан— новая агентурная кличка, которую вам дал Патрик Смит.

— Я ничего не понимаю, — обессилев от страха, признался Гришин.

— Сейчас поймете. Глухов говорил им о том, что, придя на связь с ним, новый резидент разведцентра предъявит ему…

Тихо, растерянно Гришин сказал:

— Платок с паролем.

— Вот он. По приказу Смита вручаю его вам, хотя и с некоторым опозданием по не зависящим от меня обстоятельствам.

— Золотая стрела на синем поле, правильно… — Гришин был потрясен. Неожиданная мысль наполнила его радостью: — Значит, я резидент? Сколько же мне теперь будут платить?

— Много, очень много. Вы сможете жить, ни в чем себе не отказывая.

— Но кто же вы?

— Временный представитель разведцентра. Не удивляйтесь, в разведке не принято удивляться… Вы знаете, что это такое — представитель разведцентра? Объясню. Это тот, кто волен над вашей жизнью в прямом смысле слова, и чьи приказы вы, пан Юлиан, обязаны выполнять беспрекословно. За неповиновение у нас существует одно наказание — смерть.

— Знаю. — Гришин невольно отпрянул.

— Сейчас я даю вам первый боевой приказ. На выполнение его у вас имеется… — Ельшин посмотрел на часы, — всего час-полтора.

Думая о чем-то своем, Гришин спросил:

— Почему же вы до сих пор не приходили ко мне?

— Приказ действовать и пойти на агентурную связь с вами я получил только час назад.

Гришин с недоверием нахмурился.

— Мы же были вместе…

Ельшин с нетерпением пояснил:

— Этот приказ любезно доставил мой будущий родственник — Брянцев. Инструкция разведки была написана на холсте под красками, на уголке той картины, которую он привез мне из Москвы.

— Значит, художник Васильев…

— Липа. Миф. Расчет Смита на простоту и на доверие Брянцева ко мне полностью оправдал себя. Итак, обстоятельства изменились. Мы не должны терять ни минуты. Обращаю ваше внимание — ни минуты! Начнем с того, что вы ликвидируете «Аиста».

— Я н-не могу… — оторопев от неожиданности, сказал Гришин.

— Спорить нам некогда. Вы убьете его, пан Юлиан, это мой приказ, и он должен быть выполнен немедленно.

Гришин бормотал растерянно:

— У меня голова идет кругом…

— Выпейте немного, поможет… — Ельшин налил в стакан водки и подал Гришину, тот залпом выпил. — Сейчас вы поймете, в чем дело… Глухов, наверное, хвастал перед вами, что ему удалось заснять на микропленку важные материалы и передать их агенту разведцентра?

— Да, он как-то упоминал об этом.

— А агент тот при попытке уйти за кордон попал в лапы пограничников.

Из груди Гришина вырвался стон, он побледнел и схватился за сердце.

Ельшин продолжал:

— Органы государственной безопасности разберутся, конечно, что было заснято на пленку, и заставят говорить агента-связника, у которого они эту пленку изъяли. Тогда они неминуемо придут сюда и схватят Глухова.

— Боже мой! — в ужасе шепнул Гришин.

— Дошло наконец? — Ельшин холодно продолжал: — Тогда они придут сюда, схватят Глухова, а он не захочет погибать один, постарается выторговать свою жизнь в обмен на вашу, пан Юлиан. И вам конец, господин резидент; получать от разведки большие деньги, наслаждаться прелестями жизни будет некому. Понимаете теперь, в чем дело? Глухов провалился, и его арест — дело времени. А когда его арестуют, он выдаст вас.

Казалось, только в эту минуту Гришин осознал угрожающую ему опасность.

— Ну нет, на это я не согласен, — зловещим тоном произнес он. — Глухов провалился, он пусть и погибает, а я еще поживу!

— Как видите, мой приказ вызван крайней необходимостью, — заметил Ельшин.

— Да, иного выхода нет, — согласился Гришин. Он злобно и скверно выругался.

— Но и это еще не все, пан Юлиан… — озабоченно продолжал Ельшин, — боюсь, что чекисты уже напали на след. Слушайте меня внимательно… В Красногорске схвачен агент-связник и, сами о том не ведая, вы оказались в смертельной опасности… В Красногорске же как раз в то время находился зачем-то некий ученый, историк Соколов. Случайность? Сегодня вечером этот научный работник прибыл сюда, к Брянцевым, погостить. Тоже случайность? А если тот историк вовсе и не историк, а работник органов безопасности?

— В таком случае…

— В таком случае он приехал распутать это дело и найдет Глухова. Поняли? А если Глухова арестуют — ваша песенка спета. — Ельшин посмотрел на часы: — Вам пора двигаться. Давайте-ка выпьем перед делом. Та-ак… Ах, Аист, Аист — неудачник, подвел нас крепко. А я столько надежд на него возлагал! Знаете, Архитектор, а мне нравится ваше умение чувствовать, когда пахнет гарью. — Ельшин неожиданно ухмыльнулся. — Вы, наверное, уже соображаете, как бы посподручнее пырнуть вашего приятеля ножом? Зря. Мы обделаем эту операцию без всякого риска. Возьмите вот этот перстень, наденьте на палец, вот так, зайдите под любым предлогом к Глухову домой, сообщите ему, например, о покушении на Шаврова, но чтобы вас у него ни в коем случае никто не видел. Лучше всего — вызовите его на улицу… А перед тем как расстаться, осторожно поверните камень внутрь, вот так… и крепко пожмите вашему приятелю руку. Обязательно крепко, а чтобы он не обратил внимания — сделайте это как бы в шутку.