Когда говорят мертвецы. 12 удивительных историй судмедэксперта - Клас Бушманн

Учитывая то, что здесь присутствует семья покойной, делать все это совершенно неуместно. Вместо этого я решаю просто окинуть труп беглым взглядом, о чем позже напишу в своем отчете следующее:

«На грузовой платформе автомобиля видно тело лежащей на спине пожилой женщины; голова не покрыта, остальная часть тела укрыта двумя одеялами. При первом беглом осмотре тела отмечается наличие трупных пятен в области головы и шеи; пятна обычного сине-фиолетового цвета, при сильном надавливании пальцами легко бледнеют и быстро принимают исходный цвет. Отчетливо ощущается остаточное тепло. Чуть выше правой внешней брови видна поперечная рвано-ушибленная рана длиной около 1 см, гематомы не наблюдается. Из раны под давлением вытекает малое количество жидкой крови. Других травм в области головы и шеи не наблюдается. Поскольку подробный осмотр трупа на месте невозможен из-за ряда обстоятельств (труп обнаружен в общественном месте, плохое освещение, неблагоприятные пространственные условия), он извлекается из багажника после консультации с полицией и доставляется в Институт судебной медицины для детальной экспертизы».

Конечно, я еду следом. Потому что до тех пор, пока не выяснится, от чего умерла эта женщина, ее супруг будет находиться под подозрением. А поскольку он не прекращает скандалить и мешает работе полиции, его тем временем увозят в отделение. Ему придется провести там ночь, оставаясь там до тех пор, пока мы не узнаем об обстоятельствах смерти его жены.

В Институте судебной медицины, вдали от встревоженных взглядов и при ярком свете, я могу, наконец, спокойно работать. Я не приступаю сразу к вскрытию — для этого нужно присутствие еще одного коллеги, — а провожу только внешний патологоанатомический осмотр. Никаких физических отклонений я не вижу. За исключением того, что эта женщина явно вела не самый здоровый образ жизни и не отличалась чистоплотностью. Рваная рана над бровью — это типичная травма «области по́ля шляпы». Такие раны часто возникают при непроизвольном падении на землю, например, когда кто-то теряет сознание и не может рефлекторно вытянуть руки, чтобы смягчить удар. В то время как травмы «области поля шляпы» почти всегда указывают на реальное падение на землю, травмы выше линии поля шляпы нельзя получить в результате простого падения. Тогда у полицейских может быстро возникнуть подозрение, что было совершено умышленное насилие.

Кроме того, кровь из раны на голове погибшей женщины незаметно просочилась в окружающие ткани, в результате чего образовался синяк — свидетельство травмы, полученной посмертно. Либо эта женщина упала уже после остановки сердца и ударилась обо что-то головой, либо рана была получена, когда ее муж затаскивал тело в машину. Перед тем, как отправиться в путь, он, видимо, решил как-то «прилично» положить тело своей жены, во всяком случае, ее запястья были нетуго связаны шарфом, а ладони сцеплены, как будто в молитве.

Никаких признаков семейного насилия или, тем более, убийства: «В целом события, описанные супругом покойной, кажутся возможными. Чтобы прояснить ситуацию, нижеподписавшийся предлагает провести вскрытие в рабочем порядке» — именно эти слова я произношу на свой диктофон около 22:30 и передаю эту информацию непосредственно в полицию. Полиция сразу же отпускает герра Крюгера, и еще до полуночи он оказывается на свободе.

Однако мужчина производит впечатление настолько психически неуравновешенного человека, что полицейские настоятельно рекомендуют семье на всякий случай отвезти его в психиатрическую клинику. Во всяком случае, в камере у него случился припадок буйного помешательства, и он со всей силой бился головой о стену. Совершенно немыслимая ситуация, сложившаяся в тот вечер, — незаконная перевозка трупа, вечерняя поездка с аварией, арест — все это, по-видимому, напрочь лишило старика рассудка. Но точных причин припадка я не узнаю, потому что после осмотра трупа я, наконец, свободен — в прямом смысле этого слова. Мы с другом успеваем домой до полуночи, и нам даже удается поднять праздничный бокал вместе с нашими женами. Счастливого нового года!

Нормально ли это — уметь вот так быстро переключаться? Радоваться настоящему и с нетерпением ждать будущего на фоне смерти, горя и ударов судьбы, с которыми я постоянно сталкиваюсь по работе? Кому-то это может показаться неуважительным и неуместным, но я вижу это иначе. Именно потому, что быстротечность человеческой жизни каждый день так ярко предстает перед нашими глазами, именно потому, что мы видим столько боли и страданий и, да, насилия тоже, — вот именно поэтому я, по крайней мере, большую часть времени чувствую себя очень счастливым и благодарным человеком. Я благодарен за каждый прожитый день, когда все, кого я люблю, живы и здоровы. И я благодарен за свою, в общем-то, беззаботную, прекрасную жизнь. Это базовое чувство помогает мне в повседневной жизни: я редко расстраиваюсь по мелочам, почти никогда не бываю в плохом настроении. Можно на это посмотреть и так: если это не смерть (неизбежная для всех нас) дает нам повод радоваться жизни — то что тогда?

Два дня спустя, в первый рабочий день нового года, дело покойной Хильде Крюгер снова оказывается у меня на столе. Прокурор последовал моей рекомендации и назначил вскрытие. Между тем дочь погибшей подтвердила, что история ее отца о том, что его жена плохо себя чувствовала, он хотел отвезти ее в больницу, но по дороге к машине она упала замертво — вполне правдоподобна. В любом случае, эта смерть в семье никого не удивила: пенсионерка с избыточным весом страдала тяжелым заболеванием легких и поэтому уже много лет лечилась.

Поскольку Хильде Крюгер, по-видимому, в браке была лидером, ее неуверенный в себе муж не решился позвонить в чешскую полицию, чтобы Чешская Республика выдала ему свидетельство о смерти. Тогда ему пришлось бы сначала обратиться в местное похоронное бюро, а затем связаться с посольством Германии для надлежащей репатриации тела внутри Евросоюза. Конечно, умершего за границей перевезти в Германию возможно, но это требует достаточно больших организационных усилий, а также времени и денег.

Герр Крюгер, должно быть, понимал все это и не чувствовал в себе сил справиться с этой проблемой в одиночку. Приехав в Берлин, он надеялся, что дочь возьмет на себя инициативу в этом вопросе и займется всеми необходимыми административными процедурами. Отсюда и возникло его спонтанное решение погрузить труп в машину (он сделал это с помощью ручной тележки, на руках перенести тело весом около 80 килограммов он не мог) и как можно быстрее отправиться на родину. По прибытии он все это подробно рассказал своей дочери, а та, в свою очередь, дословно объяснила полиции.

Лично мне уже на месте показалось, что рассказ Хайнца Крюгера заслуживает доверия — вряд ли возможно