Фавориты и фаворитки царского двора - Александр Николаевич Боханов

Елизавета Алексеевна после восшествия Александра Павловича на престол в марте 1801 года стала Императрицей. Ее тщеславие было удовлетворено: столь нелюбимая свекровь теперь только «Вдовствующая Императрица», и с Марией Федоровной она общалась теперь только на торжественных церемониях. У Елизаветы не нашлось ни человеческой потребности, ни светской деликатности утешать свекровь в период тяжелейших переживаний, которые обрушились на нее после гибели Павла. Формально она находилась рядом, но сердце ее горю не принадлежало.

Вдове Павла I довелось дожить до страшного позора, который принесла в императорскую семью ее невестка Елизавета. Обвиняя многих в «моральном непотребстве», Императрица Елизавета Алексеевна сама явила пример морального падения, став жертвой той самой «мерзкой страстишки», которую она когда-то облыжно приписывала Императору Павлу Петровичу.

Жена и Императрица стала возлюбленной молодого красивого кавалергарда Алексея Яковлевича Охотникова (1780–1807). Потом будут написаны статьи и книги, в которых эта связь будет поэтизироваться, а поведение Елизаветы будет оправдываться ссылками на ее «несчастную женскую судьбу».

С обывательской позиции такое поведение женщины, наверное, можно понять и оправдать, но данный случай был совсем не рядовой. Елизавета Алексеевна являлась Императрицей, на нее были устремлены миллионы глаз, она дала клятву перед Лицом Божиим хранить верность своему мужу, а потому, нравится это или не нравится, обязана была являть пример добродетельности и моральной незапятнанности.

Произошло же совершенно обратное. Молодой кавалергард не только стал ее возлюбленным, проникавшим к ней в спальню ночью через окно. Но он стал и отцом ее ребенка: 3 ноября 1806 года Императрица родила дочь Елизавету[35].

Здесь не место описывать сколько-нибудь подробно эту тайную историю, а желающих узнать ее детали можно отослать к специальному исследованию[36]. Отметим только несколько важных событийных моментов.

Во-первых, Александр Павлович знал, что его жена произвела на свет незаконнорожденное дитя, получившее его отчество; в силу «братских супружеских отношений» он просто об этом не мог не знать. Во-вторых, Охотников погиб – был смертельно ранен кинжалом при выходе из театра[37]. Елизавета тяжело переживала за возлюбленного и даже посещала умирающего на дому, а потом выделила деньги для сооружения надгробия на его могиле[38]. И, в‑третьих, Елизавета настолько дорожила памятью о возлюбленном, что сохранила переписку с ним.

Елизавета Алексеевна умерла 4 мая 1826 года по дороге из Таганрога в Петербург в городе Белёве. После смерти ее дневники и вся корреспонденция оказались в распоряжении Императора Николая I, который настолько был шокирован открытием, что приказал уничтожить все документальные и вещественные доказательства порочной связи покойной. Но перед уничтожением он показал некоторые документы жене – Императрице Александре Федоровне (1798–1860) и матери – Императрице Марии Федоровне.

Для вдовы Императора Павла подобное не стало шокирующим открытием. Она давно подозревала невестку в предосудительном поведении, и вот теперь эти подозрения – и о связи с Чарторыйским, и о другой связи – получили документальное подтверждение. Сохранились дневниковые записи статс-секретаря Г. И. Вилламова (1773–1842), которого Императрица Мария Федоровна знала многие годы и с которым нередко делилась сокровенными мыслями. Как явствует их этих записей, для нее в личной жизни невестки не было никаких тайн задолго до ее смерти. Вот запись от 26 сентября 1810 года.

Императрица «призналась, несмотря на мое сопротивление и нежелание слышать ничего плохого об Императрице Елизавете, что двое детей Императрицы были не от Императора; что касается первого (Марии. – А. Б.), были еще сомнения, и она не хотела этому верить, несмотря на черные волосы девочки, привлекшие внимание покойного Императора, однако, что касается второго, она полностью ошиблась, она приняла его за ребенка Императора, хотя последний признался, что не был близок с Императрицей… После смерти малышки (Елизаветы. – А. Б.) она узнала из беседы с ним (Александром Павловичем. – А. Б.), что это был результат второй измены Императрицы».

Для супруги же Николая I, Императрицы Александры Федоровны, не прошедшей «школу фривольных нравов» двора Екатерины II, открытие подробностей интимной жизни Елизаветы Алексеевны стало настоящим морально-психологическим потрясением, которое и отразили ее дневниковые записи.

«Боже мой! И эту женщину вся Россия и Европа почитали за святую и безупречную, за невинную страдалицу и жертву!.. Дважды согрешить и скомпрометировать себя, будучи супругой столь молодого, любезного человека, имея перед глазами пример Императрицы-Матери, сумевшей сохранить такую чистоту в развратное и безнравственное царствование Екатерины, – вот почему ее труднее простить, чем других…» (15 мая 1826 года).

«Если бы я сама не читала это, возможно, у меня остались бы какие-то сомнения. Но вчера ночью я прочитала эти письма, написанные Охотниковым, офицером-кавалергардом, своей возлюбленной, Императрице Елизавете, в которых он называет ее “моя женушка”, “мой друг, моя жена, мой Бог, моя Элиза, я обожаю тебя” и т. д. Из них видно, что каждую ночь, когда не светила луна, он взбирался в окно на Каменном острове или же в Таврическом Дворце, и они проводили вместе 2–3 часа… Мне кровь бросилась в голову от стыда, что подобное могло происходить в нашей семье…» (4 июня 1826 года).

Глава 8

Княгиня Анна Петровна Гагарина

Павел Петрович стал Императором на сорок третьем году жизни. Он так долго этого ждал, так много пережил волнений, оскорблений и унижений, что можно только диву даваться, как он выдержал весь этот бесконечный психологический прессинг. Потом «психиатры от истории» будут бессчетное количество раз называть его «сумасшедшим», «параноиком» и даже «идиотом». Все это – тенденциозные измышления, говорящие не о Павле I, а о тех, кто эти бредни рождал и популяризировал. Злобные мифы давно бытуют в арсенале многих сочинителей, пишущих и размышляющих на предмет русской истории. Это отдельная тема, напрямую связанная с социально-психологической патологией, имя которой – русофобия. О ней здесь размышлять не место.

Однако только «сумасшествия» некоторым авторам мало. В своем ненавистном угаре они пытаются доказать, что Павел к тому же был еще и глубоко аморальным человеком. Ныне историю отношений Императора с Нелидовой не рискуют выставлять в качестве «факта» подобной аморальности. В свое время еще историк Е. С. Шумигорский с документами в руках опроверг нечистоплотные измышления на сей счет[39].

Зато имя другой женщины спрягают без устали до настоящего времени. Это – княгиня Анна Петровна Гагарина, урожденная Лопухина (1777–1805). Она – дочь сенатора Петра Васильевича Лопухина (1744–1827), получившего при Павле I княжеский титул, и Прасковьи Ивановны, урожденной Левшиной. В феврале 1800 года девица Лопухина вышла замуж за генерал-майора князя Павла Гавриловича Гагарина (1777–1850).

О том, что Лопухина-Гагарина являлась «любовницей» Императора, уверенно повествуется во многих сочинениях. Одним из первых этот