( Не ) пара для губернатора - Анна Жукова

и отразить атаку. А то, что сейчас происходило действительно было похоже на бой. На шторм неприступной крепости. Я закатила глаза от накатившего возбуждения. Он не унимался, буквально вытрахав мой рот своим языком. Мои губы мигом онемели.

Попробовала отбиться руками, но он легко завёл их за спину, удерживая одной ладонью, всё так же прижимая меня к стене.

— Врагу не сдаётся наш гордый варяг, — пропищала я и тут же охнула, когда его ладонь легла на грудь, а пальцы оттянули сосок на той узко-опасной грани, где ещё не больно, но удовольствие уже остро.

Затем я взвизгнула, так как получила смачный удар по одной ягодице, затем по другой, и ещё раз. Попа горела от его хлёстких нападений на мою пятую точку.

— Я же предупредил тебя, что всегда добиваюсь того, чего хочу, Леночка, — хриплый его голос осел на моей коже мокрой взвесью вместе с испариной от пара горячего душа.

Я не отводила от него взгляд, полный ярости.

— Багира, — прошептал он восхищённо и потёрся вздыбленным пахом о мои красные от порки ягодицы.

— Сирена, — напомнила, — прокляну тебя, — прошипела я.

— Смотри так на меня, — и сделал широкий мах бёдрами, скользнув между половинок ягодиц, — всегда так, только так. Заводят, Леночка, твоя недоступность, твоя ярость, заводят.

Рука продолжала скользить по груди, сжимая, разжимая, прокручивая соски, перебирая их, пропуская между пальцев. Так что стало совсем невмоготу, настолько свело сладкой судорогой низ, что казалось ещё чуть-чуть и я кончу. Напряжение росло вверх бешеной амплитудой.

— Хочу твой ротик, — прикусив мою нижнюю губу, слегка оттянул её и отпустил.

Иван смотрел на меня как на звезду. Так было не только сейчас, в этой ванной комнате, просто здесь настолько ярко проявилось, что я осознала, если всё так и дальше пойдёт, я просто не смогу оказывать ему сопротивление. А если пойдёт что-то не так, мне не забыть такого мужчину никогда. Могла себе представить, как он мог ухаживать, как добиваться и каким крышесносным мог быть.

Но и этого было мало коварному искусителю. Его ладонь двинулась вниз. Ваня был неумолим. Меня так никто не трогал там, даже я так себя не ласкала. Его пальцы требовательно развели мои влажные складочки, грубовато, нашли клитор и закружили по нему. Я сжала ноги и бросила гневный взгляд обернувши к нему голову.

— Хочу твою сладкую, узкую дырочку, — прошептал он мне прямо в губы.

— Отпусти меня, — собрав последнюю силу воли в кулак.

— Ты этого хочешь? — его шёпот гонял мурашки по моей коже.

— Угу, — слабо.

Я утешала себя тем, что мои руки скованы, но Ваня мне не верил, он следил за реакцией моего тела. Затем развернул меня к себе лицом, удержав ладони вверху. Глядя мне в глаза, он торжествующе улыбнулся.

— Ты не этого хочешь, — утвердил Иван, он слегка стукнул по одному бедру, а потом по-другому, — раскинь ножки, как тогда, на сеновале.

— Беркутов, — взревела я и дёрнулась.

Он воспользовался и поставил колено между моими бёдрами.

И навалился на меня зашептав:

— Не выходишь из головы с тех пор, как увидел тебя мокрую, когда по ошибке зашёл в твой дом попить, не выходишь из головы, когда отшила меня, не сев в авто, не выходишь из головы, как кончала на сеновале… так сладко. Прочно засела там, — он хрипел так словно меха в кузнице.

Поцелуи побежали по коже шеи, язык играл с сильно заострившимися сосками, а я умирала от его грубоватой ласки, от натиска его страсти сгорая. Потом вновь прижался, а пальцы бесцеремонно ласкали чувствительную точку. Я никуда не могла деться, проваливаясь в удовольствие, подходящее к пику.

— Такая влажная… там… готовая ко мне, — сипел Беркутов, наблюдая за мной, упиваясь моими "муками".

А я на подступающем оргазме дрожала от его настойчивых ласк. Я хотела прикрыть глаза, чтобы не видеть его, как грозовое небо, серых.

— Всегда смотри на меня, — он, казалось, подходил к пику вместе со мной, готовый, как и я, провалиться в приторный омут.

Я едва смогла сфокусировать на нём свой размытый похотью взгляд. Я даже не обратила внимание на то, что он дал свободу моим запястьям. Он удовлетворённо рыкнул, когда я положила трепещущие ладони на его плечи, вцепившись пальцами в них.

Я не могла оторвать от него взгляд, подходя к пику, и только я готова была туда сорваться, как он усилил все ощущения разом, вдавив в мою шею ладонь. Я затрепетала так, что вместе со мной вибрировал мир, расплываясь под закрытыми веками цветными мыльными пузырями, мозаикой, причудливо переливающейся от ярких ощущений.

Я протяжно прохрипела, и он освободил шею. Я тут же почти свалилась в его объятия, продолжая дрожать. Наши губы встретились, и на контрасте я обалдела от той нежности, с которой он сейчас целовал меня.

Ваня слегка согнул свои колени и внизу меня коснулся его пульсирующий, налившийся кровью каменный член, истекающий смазкой, нацелившись войти в меня.

— Я хочу тебя, — прошептал он и потёрся о мою киску, напрягая бёдра.

В дверь моей каюты громко застучали и на ломанном русском проговорили:

— Господин Беркутов, вы просили предупредить про ужин…

— Пошли все к чёрту, — и поцеловал меня.

За дверью не унимались.

— Вот же… — с досадой, — сам виноват.

Беркутов грязно выругался, затем виновато посмотрел на меня. Я улыбнулась. Но настроение уже было сбито. Ваня отошёл от меня, стараясь не смотреть и успокаивая дыхание.

— Тебе повезло, сирена, — он улыбнулся, а затем повернулся, — как ты смотришь на то, чтобы отужинать по-королевски?

— Самое дельное предложение, что ты сделал сегодня, — я искоса посмотрела в его сторону, кинув полотенце.

Беркутов ловко увернулся, хохотнул и покинул мою каюту.

Возьми меня с собою в море

Дай утонуть в твоих ладонях

И невесомость на Плутоне

Обнимет ласково

(Musia Totibadze. Море)

Глава 24

От лица Лены

Я привела себя в порядок, надев вечернее платье, которое совсем не зря прихватила в одном из магазинчиков приморского городка. Оно мне понравилось и было безумно дорого для меня. В той моей прежней жизни я, увидев его в сверкающей витрине фешенебельного бутика, облизнувшись, прошла бы мимо, в несбыточных