Уинтерер. Зимний меч. Книга 1 - Чон Минхи

– Яника – страшная женщина. Теперь и мне не быть в безопасности.

Евгнен подавил в себе сочувствие. В любом случае этот человек тоже сыграл свою роль в похищении Уинтерера.

– Ты сможешь увидеть Янику у северного входа в деревню около полуночи. К тому времени она наверняка уже снесет голову с плеч несговорчивому Ромаваку. Зная ее характер, меньшего от нее не ожидаешь.

Евгнен нахмурился, чувствуя отвращение к их нелепому союзу. Слюна, которую он только что проглотил, была горькой.

– Даже в таком случае Яника будет не одна. С ней придет отряд наемников, купивший вас. Поскольку они не смогли вас заполучить, они будут обвинять во всем ее, а если вы появитесь в такой ситуации, то она решит, что все вышло хорошо, передаст вас им, а затем сбежит. Это все, что я могу тебе сказать.

Евгнен схватил кинжал и со всей силы выдернул его. На лезвии остались пятна крови. Кинжал был не слишком хорош, поэтому, если бы он не вложил в удар всю свою силу, кинжал бы не смог пробить ладонь врага и воткнуться в стол. По этой же причине рана Иоахима была рваной.

Мужчина молчал, возможно, потому, что у него не было оружия.

Евгнен сказал, возвышаясь над ним:

– Уверен, что пожалею об этом поступке, если не найду Уинтерер, но иди. Надеюсь, мы больше не встретимся.

Иоахим вышел из бара, накрывая тыльную сторону раненой руки другой. Когда Евгнен увидел кровь на столе и полу, он почувствовал рвотные позывы, но подавил их. Иначе было нельзя. Ничего тут не поделаешь.

Выходя наружу, Евгнен позвал Бориса.

– Брат…

Как они и договорились, Борис за всем наблюдал. По коробкам, разбросанным на заднем дворе, он пролез на кухню, где притворился, что просит милостыню, а сам наблюдал за всеми действиями брата. Но даже увидев все своими глазами, он не мог легко в это поверить. Там, в поле, Яника бросила ему яблоко, и все они рассказывали о древнем королевстве, показывая золотой браслет…

Это произошло не потому, что он доверился им, хотя знал их совсем недолго. Между ними не существовало никакой обиды, и хотя они и не были друзьями, но вели себя как дружелюбные соседи, и братья отвечали им тем же. Так почему же все это случилось? Оттого, что им вдруг захотелось завладеть Уинтерером?

Нет… Если бы они хотели завладеть Уинтерером, то обращали бы внимание на меч, сидя рядом у костра, и Евгнен заметил бы это. Но ничего такого не было. Тогда что это за результат? Они охотились за братьями с самого начала? Сознательно планировали притвориться, что помогают им, а затем ослабить их бдительность и украсть сокровище?

Братья вышли на темную улицу. Борис указал направление, где исчез Уиллс, и замолчал. Некоторое время спустя Евгнен заговорил:

– Горько, да?

Фраза была короткой, но в ней заключалось все случившееся. Борис не ответил.

– Впредь будет еще горче. Еще и еще… Абсолютно все…

Евгнен выбросил кинжал. У него не хватало смелости продолжать носить его с собой. Он и сам по натуре был молодым парнем с мягкой душой. Если бы не страшная тайна, которую он вынужден был нести в одиночку, то не смог бы сделать что-то подобное даже под страхом смерти. Его одолевали беспокойство, досада, жалость и тревога – оттого, что старший брат для младшего мог сотворить лишь такое. А еще ему было больно осознавать, что даже это продлится недолго.

Евгнен, посмотрев на свою окровавленную руку, показал ее Борису:

– Смотри.

После взгляда на нее Борис опустил глаза.

– Я тоже способен на подобное. Не только твой отец, но и старший брат… может убить человека, – произнес он, а чуть погодя добавил: – И ты тоже.

По одной стороне груди будто разлилась боль. Борис посмотрел на брата. Он знал, что на лицах у них одно и то же выражение.

– Человек, который кем-то дорожит, рано или поздно обнаруживает в себе способность творить такие вещи. Так что и ты тоже цени себя. Больше, чем любое сокровище; больше, чем Уинтерер или что бы то ни было еще. Как я, твой старший брат, могу сделать что угодно ради тебя, так и ты должен быть на это способен.

Борис не смог ответить. В его душу медленно, но ясно проникало тревожное предчувствие.

– Защищай себя изо всех сил. Чтобы не умереть, чтобы не быть брошенным, чтобы не болеть, чтобы не пострадать…

«Выживи».

«Выстояв в этом безумно суровом мире, доживи до конца».

Маленькая девочка из отряда наемников

В полночь братья были на окраине деревни. Борис почувствовал, что рука Евгнена на его плече похолодела. И не только рука – все его тело при прикосновении отдавало холодом.

Они вдвоем залезли на невысокую крышу фермерского дома недалеко от северного входа в деревню. Внутри наверняка были люди, поэтому нужно было стараться не выдать свое присутствие. Борис думал, что тело брата наверняка стало холодным из-за сырого ночного воздуха.

Лето уже заканчивалось. А сегодня ночью было особенно холодно. Над головой, напоминая упавшую с ожерелья подвеску, висела луна, которой не хватило нескольких дней, чтобы стать полной, а рассыпанные по небу звезды казались бусинками, связывающими воедино ожерелье, которое кто-то потерял.

Взгляд Евгнена засек того, кого они искали.

С этого момента начались настоящие трудности. Хотя навыки Яники Госс все так же были им неизвестны, Евгнен точно знал, что она не так простодушна, какой старалась выглядеть во время их первой встречи. Нужно быть очень, очень осторожными.

Она появилась в лунном свете. Подошла легкими шагами, как и в день, когда они впервые встретились, и обменялась парой фраз со стражниками, стоящими у входа в деревню, затем кивнула, повернулась и дала кому-то знак. К ней подошел все такой же, вопреки ожиданиям, живой Ромавак.

Похоже, побороть их будет непросто.

Евгнена больше беспокоил отравленный арбалет Ромавака, чем Яника, о которой он до сих пор ничего не знал. А вот Уиллса по какой-то причине не было видно. Яника и Ромавак сели рядом под деревом и начали весьма дружелюбно болтать. Хотя содержание разговора трудно было разобрать, луна светила ярко, и их лица отчетливо виднелись в темноте.

Евгнен продолжал ждать. А все потому, что он не увидел Уинтерер среди вещей Яники. На поясе у нее висел меч, но он не был в элегантных белых ножнах. Не будучи слепым, Евгнен не мог представить ситуации, в которой он не узнал бы свое оружие.

Тогда Борис