Конец мегафауны: Увлекательная жизнь и загадочная гибель мамонтов, саблезубых тигров и гигантских ленивцев - Росс Макфи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ИЛЛ. 9.1. ЛОШАДИ ПОПАЛИ НА ТЕРРИТОРИЮ ЮЖНОЙ АМЕРИКИ 2–3 млн лет назад во время великого межамериканского обмена, когда множество видов мигрировали по только что образовавшемуся Панамскому перешейку в обоих направлениях. Североамериканские лошади процветали на территории травяных биомов, таких как льяносы и пампы, и их ископаемые остатки часто встречаются от севера Венесуэлы до юга Патагонии. Одним из первых мест, где обнаруженные остатки мегафауны были явно связаны с найденными там же артефактами, стала пещера Куэва-Фелл на юге Чили. Раскопки там вел куратор отдела археологии Американского музея естественной истории Джуниус Берд в 1930-е гг. Изначально он выражал беспокойство: «Если выяснится, что это кости животных, которых привезли европейцы, тогда все наши выводы, сделанные на основе предыдущей работы, окажутся ошибочными»{107}. К счастью, последующие исследования, выполненные в том числе и с помощью радиоуглеродного метода, «доказали, что мы имеем дело с первым свидетельством того, что аборигены Южной Америки охотились на древних лошадей и поедали их».
9
Где же трупы? А также другие возражения против гипотезы истребления
Где же трупы?
Когда Пол Мартин начинал свои исследования, имеющиеся данные радиоуглеродного датирования отчасти подтверждали связь между появлением человека и внезапным исчезновением фауны, но другие свидетельства в лучшем случае не подтверждали, а в худшем – опровергали эту гипотезу. Важным возражением было почти полное отсутствие находок мест массового забоя на территориях, где вымирания были особенно значительными, то есть в Австралии и обеих Америках. В таких местах должны были присутствовать не только остатки животных в больших количествах, но и признаки непосредственного воздействия на них, такие как расколотые кости, использованные орудия, места обработки и другие свидетельства человеческой деятельности. Если вымирания проходили почти молниеносно, по типу «блицкрига», то должно быть обнаружено множество таких мест. Но их нет.
Конечно, в Северной Америке найдены доказательства охоты на представителей мегафауны, но почти всегда только на одну или несколько особей одновременно. В основном это касается бизонов и двух видов хоботных, про которых я писал в первой главе (мамонта и мастодонта). В отношении других видов северо-американской мегафауны либо нет никаких свидетельств их роковых взаимодействий с человеком, либо же эти данные не очень убедительны. И совершенно отсутствуют доисторические аналоги скотобоен с ужасающими кучами остатков мегафауны, которыми, согласно предположениям Мартина, должно было сопровождаться распространение людей по континенту. Однако Мартин нашел объяснение этому кажущемуся парадоксу: «В модели взрывного роста учитывается редкость находок очевидных мест забоя с остатками животных вымерших видов и следами деятельности палеоиндейцев. Популяции охотников на крупную добычу достигали высокой численности только в те редкие годы, когда их жертвы водились в изобилии. При этом хитрые приспособления и ловушки были не нужны»{108}.
Вполне закономерно, что не утихают споры о том, что все это значит. Сторонники гипотезы чрезмерной охоты утверждают, что отсутствие мест массового забоя не имеет большого значения, потому что ископаемые остатки в принципе довольно редко встречаются, и кроме того, отсутствие доказательств – это не доказательство отсутствия. Противники этой гипотезы задают вопрос, как могла возникнуть такая ситуация, если животные были действительно истреблены в результате чрезмерной охоты. Убийство в столь огромных масштабах предполагает, что на этих территориях должны остаться следы человеческой деятельности, и по меньшей мере некоторые из них должны были быть обнаружены археологами. Я говорю сейчас не о случайно обнаруженном наконечнике, относящемся к культуре кловис, который застрял в позвонке, или о редких находках костей с царапинами{109}. Я имею в виду любые доказательства интенсивного истребления животных в период чрезмерной охоты. Но даже после многих десятилетий археологических исследований факт остается фактом – в Северной Америке не обнаружено мест массового забоя мегафауны времен верхнего плейстоцена. Единственное, что можно было бы за них принять, – это так называемые бизоньи трамплины, найденные на северных равнинах США и Канады. Туда загоняли стада бизонов, чтобы испуганные животные падали со скал. Хотя некоторые трамплины, возможно, использовались в конце плейстоцена, но большинство тех, возраст которых довольно точно установлен, значительно моложе 5000 лет. Однако, как бы ни влияла эта расточительная охота на популяцию доисторических бизонов, в долгосрочной перспективе ее последствия оказались незначительными – американские бизоны (Bison bison) выжили.
ИЛЛ. 9.2. БИЗОНЫ СНАЧАЛА ПОЯВИЛИСЬ В АЗИИ, а в Северную Америку проникли, перейдя по сухопутному перешейку, соединявшему два материка в районе нынешнего Берингова пролива примерно 180 000 лет назад. Животные почувствовали себя вольготно на новом месте и быстро распространились по всей Северной Америке. Изображенный здесь широколобый бизон (Bison latifrons) получил свое название по очевидной причине – из-за расположения его огромных рогов. Расстояние между концами костных стержней рогов (роговые чехлы, как правило, не сохраняются в ископаемых остатках) по некоторым оценкам составляло до 2,4 м. По всем другим признакам широколобый бизон был похож на современного, только огромного размера. Но мы не знаем, насколько эти виды различались генетически, так как до сих пор попытки получить ДНК широколобого бизона оканчивались неудачей. На рисунке передние конечности широколобого бизона не покрыты длинной шерстью, что тоже отличает его от американского бизона. Это соответствует закономерности, наблюдаемой у ныне живущих бизонов: чем больше рога, тем меньше «шерсти для демонстраций».
ИЛЛ. 9.3. ГЛИПТОДОН ДЕДИКУРУС С БУЛАВОЙ НА ХВОСТЕ (Doedicurus clavicudatus) был одним из последних гигантских броненосцев. Вес этого крупного животного достигал 2000–2400 кг. Для сравнения: современные броненосцы весят не более 25 кг. У всех плейстоценовых глиптодонтин хвост был покрыт панцирем, но у дедикурусов на конце хвоста образовалась внушительная булава с коническими шипами. Возможно, такой хвост использовался для защиты от хищников, но, скорее всего, его настоящая функция заключалась в использовании во время внутривидовых сражениях за доминирование или за доступ к самке. На рисунке изображены два самца в боевой стойке. Тот, что на переднем плане, только что ударил своей булавой по панцирю соперника, который очевидно пытается прийти в себя перед тем, как нанести ответный удар. Реальность таких стычек подтверждается находками панцирей с прижизненными глубокими вмятинами, полученными в результате сражений.
Подобная картина наблюдается и в Южной Америке. В точно установленных или предполагаемых местах забоя найдены остатки некоторых видов мегафауны, в том числе представителя семейства гомфотериевые нотиомастодона (Notiomastodon), дедикуруса (Doedicurus) из семейства глиптодонтид, гигантского ленивца мегатерия и лошади (см. илл. 9.1, 9.3 и 11.3){110}. Хотя диапазон видов мегафауны, служивших добычей, здесь немного шире, чем в Северной Америке, чаще всего в местах археологических раскопок, относящихся к тому времени, встречаются ламы и олени. Однако и те и другие дожили до наших дней.
Профессор археологии Гари Хэйнс из Университета штата Невада в Рино – убежденный сторонник гипотезы чрезмерного истребления. Он много размышлял о проблеме отсутствия остатков убитых животных, особенно в культуре кловис, которую Хэйнс считал главным, если не единственным виновником перепромысла в Северной Америке{111}. Возраст некоторых местонахождений культуры кловис точно определен и составляет 13 400–12 900 лет. Хэйнс согласен, что довольно редко можно однозначно установить связь находок культуры кловис и остатков животных мегафауны. Он объясняет это тем, что подобные находки редко встречаются и редко распознаются как таковые. Кроме того, Хэйнс приводит современные доказательства того, что такие, остающиеся в местах забоя отходы, как кости и зубы, быстро исчезают не только под воздействием физических или химических процессов, но и в результате деятельности различных падальщиков, беспозвоночных и микробов. Утверждение о низкой вероятности сохранения скелетных остатков в местах, как связанных с человеком, так и несвязанных, он делает на основе исследований костных остатков в недавних отложениях. Однако эти исследования не охватывают ни нужный временной период, ни условия, аналогичные тем, которые сложились в местах сохранения ископаемых остатков верхнего плейстоцена. Проблема исключительной редкости таких находок остается.
И все же сторонники гипотезы чрезмерной охоты в чем-то правы. Чтобы понять это, давайте рассмотрим, как сохранялись остатки живых организмов в форме ископаемых при мел-палеогеновом вымирании в конце мелового периода 66 млн лет назад. В то время, возможно,
