Золотые Ворота - Алистер Маклин

— Врачи не болтливы. И не склонны передавать информацию в прессу, сэр, — мягко заметил О'Хара.

Хегенбах благосклонно посмотрел на доктора и перевел взгляд на Эйприл.

— А вы что скажете, мисс Венсди?

— Чтобы заставить меня говорить, достаточно пообещать зажать мои пальцы в тиски. В противном случае я буду молчать.

— Как у Брэнсона с тисками? — спросил Хегенбах Хендрикса. — И как он вообще обращается с женщинами?

— Брэнсон — опытный преступник, за ним много всякого числится, но он известен своим галантным отношением к прекрасному полу. Ни разу не участвовал в грабеже, где была бы замешана женщина, и тем более никогда ни одна дама из-за него не пострадала.

— Но мистер Ревсон сказал мне... — начала Эйприл.

— Как я понимаю, Ревсон хотел вас хорошенько напугать, и ему это удалось.

— Он что же, для достижения цели не гнушается никакими средствами? — спросил Картер.

— В личной жизни он достаточно щепетилен, а в делах... этого за ним пока не замечали. Что же касается предметов, о которых он нас просит — в наших баллончиках с аэрозолью — тот же самый газ, которым воспользовался Брэнсон при захвате заложников. Последствий от него никаких — мисс Венсди может это подтвердить. Что касается ручек — они выглядят как обыкновенные ручки, но стреляют иголками, способными вывести человека из игры.

— А почему они разного цвета? — спросил адмирал.

— Красные оказывают более длительное воздействие.

— "Более длительное" — значит, навсегда?

— Может, и так. Упомянутый воздушный пистолет стреляет практически бесшумно.

— А как насчет отравленных пуль?

— Кончики пуль смазаны ядом, — неохотно ответил Хегенбах.

— Каким?

— Цианистым калием, — совсем уж смущенно признался директор ФБР.

Наступило довольно неприятное молчание.

— Этот ваш Ревсон, он что, прямой потомок гунна Аттилы? — мрачно поинтересовался Ричардс.

— Его деятельность всегда очень результативна, сэр.

— Ничего удивительного, если принять во внимание, что он использует подобное оружие. Ему приходилось убивать?

— Как и тысячам офицеров полиции.

— И каков же его счет на текущий момент?

— Откровенно говоря, не знаю, сэр. В своих отчетах Ревсон указывает только существенные детали.

— "Только существенные!" — как эхо, повторил за Хегенбахом Ричардс. Вице-президент покачал головой и ничего не сказал.

— Прошу прощения, джентльмены, я должен на минутку прервать нашу работу, — Хегенбах что-то написал на листке из блокнота и передал его своему сотруднику, ожидавшему за дверью.

— Все перечисленное мне нужно не позже чем через час.

Вернувшись на место, директор ФБР снова взял в руки отчет Ревсона.

— Итак, продолжим.

"За то небольшое время, которое у меня было, я попытался составить представление о характере Брэнсона. Этот человек способен генерировать идеи, планировать и блестяще воплощать свои замыслы. Прекрасный организатор. Из него получился бы отличный генерал — Брэнсон великолепно владеет и стратегией, и тактикой, но на свете нет ничего соверщенного. И у него есть свои недостатки. Надеюсь, мы сможем ими воспользоваться, чтобы его обыграть. Лидер похитителей слепо верит в собственную непогрешимость — в этом уже кроется зародыш его будущих неудач. Непогрешимых нет. Кроме того, Брэнсон чрезвычайно тщеславен. Это хорошо было видно на пресс-конференции. На его месте я не стал бы так долго задерживать журналистов на мосту — у меня бы они через пять минут вернулись обратно. Создается впечатление, что Брэнсон не догадывается о возможном внедрении в ряды журналистов агентов ФБР. Вывод напрашивается сам собой: у этого человека недостаточно развито чувство опасности.

Пока я не остановился на каком-то определенном плане действий. Хотел бы получить ваши указания. Кое-какие мысли у меня есть, но считаю, что пока это не совсем то, что нужно.

В одиночку с семнадцатью мне не справиться, тем более что эти люди вооружены до зубов. Однако важны только двое. Кое-кто из остальных пятнадцати далеко не глуп, но только Брэнсон и ван Эффен лидеры по натуре. Этих двоих я могу убрать".

— Убрать! — девушка была потрясена. — Этот человек просто чудовище!

— Во всяком случае, реалистически мыслящее чудовище, — сухо заметил Хегенбах и продолжил чтение.

"Их можно убить, но это было бы неразумно. Остальные члены команды Брэнсона в этом случае могут прореагировать слишком бурно, и я не смогу поручиться за жизнь президента и его гостей. Это уже близко к крайним мерам.

Не могли бы вы на ночь поставить под мостом подводную лодку, так, чтобы была видна только верхняя часть рубки? Тогда я смогу передавать сообщения и получать то, что мне понадобится. Можно было попытаться спустить президента по веревочной лестнице длиной в двести футов, но через десять футов он непременно свалится в воду.

Вероятно, имеет смысл подать на тросы напряжение в две тысячи вольт в тот момент, когда люди Брэнсона начнут закладывать взрывчатку. При этом все, находящиеся на мосту или в автобусах, будут в полной безопасности".

— Почему именно две тысячи вольт? — спросил Ричардс.

— Такое напряжение подается на электрический стул, — пояснил Хегенбах.

— Я прошу прощения у тени Аттилы за сравнение с Ревсоном.

"Однако и в этом варианте есть свой недостаток: что произойдет, если в момент подачи напряжения президент или кто-нибудь другой будет стоять, облокотясь о перила, или же сядет на ограждение? Это будет означать досрочные президентские выборы. Мне нужен квалифицированный совет. Может, лучше направить лазерный луч на взрывчатку, когда ее подготовят к взрыву? Лазер прорежет брезентовый мешок, взрывчатка начнет падать на мост, детонировать и взрываться. В этом случае она начнет взрываться в воздухе, так что ущерб от взрыва будет небольшим, мост, скорее всего, не упадет. Будет хуже, если лазерный луч инициирует взрыв на месте. Нужен совет. Проконсультируйтесь со специалистами.

А что, если каким-то образом, например под прикрытием тумана, десантировать людей в башню? Имеет ли смысл устроить дымовую завесу? Тут, конечно, все будет зависеть от направления ветра. Если бы удалось высадить десант в башню, т© можно попытаться вывести из строя лифты. Если кто-то и доберется до вершины башни по лестнице, то после такого подъема толку от него будет мало.

Есть и другой вариант: можно отравить еду. Существует ли какой-нибудь яд, который действует через полчаса или через час? В этом случае каждый поднос нужно пометить так, чтобы он попал тому, кому предназначен. Однако прежде придется изолировать Брэнсона — его реакция, если кто-нибудь умрет, едва прикоснувшись к еде, очевидна".

— Доктор, что вы скажете, есть такие яды? — спросил Хегенбах у О'Хары.

— Есть, я в этом абсолютно уверен. Однако яды — не моя специальность, лучше проконсультироваться с доктором Исааком, это в его компетенции. Он лучший в стране специалист в данной области. Екатерина Медичи ему и в подметки не годится.

— Спасибо, мы обязательно воспользуемся вашим советом, — директор ФБР перешел к заключительной части доклада Ревсона.

«Каковы ваши предложения? Сам я в ближайшее время собираюсь вывести из строя устройство, инициирующее взрыв по радио. Постараюсь сделать это так, чтобы по его виду никто не догадался, что в нем что-то неладно. Само по себе это несложно, главное — попасть в вертолет, но он освещается днем и ночью и хорошо охраняется. Все же я попытаюсь. Возможны крайние меры. Пока все».

— Вы упомянули крайние меры. Что имеется в виду? — спросил адмирал Ньюсон.

— Я знаю об этом не больше вас и могу только догадываться. Что имел в виду Ревсон, знает только он. Хочу, чтобы у каждого из нас была копия этого доклада, поэтому я сейчас отдам его размножить. Через несколько минут у всех участников дискуссии будет свой экземпляр.

Выйдя из комнаты, Хендрикс нашел Джекобса и велел ему сделать десять копий.

— Последний абзац не копируйте. И ради Бога, верните мне оригинал — он ни в коем случае не должен попасть в чужие руки.

Скоро Джекобс принес в комнату готовые копии. Раздав присутствующим шесть из них, остальные четыре и оригинал он отдал своему начальнику. Последний документ Хегенбах тут же сложил и сунул его во внутренний карман. Потом все семеро принялись внимательно изучать доклад Ревсона. Они читали его снова и снова.

— Ревсон так все изложил, что не осталось места для игры воображения, — пожаловался генерал Картер. — Возможно, у меня сегодня просто спад умственной активности.

— У меня, видимо, тоже, — отозвался адмирал. — Судя по всему, ваш агент основательно все продумал. Хорошо иметь союзником подобного человека.

— Это верно. Но даже Ревсону нужны возможности для маневра. А у него их нет.

— Как я понимаю, это не в моей компетенции, но, мне кажется, все дело в вертолетах. Мы можем их уничтожить? — осторожно спросил Квори.