Стальной прыжок. Сборник скандинавской фантастики - Пер Валё

— Беритесь с той стороны, — сказал врач. — Мне помнится, в комнате рядом с вашим кабинетом стоит диван, правда?

— Да.

— Там мы его и положим.

На вид мужчине было лет тридцать. Он лежал, завернутый в одеяло, на заднем сиденье джина. Лицо его было бледным, щеки ввалились. Вряд ли он понимал, что с ним происходит. Когда его подняли и понесли к винтовой лестнице, оказалось, что он очень легкий. И только после того, как больного уложили на диван и врач развернул одеяло, Йенсен увидел, что у него нет ног.

— Разве не лучше было бы доставить его в госпиталь?

— Он только что оттуда, — ответил врач.

Йенсен в недоумении посмотрел на него.

— Сейчас он спит, но скоро должен проснуться. Я сделал ему укол. Когда он придет в себя, можете с ним поговорить. Уж ему-то есть что вам рассказать. Психически он совершено здоров. Врач пожал плечами.

— Как ни странно. Если хотите, можете допросить его — добавил он с иронией.

— Кто он?

— Мой друг. Если ему будет очень больно, дайте одну из этих вот таблеток. Он заснет и будет спать около часа. Боль на время исчезнет. Боюсь, придется очень часто давать ему таблетки. И пусть как можно больше пьет. Если вам понадобится отлучиться, положите рядом с ним таблетки. И дайте ему что-нибудь почитать.

— А если кто-нибудь придет?

— Сюда никто не придет. В центре города не осталось людей. Пока. Ну так как, предполагаете продолжить свое так называемое расследование?

Йенсен кивнул.

— В таком случае могу дать вам совет. «Стальной прыжок».

— «Стальной прыжок»?

— Да. Выясните, что это означает. Вы можете спросить кого-нибудь. Или, к примеру, попробовать разузнать об этом в Министерстве внутренних дел или в тайной полиции. Или же у членов правительства.

— У нас нет тайной полиции.

— Да, теперь уже нет. Но несколько недель назад она существовала. А теперь мне нужно идти. Он взглянул на часы.

— Я вернусь к семи вечера.

— Еще один вопрос, — сказал Йенсен.

— Слушаю.

— В восьмой камере лежит мертвая женщина. Вам следовало бы взглянуть на нее.

— Пожалуй.

Они спустились в подвал. Пьянчужка спал, дрожа под двумя одеялами.

— А что делает здесь этот бедняга? — спросил врач.

— Алкоголик, по третьему разу.

— Почему бы вам не дать ему бутылку водки из конфискованного запаса?

— Это против правил.

— Правил больше не существует. А человек мерзнет.

Они подошли к камере, где лежала мертвая женщина, открыли дверь со стальной решеткой и вошли внутрь. Полицейский врач бегло осмотрел ее, затем провел пальцем по коже живота.

— Эпидемия? — спросил Йенсен.

— Да. Она жертва эпидемии. Смотрите, у нее почти прозрачная кожа. Половые органы неестественно увеличены. Очевидно, последние дни были для нее очень необычными.

— Как называется эта болезнь?

— Этого я не знаю.

Он на мгновение замолчал, затем добавил:

— Ее открыли совсем недавно.

— От нее можно вылечить?

— Нет. Если бы перед самой смертью у этой женщины взяли кровь, ее кровь была бы густой, как сливки.

— И не существует никакой вакцины?

— Никакой.

— А вы не боитесь заразиться?

— Нет.

Полицейский врач внимательно посмотрел на Йенсена.

— Эта болезнь незаразна, — сказал он.

XVIII

Человек на диване зашевелился и открыл глаза. С того момента, как полицейский врач сел в джип и уехал, прошло тридцать пять минут. Йенсен придвинул стул поближе и поймал вопрошающий взгляд больного.

— Вы находитесь в здании шестнадцатого полицейского участка. Меня зовут Йенсен.

Он поднял руку к грудному карману за полицейским значком, но так и не достал его. Вместо этого спросил:

— Хотите пить?

Больной кивнул и провел языком по губам.

— Да, спасибо.

Его голос оказался на удивление молодым и звонким.

— Ваш друг оставил вас здесь, со мной. Он скоро вернется. Вам больно?

Мужчина покачал головой. Йенсен открыл одну из принесенных бутылок лимонада и налил его в пластмассовый стакан. Мужчина дрожащими руками взял стакан и с жадностью начал пить.

— Вы всегда были инвалидом?

— Что? А, вы имеете в виду мои ноги. Нет, недавно.

— Как недавно?

— Точно не знаю. Какой сегодня день?

— Сегодня среда, 4 декабря.

— Ага. Здесь холодно.

Йенсен накрыл его еще одним одеялом.

— Так лучше?

— Да, спасибо. О чем вы меня спрашивали?

— Что с вами произошло?

— Это длинная история. Вы не хуже меня знаете, что случилось.

— Нет, я не знаю.

Больной испытующе посмотрел на Йенсена.

— Кто вы такой?

Йенсен достал свой служебный значок.

— Йенсен. Полицейский комиссар шестнадцатого участка.

— Ненавижу полицию.

— Почему?

— И вы еще спрашиваете. Что вы намерены со мной сделать?

— Ничего. Присмотрю за вами, пока не вернется ваш друг.

Мужчина, казалось, все еще не пришел в себя.

— Четвертое декабря, — прошептал он. — Значит, прошло уже больше месяца.

— После чего?

— После 2 ноября.

— А что было 2 ноября?

— Разве вы не помните? Вы что, спятили?

— Я был в отъезде. Вернулся только вчера.

— Не верю. Вы пытаетесь меня обмануть.

Мужчина отвернулся к стене.

— Зачем мне обманывать вас? — спросил Йенсен.

Больной не ответил, и Йенсен не настаивал. На улице дождь перешел в снегопад. Большие мокрые хлопья залепили окно. Через некоторое время мужчина произнес:

— Конечно, вы правы. Зачем вам меня обманывать?

Снова наступила тишина.

— Что вы хотите узнать?

— Я пытаюсь выяснить, что здесь произошло.

— Я знаю только то, что произошло лично со мной.

После короткой паузы он добавил:

— И с людьми, которых я знаю.

Несколько секунд Йенсен молчал. Затем спросил:

— Вы знаете полицейского врача шестнадцатого участка?

— Да.

— Давно?

— Несколько лет. Лет пять-шесть.

— При каких обстоятельствах вы познакомились с ним?

— Мы были членами одного клуба. Или союза, если хотите.

— Какого союза?

— Политического союза нашего района.

— Коммунистическая организация?

— Скорее социалистическая. По крайней мере так мы себя называли.

Мужчина повернул голову.

— Это не запрещается законом, — сказал он внезапно. — Политические клубы не запрещаются законом.

— Я знаю.

— Демонстрации также разрешены законом.

— Конечно. Разве кто-нибудь утверждает обратное?