Опер. Начало (СИ) - МСК Алекс

Капитан усмехнулся от моей гневной речи.

– Да, фиговый из меня артист, – надо у Вики учиться мастерству.

– А ты давно служишь, Кирилл Иванович? Отчество у тебя хорошее, такое русское. Отца Иван значит звать! Давно с родителями виделся?

– Да на прошлой неделе заезжал к маме, а отца уже как 2 года нет. Болезнь съела, за 4 месяца сгорел.

– Прими мои соболезнования.

Однозначно, онкология. В 90х не было такого уровня развития медицины. Сейчас рак – это приговор в 98 процентах. Диагностировать на ранних стадиях не могли, когда еще возможно было спасти облучением. Хотя, и в 2020 году очень многие умирали. Я конечно не врач, и сужу со стороны обывателя, но, по моему мнению, увеличение заболевших онкологией вызвано тем, что научились лучше диагностировать. А болели и умирали от этой болезни еще в 1600 году до нашей эры. И вот самое странное, что сколько исследований было… Огромное количество денежных средств потрачено, но стопроцентного лекарства нет. В космос полетели, атомную бомбу придумали, а лекарство от рака – нет. Пусть это будет теория заговора – но думаю, что все придумано уже, только не для простого народа. Стану президентом – узнаю. И про рак, и про инопланетян, и кто убил Сталина с Кеннеди.

– Да, уже отболело. Время лечит.

– А что с семьей? Жена, дети?

Иваныч ничего не ответил на мой вопрос. Повисшая тишина заставила меня посмотреть в зеркало заднего вида. Капитан отвернулся в сторону окна, лицо его стало напряжённым. Желваки на скулах начали играть беззвучную мелодию, создавая в машине еще большее напряжение. Любой звук мог стать катализатором взрыва.

– Вот это я попал, – примерно я понимал, что случилось с семьей капитана. Догадки помноженные на опыт – давали уверенность, что мне повезло столкнуться с тем человеком, который искренне ненавидел «Фрола».

Как он относился к Вике, как старался быстрее сделать все, чтобы мы попали к следователю и во всем этом, просто набатом, звучала его личная заинтересованность.

Вывод был только один – кто-то из его семьи подвергся насилию. Захочет – сам расскажет. Долго он в себе держать не сможет. Надо просто подождать.

– Леня, а ты можешь купить мне мороженку? – Вика сказала это с таким детским восторгом, что все напряжение, которое просто било по клеточкам кожи, моментом пропало. Кирилл улыбнулся и то отчаяние, которое было у него в глазах, сменилось благодарностью.

– Какое мороженное будешь? – спросил я у девочки, останавливая машину возле «Гастронома».

– Хочу эскимо на палочке – улыбнулась Вика. Какой же она еще ребенок, хотя уже и женщина.

Дети рано начали взрослеть в это время перемен. Потерянное поколение – как начнут потом называть психологи. Очень многие из этих детей не доживут даже до тридцати. Основными причинами смерти будут – суицид, наркомания, криминальные разборки. Разрушив идеологию государства, ради жажды власти и набивания карманов купюрами – Горбачев, Ельцин и все мудаки, которые использовали надежды и чаяния народа сделали обмен. Обмен бумажек с изображением мертвых американских президентов на мертвое поколение тысяч советских детей.

– Кирилл, ты с нами? – спросила Вика капитана, – пойдем, я выберу тебе самую вкусную мороженку.

– Да, конечно я с вами.

Вика взяла капитана за руку и дружной компанией мы вошли в гастроном.

Твою же мать! Как мне к человеку, который видел в 2020 году в магазинах забитые полки до самого потолка всем, чем угодно, увидеть отсутствие товара в таком объеме. Сказать, что полки вообще были пустые, я не скажу.

Хлеб был, как в детстве – кирпичик. А вот батонов не было. Было 2 вида колбасы и синяя курица, которая всем своим видом показывала – что умерла она своей смертью от старости. Пирамиды из консервов, возвышались на 1,5 метра. Куриные яйца, в картонных лотках, за которыми стояла огромная очередь. Выбора продуктов конечно не было. Так… Чтобы просто не умереть с голоду.

Дааааа уж, привез я в магазин… Тут мы мороженное не купим.

– Кирилл, пойдем, сейчас к частнику подъедем – у него купим. Там хоть и дороже, но выбор будет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Подожди, не суетись, – ответил Кирилл, – молодой ты еще, вот и знакомств у тебя нет. Стой здесь, я сейчас подойду.

Кирилл Иванович подошел к праздно стоящей продавщице, что-то сказал. Из-за гула очереди я ничего не расслышал. Подойдя к дверям, ведущим в служебные помещения, капитан махнул нам рукой, чтобы мы шли к нему.

Твою же ты мать!!! – второй раз сказал я. За дверями была пещера Али-бабы. Все, что должно было быть на прилавках, навалено кучами на полу. Да это же просто саботаж! Специально в магазинах не выкладывают товар, чтобы продать его по спекулятивной цене. А такое же творилось по всей стране.

Отец рассказывал про сигаретный бунт, который произошел в эти времена. Резко, в один день, пропали сигареты почти по всей стране. Нельзя было купить даже по талонам, только у спекулянтов.

А произошло это потому, что один день на ремонт было закрыто 60 % табачных фабрик. Без объяснения причин, людей отправили в отпуска, остановив производство. В 90е года производство продуктов увеличилось на 20 процентов по сравнению с 80. Заводы и фабрики пищевой промышленности работали не останавливаясь. Но только на этапе распределения был саботаж. Вагоны с продуктами не разгружали, на заводах с полными складами не отпускали продукцию. Ельцин, стараясь подорвать власть Горбачева, просто дал указание все остановить. Эта подковёрная борьба между руководителем СССР «Меченым» и руководителем РСФСР «ЕБН» отражалась на простом советском народе.

Иваныч, подошел к кабинету заведующей и, толкнув дверь ногой, зашел.

– Стелла Петровна, что же вы товар не выкладываете, или снова персонала нет? Или документы не пришли с товаром? Какая причина на этот раз?

– Слушай, Кирилл Иванович, ты же по шапке уже раз получил за такие вопросы? Снова хочешь? Ты же знаешь, кто мне указания дает. Вся ваша милиция сама получает указания с горкома. И вообще, чего приперся? – сказала зло заведующая.

– Да вот, мороженное хотели у тебя купить.

– Сейчас продадут. Зоя!!!! – позвала продавщицу заведующая, – Иди мороженое им продай. Только нормальное, все равно скоро все пропадет.

– Нашел бы кто управу на этого Фадеева, и сам ни гам и другим не дает. Весь товар просто испортится, потом на мусорку выкину. – прошипела Стелла.

– А что мешает народу так продать, через своих? – и товар уйдет и сами заработаете – Если хотите я все возьму на реализацию плюс вам процент будет. – предложил я Стелле.

– А ты с ОБХСС разбираться будешь? Я не хочу, чтобы мне лоб зеленкой намазали.

– Стелла Петровна, если я решу вопрос с ОБХСС, то мы сможем договориться с Вами, как деловые люди? Товар вы все равно будете оформлять как просроченный и выкинете. Комиссии, которая будет ставить подпись на акте, – дадим подарок. А ОБХСС я беру на себя, никаких вопросов к Вам у них не будет.

– Если решишь с их начальником, приезжай – тогда поговорим.

Вика пошла за Зоей, а мы с Кириллом вышли в зал.

– Леонид, что ты за аферу придумал? Ты же понимаешь, что все это попадает под Уголовный кодекс? Ты примерно знаешь, сколько статей себе нарисовать хочешь? Кто потом передачи будет тебе носить – Вика?

– Слушай, капитан Кирилл Иванович! А под какую статью попадает вот то, что товар лежит и портится, но людям его продавать не будем, потому что незаконный приказ с горкома пришел? Что в стране происходит сейчас, законно? Ты – офицер, что твоя честь говорит про закон? Я хочу взять этот товар и продать по ценам СССР, не накрутив ни копейки. Да! Не будет дохода в бюджет, но!!! Его и так не было бы. Все это испортится и его выкинут. А я людей накормлю! Хочешь – можешь сейчас наручники на меня одевать. Считай меня кем хочешь, спекулянтом, вором – кем угодно. Но я заберу этот товар и реализую. На машине к проходной с весами подъеду, и буду продавать сам лично! А сейчас принимай решение, кто ты – человек, или офицер с честью, или робот, подчиняющийся незаконным приказам!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})