Сны принцессы Лилиан - Яна Дубинянская

Эжан махнул рукой - мелькнули чернильные пятнышки на белом батисте. Когда учитель начинал декларировать свою принадлежность к Ордену стабильеров, любые дискуссии становились бессмысленными.

- Не надо. Ты просто не хочешь мне говорить.

- Не хочу, - подтвердил маг.

Что ж, это можно было расценивать как первое препятствие. Эжан даже немного приободрился. Тайна, окутывающая прекрасную незнакомку. Тайна будет раскрыта! - и не заставит его изменить своей любви, какой бы она ни оказалась, эта самая тайна. А дальше... Через десять месяцев он, принц Эжан, станет королем, и тогда...

Он утопил перо в чернильнице, аккуратно оставил на горлышке толстую каплю и, ни разу не окунув больше пера, одним росчерком дорешал уравнение под недописанными стихами.

- Икс равен одной тысяче восьмидесяти семи.

Учитель вздохнул.

- Неправильно. Ты где-то потерял минус. Давай, ищи ошибку.

Эжан втупился в пергамент. Смазаный рисунок на полях стал на удивление живым, нарочно так бы ни за что не получилось. Юная девушка под умирающим деревом. Листья падают, и за ними никак не разглядеть ее лица...

Принцесса Лилиан...

Глаза у нее голубые. Он помнил.

Эжан искоса взглянул на учителя. Высокая, как циркуль, фигура на лавочке переломилась: маг тоже заинтересовался сухим листиком, упавшим ему под ноги. Широкий рукав домашней батистовой рубашки, почти такой же, как у Эжана, черкнул по земле; учитель отряхнулся. Интересно, почему стабильеры не носят специальных балахонов или плащей с капюшонами, как все остальные маги? Стараются не выделяться... его учитель тоже, если надо, умел сливаться с толпой.

Самый умный, самый всезнающий человек из всех, кого принц... да вообще. Звали его Агатальфеус Отмеченный, - Эжан вряд ли произнес это громоздкое имя вслух больше трех-четырех раз в жизни.

И он знал, кто она такая.

Но не хотел говорить.

Ладно-ладно. Принц прикусил губу и сунул перо в чернильницу.

- Икс равен двенадцати, - сообщил он через несколько минут. - Я давно хотел спросить, учитель... а сколько тебе было лет, когда ты вступил в Орден? Или это с рождения?

Вот так, очень-очень издали. В ожидании ответа Эжан склонился над пергаментом и попытался сочинить следующую строчку к "Прекрасной золотой смерти". Замечательный способ скрыть свои мысли, когда начинаешь такой вот с виду невинный разговор. Учитель, разумеется, гораздо лучше него был знаком с трюками курса высокой дипломатии... Но как он догадается? сейчас, на математике...

- Теперь правильно. Еще или с тебя на сегодня хватит?

Маг сосредоточенно разглядывал сухую желтую трубочку, колебавшуюся меж двумя тонкими, точными пальцами.

- Я не устал, учитель.

Стабильер кивнул: тоже правильный ответ.

Разумеется, с математикой все. А внеочередной урок дипломатии ученик сам накликал на свою голову.

* * *

- Так о чем ты спросил? Да, магом я был с рождения. Сильным магом. Было бы непатриотично не отдать эту силу на благо государства, правда? желтый листок пролился между его пальцами, превратившись в струйку золотистой воды. - Я вступил в Орден сознательно, когда был старше тебя лет на десять. Никого нельзя сделать стабильером по принуждению, если ты это имел в виду.

Вообще-то занятия по этому предмету Эжан ненавидел. Тебя в глаза обзывают щенком, а ты должен мило улыбнуться и вести беседу как ни в чем не бывало. Не позволить себе ни на миг отвлечься от так называемых интересов, которые отстаиваешь. Но между делом не забыть вернуть противной стороне оскорбление, причем в настолько изысканной форме, чтобы он, противник, вынужден был мило улыбнуться... какая гадость эта высокая дипломатия!

Но сейчас они у него действительно были - интересы.

И он улыбнулся.

- А тебе приходилось когда-нибудь сглаживать по-настоящему серьезные противоречия? Когда очень много людей хотят абсолютно противоположного... война, например? Или... - но другого впечатляющего примера он подыскать не смог, и фраза получилась куцей, неуверенной. Слабовато.

- Задача стабильера на государственной службе - не допускать таких... больших противоречий, - ответил маг. - Ты же изучал историю, Эжан: последняя война в нашей стране завершилась еще до основания Ордена. Видишь ли, любое великое противостояние, даже если оно назрело в силу реальных причин, все равно начинается с отдельных людей. С ними и работают стабильеры... на то и Лагеря для астабильных, в конце концов.

Обвинение в исторической безграмотности Эжан проглотил все так же безропотно. Главное, что беседа продвигалась в нужном направлении. И учитель, кажется, пока не догадывался, в каком.

- Но лично я никого не отправлял в Лагерь, - добавил он. - Даже в молодости. А последние годы я ведь служу только тебе, мой принц. Отвечаю за тебя. И как учитель, и как стабильер.

Допустим. Эжан заговорил ровно, как по книжке:

- Астабильный - человек, желания которого могут привести к потрясениям во всем государстве, - классическое определение звучало подлиннее, но суть была передана правильно, и маг кивнул. - Значит, если я... если мои желания...

Он заторопился, приближаясь к цели, - и дипломатическое красноречие разом улетучилось. Позор, полная беспомощность.

- ... тебе придется послать меня в Лагерь, - поспешно закончил принц, выпустив, кажется, самое главное. - Захочешь ты того или нет. Ты стабильер, и ты за меня отвечаешь.

Учитель приподнял брови: вежливое удивление. Наигранное непонимание чтобы заставить смешавшегося противника сболтнуть побольше лишнего; чтобы он не мог потом откреститься от своих слов.

Теорию высокой дипломатии принц Эжан знал совсем неплохо!..

- Мама будет против, - сдавая все позиции, пробормотал он. - Я точно знаю, она не захочет, чтобы я женился на принцессе Лилиан. А я женюсь.

- Конечно, женишься.

Беседа совершила полный круг.

Нет, учитель не издевался. В его глазах не было даже снисходительного торжества по случаю полной победы над учеником на этом практическом занятии. Но как он может - нет, даже не делать вид! - действительно думать, что все это пустяки, обыденнейшие житейские вещи, ведь...

- Но я же принц! И на ком я женюсь... а на ком нет... это же государственное дело! Может быть война!.. если мама пообещает союз с Аталорром, а я... Но я скорее стану астабильным, чем...

- Успокойся.

Эжан перевел дыхание. Маг встал, оказавшись, - как, впрочем, и всегда, - на полголовы выше принца. Собрал со стола письменные принадлежности, мельком взглянув на пергамент с рисунком и начатыми стихами, улыбнулся. Он не мог бы оставаться таким невозмутимым, если б то, о чем говорил Эжан, хоть как-то соприкасалось с истиной. Значит ли это, что Лилиан действительно аталоррская принцесса, - он нарочно назвал сейчас эту страну, вспомнив-таки на ходу дипломатическую уловку, - и мама не будет против, их любовь не встретит ни единого препятствия?..