Дорогая сестра - Фрэнсин Паскаль

– Джессика просто не могла ехать так быстро, как говорит этот полицейский, – заявила Джин. – Это невозможно.

Мистер Уэйкфилд улыбнулся им.

– Я знаю, что вы хотите помочь Джес, но ее засекли радаром. Она действительно делала семьдесят миль в час.

– Нет, она просто не могла, мистер Уэйкфилд. Эти радарные установки иногда ошибаются. Мой папа рассказывал, что один раз радар показал, что большой старый дуб делает сорок миль в час.

– И, кроме того, – вмешалась Джоан, – меня всегда укачивает в машине при большой скорости, а в тот день я чувствовала себя прекрасно.

Джессика заморгала в изумлении. Они ее защищали! Они были на ее стороне!

– А что касается той вмятины, – продолжала Джин, – то Джессика стала первая выезжать со стоянки. Тот человек в другой машине был больше виноват, чем она.

– Похоже, Джес, у тебя есть два очень хороших адвоката, – сказал Нед Уэйкфилд с улыбкой. – Как ты думаешь, Элис?

– Я думаю, что мы с тобой, может быть, погорячились, Нед, – ответила она. – Не исключено, что этот случай можно квалифицировать как беззаботность, а не преступную небрежность. – Она повернулась к Джессике, заметив выражение огромного облегчения на ее лице. – Но не думай, что все это останется без последствий, юная леди. Наказание будет. Мы с папой все обсудим и поговорим с тобой на эту тему позднее.

Джессика улыбнулась счастливой улыбкой. Она с трудом могла поверить в такую удачу.

– Спасибо, мама и папа. Большое спасибо. Я даю вам торжественное обещание, что больше никогда не превышу скорость, даже на полмили. – Она бросилась к матери на шею и крепко ее обняла.

Элис Уэйкфилд не смогла удержаться, чтобы не рассмеяться вместе с дочерью. Высвобождаясь из ее объятий, она сказала:

– Не кажется ли тебе, что часть благодарности ты должна приберечь для двух своих друзей? – И выходя вместе с мужем из кухни, она кивнула в направлении Джин и Джоан.

Джессика посмотрела на девочек. Что же им сказать?

Близнецы переглянулись и подошли ближе.

– Извини, что мы доставили тебе столько неприятностей, Джессика, – сказала Джоан.

– Неприятностей?

– Ну да, тот вечер в кино, а потом наше прослушивание.

– А вы меня извините за то, что я на вас так часто кричала, – сказала Джессика.

– Ну, это ничего, – махнула рукой Джоан.

– На нас иногда еще и не так кричат. Так что это были пустяки.

– В самом деле? Ваши родители на вас кричат?

– Нет, – сказала Джоан.

– Никогда, – добавила Джин.

– Это мистер Майнор, наш преподаватель по классу флейты. Ой, он просто как атомная бомба. – И обе они захихикали.

– И к тому же нам никогда не было так интересно, – сказала Джоан.

– Никогда, – добавила Джин. – Смотреть фильм из машины! И еще со всеми этими закусками и всем прочим.

– Подожди… – попыталась вмешаться Джессика.

– Никто никогда не берет нас в такие места, – продолжала Джоан. – Представляешь, как нам будут завидовать, когда мы всем расскажем!

– Послушайте, вы обе, – сказала Джессика, – поубавьте свой восторг. Вас туда никто не приглашал. – Но она взглянула на их торжественные лица и не могла не рассмеяться.

Когда Джин и Джоан выходили из комнаты, Джессика вдруг поняла, как они были близки между собой. Ей захотелось плакать. Она и Элизабет были такими же, все делая вместе, защищая и всегда стараясь поддержать друг друга. Но сейчас это куда-то ушло. И ей очень не хватало этой близости. Неудавшиеся свидания, гнев родителей – все это теперь казалось неважным. Ей нужна была Элизабет, ее сестра… ее друг.

– Эй, Лиз! Подожди!

Элизабет повернулась и увидела Билла Чейза, спешившего к ней по коридору. Он, как всегда, когда пребывал на суше, был одет в джинсы и футболку. В этот раз его длинные прямые светлые волосы были сухими (что случалось не часто) и вместо доски для серфинга в руках у него были книги.

– Как твой серфинг? – спросила она, кокетливо ему улыбаясь, что сильно его удивило.

– Отлично, как всегда.

Жизнь виделась Биллу исполненной смысла только тогда, когда он занимался серфингом или обучал кого-нибудь этому виду спорта, поэтому он редко общался с «сухопутными» ребятами из школы. Но Тодд Уилкинз был его хорошим другом, и Билл был в курсе его отношений с Элизабет: он знал, что они больше не встречались.

Билл вспомнил, как он был поражен, когда Тодд сказал, что Элизабет совсем к нему охладела.

– Неужели между вами все кончено? – спросил он тогда. – Что же все-таки произошло?

– Да, все кончено, Билл, – ответил Тодд грустно. – Но мне не хотелось бы об этом говорить.

– Я не хочу совать нос в твои дела, Тодд, но я действительно тебе сочувствую. Мне кажется, Элизабет ведет себя по-свински.

Тодд вздохнул.

– Нет, Билл. Она ведет себя как-то странно. Если бы она выбрала кого-то одного, это было бы нормально. Но все ее поступки выглядят так, как будто она не отдает себе в них отчета.

– Тодд, ты действительно беспокоишься за нее?

– Да, беспокоюсь.

– Тодд, мне всегда нравилась Лиз.

– Я знаю.

– Я хочу сказать, что если между вами в самом деле все кончено, ты ведь не обидишься, если я ее куда-нибудь приглашу?

Тодд отвернулся, и Билл поначалу подумал, что он разозлился. Но Тодд только вздохнул и посмотрел Биллу в глаза. В его взгляде не было гнева, а только тревога и печаль.

– Меня совершенно не касается, с кем она будет встречаться.

– Я знаю, но я не хочу, чтобы ты на меня обижался.

Тодд опустил глаза и стал внимательно разглядывать свои ботинки.

– Не волнуйся, Билл. Я не обижусь, если ты пригласишь ее. Я не имею на это никакого права. Увидимся позже.

Биллу не требовалось дальнейших уговоров. Он уже целую вечность был влюблен в Элизабет – на расстоянии.

– Лиз, я хотел узнать, не согласишься ли ты пойти со мной на танцы в клуб на пляже в субботу вечером? – спросил он нерешительно.

– В клуб? Хм…

– Если у тебя другие планы, ты скажи. Я не особенно рассчитывал на то, что ты будешь свободна.

– Почему бы нет. Конечно, я пойду – при одном условии, – сказала она и, крайне его удивив, добавила: – Я пойду, если на следующий день ты возьмешь меня на серфинг.

– Я ни разу не видел, чтобы ты занималась серфингом, – смутился он, но, испугавшись, что она может передумать насчет субботы, поспешно добавил: – Конечно, я возьму тебя, с удовольствием.

– И я смогу выйти далеко в море, Билл, как ты? – Улыбка Элизабет почти загипнотизировала его.

Билл заморгал в изумлении.

– Это довольно опасно для неопытного человека, – предупредил он.

– Но ведь с тобой-то мне ничего не грозит, правда, Билл?

Билл почувствовал себя на седьмом небе.