Сага о Луисе и Лилиане. Книга первая: «Клятва Луиса» - Людмила Лапина

Любовь со мной на радости щедра,

Любовь дарит бесценными дарами…

Первые же звуки проникновенного баритона потрясли Лялю. "Действительно, только так должен звучать Золотой голос", – растроганно подумала она, вытирая глаза. Звучный мелодичный голос трогал сердце и возвышал душу. Ляле показалось, что она уже слышала раньше этот голос. "Граф де Пейрак – не единственный Золотой голос Тулузы, – подумала девушка. – У него должны были быть славные предшественники!" Песня кончилась. Ляля аплодировала вместе со всеми и с потрясенным всхлипом поняла, что голос Пейре напоминает голос Муслима Магомаева. "Великие артисты!" – подумала она и вытерла не прошеную слезу.

Графиня Тулузская поднялась со своего места, давая знак к окончанию вечера. Сэр Луис предложил девушке руку и повел в башню.

– Сегодняшний вечер был очень приятным, – сказала Ляля.

– Вы танцевали красиво, демуазель.

"Снисходительно похвалил, как будто щенка погладил!" – тут же разозлилась Ляля, но, не выдавая раздражения, ответила:

– Благодарю вас, мессир, вы очень любезны и добры ко мне! – и подумала: "Если скажет, что это его рыцарский долг – закричу!"

– Демуазель, ваше прекрасное лицо в несколько раз повышает значение моего квеста в глазах других рыцарей! – произнес сэр

Луис с церемонным поклоном. Ляля открыла рот и закрыла, не в силах постичь всю глубину этого высказывания.

– Я желаю вам удачи на турнире, – наконец сказала она, когда её молчание стало совсем уж невежливым.

– Благодарю вас, леди Лилиана, но за удачей я не гонюсь – это удел слабых, дарованный волей слепого случая, – ответил рыцарь.

– Чего же жаждет ваша душа? – жадно спросила Ляля, радуясь возможности узнать мечты и стремления графа де Монсегюра.

– Я рассчитываю на успех, заработанный предельным напряжением воли, добытый силой и умением воина, – серьезно произнес сэр Луис. Ляля содрогнулась как от порыва ледяного ветра. Впервые ей приоткрылась душа мужчины, мощная и непредсказуемая, как природная стихия.

– Я буду молиться за вас, – прошептала Ляля, испуганная неожиданным взглядом в глубины чужой сильной души.

– Ваши молитвы укрепят мое сердце и руку, – галантно ответил рыцарь.

– А дар дамы вашего сердца сделает несокрушимым, – ласково сказала Ляля, в душе захлебываясь от злости.

– Мы пришли, демуазель, осторожно, высокий порог, – и сэр Луис распахнул перед девушкой дверь спальни. Жюли поджидала Лялю, чтобы помочь ей раздеться.

– Добрый вечер, демуазель Лилиана, ваша светлость мессир граф, – сказала горничная, приветствуя леди и лорда. Вошедшие отозвались в один голос:

– Добрый вечер!

– Леди Лилиана, вода для купания готова!

– Благодарю тебя, добрая Жюли, – сказала Ляля и повернулась к рыцарю:

– Разрешите, мессир, пожелать вам доброй ночи!

– Демуазель Лилиана, я должен сообщить вам нечто важное! – начал сэр Луис, и сердце Ляли замерло, она почувствовала себя девушкой, которой сейчас сделают предложение.

– Присядьте, демуазель, – шепнула Жюли и придвинула ей кресло с высокой спинкой. Ляля опустилась в него, выпрямила спину, положила руки на подлокотники и произнесла:

– Слушаю вас, мессир.

Рыцарь приблизился к креслу и отчетливо сообщил:

– У меня нет дамы сердца!

Жюли вскрикнула, а Ляля сдержанно спросила:

– А как же наша благородная хозяйка, графиня Тулузская?

– Дело в том, миледи, что я принес клятву верности предыдущей графине Тулузской. Она умерла, – печально произнес сэр Луис.

– Господи, прими ее душу! – благочестиво перекрестившись, сказала Ляля. Рыцарь и горничная тоже перекрестились.

– Я свободен от своей клятвы!

– А как же нынешняя графиня Тулузская? Вы не хотите дать клятву ей? – с тенью былой злости спросила Ляля.

– Она образец красоты и изящества, – ответил рыцарь.

– Но клятву я ей не дам.

Ляля пристально посмотрела в глаза рыцаря, стараясь прочитать ответ в их темной синеве. Кого же он провозгласит дамой своего сердца?

– Позвольте, леди Лилиана, пожелать вам доброй ночи, – сказал рыцарь с поклоном.

– И вам доброй ночи, мессир, – отозвалась она ласковым голосом. Рыцарь кивнул Жюли и ушел.

– Госпожа Лилиана, позвольте, я помогу вам раздеться, – произнесла горничная.

– Да, добрая девушка, – отозвалась Лилиана. Изумлению ее не было предела. Она ревновала сэра Луиса, и, как выяснилось, совершенно напрасно! Кровь бросилась ей в лицо, она почувствовала себя идиоткой, и злиться можно только на слишком пылкое собственное воображение, сыгравшее глупую шутку.

– Дорогая Жюли, расскажи мне про графиню Тулузскую. Как ее зовут, давно ли она стала графиней? – осведомилась Ляля.

Горничная причесывала госпожу и с удовольствием посвящала ее в жизнь тулузского двора:

– Госпожа графиня Констанция, первая жена графа Раймонда, скончалась три с половиной года назад – она упала с лошади во время охоты, проболела несколько часов и умерла. Граф был в трауре год, потом сватался и женился два года назад на Клотильде Бургудской.

– Так вот почему у графини Клотильды такие красивые золотые волосы – она из Бургундии! – вскричала Ляля.

– Она очень добра и набожна, – продолжала Жюли.

– Графиня сегодня отнеслась ко мне сердечно, – сказала Ляля.

– Я превосходно провела день в ее саду!

– Она обращается ласково со всеми придворными дамами! – тараторила Жюли, радуясь, что настроение госпожи Лилианы повышается. Женщины остро чувствуют настроение друг друга и пользуются этим – могут поддержать, успокоить, а могут найти болевую точку и нанести тонко рассчитанный удар. И только нравственный закон в душе позволяет остаться порядочным человеком в любой ситуации… Ляля многое поняла за этот длинный день.

– Дорогая Жюли, ты чудесно причесала меня сегодня, – сказала Ляля. – Граф де Монсегюр восхищался моей прической.

Горничная улыбнулась:

– Великолепный рыцарь!

– Через два дня в Тулузе состоится турнир, и мессир граф примет в нем участие, – произнесла Ляля, подавляя зевок.

– И у него пока нет дамы, – хитро усмехнулась Жюли.

– Я устала, – жалобно сказала Ляля.

– Ты разбудишь меня завтра пораньше?

– Конечно, демуазель, – ответила горничная.

– Я приду к вам в семь часов утра, чтобы помочь одеться, и провожу к алхимику.

– Благодарю тебя, – сказала Ляля и встала с кресла. Жюли помогла ей снять блио, расшнуровала манжеты платья.

– Спокойной ночи, леди Лилиана, – и бойкая горничная выскользнула за дверь.

Ляля задвинула мощный засов, надежно отгородилась от ночных опасностей, скинула платье, белье, взяла розовое мыло и ступила в ванну. Вода почти остыла, приятная прохлада освежила утомленную танцами девушку. "Сколько же я танцевала?" – подумала она, смывая дивно пахнущую пену. Наспех вытершись, Ляля еще смогла повесить полотенце на кресло. По ступенькам к ложу она поднималась с закрытыми глазами, шепча молитву, и рухнула на простыню, вскрикнув от острого счастья, что добралась до постели. Сон пришел сразу, девушка не успела даже накрыться шелковым одеялом. Ближе к рассвету, когда предутренний холодок остудил ее разгоряченное танцами тело, Ляля, не просыпаясь, заползла под одеяло. Сны не тревожили ее в эту ночь.

Глава 3

Звонкий голосок Жюли раздался, казалось, через минуту после того, как Ляля заснула.

– Просыпайтесь, госпожа, уже утро!

– Иду, – отозвалась она, и села в постели.

"Сегодня, сейчас поговорю со знаменитым алхимиком!" – вспомнила девушка и вскочила с кровати в радостном возбуждении.

– Сейчас открою!

Быстро накинув платье, Ляля отодвинула засов и спряталась за полог кровати:

– Можешь войти, Жюли!

Горничая вбежала в спальню, бодрая и радостная, как птичка. Одновременно с ней розовый луч рассветного солнца проник в узкое окошко старой башни. Слуги внесли ванну с водой, и ушли, отпущенные властным жестом горничной.

– Позвольте мне причесать вас, леди Лилиана! – сказала она. Ляля вышла из-за кровати и присела к зеркалу.

– Ты свежа, как майское утро, Жюли, – сказала она, улыбаясь.

Горничная перехватила ее взгляд в зеркале и хитро улыбнулась:

– Вы же сами просили разбудить вас пораньше, демуазель!

– Сколько сейчас времени? – осведомилась Ляля.

– Восьмой час, – ответила Жюли.

– В десять часов госпожа графиня вместе с дамами посещает мессу.

– Значит, нам нужно управиться до десяти, – решительно сказала Ляля.

– Сьер Гастон Карбонский – знаменитый алхимик и предсказатель, – таинственно говорила Жюли, причесывая Лялю.

– А что он требует за разговор? – осведомилась девушка.

– Госпожа, возьмите с собой немного золота.

Ляля вздрогнула от предчувствия неясной угрозы, но быстро успокоилась, рассматривая в зеркале свою прическу. На этот раз Жюли заплела ее волосы в косу и уложила надо лбом, как царский венец. Венец… Корона… Пурпур!