Русский кайзер. «Иду на вы!» - Василий Панфилов

В Закавказье ситуация была не столь идиллической – в районе Азербайджана многие правители не успели вовремя понять, что век Турецкой империи подошел к концу. Ожесточенное сопротивление местных армий и дружин феодалов было быстро подавлено русскими солдатами, а шедшие во втором эшелоне грузинские и армянские ополченцы отыгрались за многовековое порабощение уже на гражданских[59]. Резня была жесточайшей… А русские войска даже не могли ее предотвратить – они продолжали гнать военных, оставив ополчение далеко в собственном тылу…

Потом ужаснулись, часть виновных была повешена, но дело было сделано, и в Турцию потянулись перепуганные беженцы – те, что остались в живых… Сказать, что Павел был в ярости… это очень мягко: русский император имел на провинцию колоссальные планы, ведь регион был крайне специфическим, малярийным, и русские… да и нерусские переселенцы здесь просто бы не прижились. Малярия и прочие болезни буквально «съедали» переселенцев.

Немало интересного произошло и в Венедии. В частности, Святослав провел ряд сражений с английским флотом и ныне по праву считался лучшим адмиралом Европы. Нет, не всегда и не везде он побеждал – британский флот был просто-напросто больше и нередко «давил массой». Но альбионцы больше не рисковали высаживать десанты и обстреливать города Унии.

Сильно выручило Святослава французское «пополнение»: после начала поисков виноватых во французском флоте многие офицеры решили не дожидаться «карающего меча Революции» и эмигрировали. Так что в результате флот галлов сильно «просел», а флоты Венедии и России «поднялись».

У славян хватало боевых офицеров, которые могли грамотно командовать в бою, – здесь ситуация была как бы не лучше, чем некогда в самой Франции. Но не хватало тех, кто может провести корабль через мыс Горн, уверенно доплыть до Южной Америки или сплавать в кругосветку. Ну не было такого опыта у славянских флотов, которые изначально были фактически заперты в Балтике! Да что говорить, если даже во времена «дружбы» с Англией русским кораблям было проще пройти куда-то через Черное море, через подконтрольный туркам Босфор, чем через «дружественную» Британию…

Понятно, что далеко не все французы выбрали славянские страны – многие осели в Италии, Голландии… даже в Турции. Последний вариант мало обрадовал славян… но и не напугал – там сейчас царил такой бардак, что для исправления его нужны были не несколько десятков «гяуров», а чудо божественного уровня.

Венедия сильно выросла в экономическом плане, став этаким «локомотивом промышленности» как для Унии, так и для Священной Римской империи. Ничего удивительного тут не было: колоссальные трофеи Рюгена сильно подстегнули экономику, а ведь помимо золота-серебра, его войска натащили и средства производства… Учитывая, что в ограбленных районах Германии не стало ни средств производства… ни финансов… ни мужчин трудоспособного возраста в достаточных количествах… Ах да, следует учесть еще, что Померанский Дом контролировал Балтику и саму Империю, а это – серьезнейшие ресурсы.

В странах Унии дела обстояли не настолько гладко, но более-менее благополучно. Во всяком случае, люди не голодали – колоссальное достижение для восемнадцатого века. Да, не всегда ели вкусно, но – досыта.

Нельзя сказать, что Игорь был таким уж идеальным правителем, но заметно выше среднего. Хотя бы потому, что знал примерный вектор развития цивилизации и тратил деньги прежде всего на образование всех уровней, производство и безопасность, а не на балы, фавориток и прочие излишества.

Нужно учесть еще, что на подконтрольной ему территории прекратились войны и пограничные конфликты, а расходы на содержание армий сильно упали – за ненадобностью последних…

Ну право, какой смысл Саксонии тужиться, пытаясь содержать большую армию, если сюзерен в лице императора гарантирует защиту от соседей, – проверено.

Был и еще один фактор, способствующий нынешней сытости, – отсутствие «лишних» людей. Постоянные опустошительные войны, особенно последние годы, сильно проредили население. Пусть военные не особо воевали с гражданскими, но всякое бывало. Да и… нет здесь пока даже понятия «социальной защиты», и вдова, если и была способна прокормить себя, то вот детей уже не всегда… Были и эпидемии, было хроническое недоедание из-за постоянно вытаптываемых и сжигаемых полей… Много чего было. И вот теперь отрицательные факторы исчезли. Зато «освободились» фермы, городские дома, труд рабочих стал оплачиваться заметно щедрее – из-за нехватки последних…

Но когда это обыватели дружили с логикой? Их выводы были очень просты: с приходом Померанского Дома к власти жить стало лучше, жить стало веселее… Грифичи поддерживали эти выводы – тем более что они и в самом деле много делали для своих подданных.

Нехватка людей ощущалась и в других странах: во Франции из-за разгорающейся гражданской войны и постоянной резни несогласных, был голод и сопутствующие эпидемии. Впрочем, это не помешало Вождям Революции попытаться экспортировать эту самую революцию на штыках в Испанию и Италию… Заодно и трофеями разжиться.

Как ни странно, но получалось: сидевшие на троне Испании Бурбоны не устраивали многих. В народе… а точнее даже у аристократии, их считали оккупантами, некогда силой навязанными Францией. Так что испанские правительственные войска воевали против французских революционных, а в тылу у них орудовали такие же повстанцы. Некоторые провинции просто не подчинялись королевской власти[60].

В Италии ситуация была еще «веселей»: там начался очередной виток «войны всех против всех». Особо кровавой ее нельзя было назвать – в некоторых битвах даже не было погибших[61].

Европу трясло и лихорадило, началась Эпоха Революций, появилась масса философски-этических учений, объявляющих о возможности построения некоего «Царствия Небесного»[62], перекраивались государства.

«Весело» было и в Англии – революционное движение там в общем-то задавили, причем самыми жестокими методами, и счет убитых шел на десятки тысяч[63]. Задавили, пусть и не до конца, но на колонии в Северной Америке сил уже не хватило, солдаты и моряки полегли в боях с Унией.

Колонии в Северной Америке объявили о независимости и сумели ее отстоять. Но вот дальше… попаданец был в шоке – официальным языком объявили немецкий…[64] Дальше еще «веселей» – некоторые штаты потребовали второй официальный язык, и в большинстве своем им стал французский… В общем, если США и возникнeт когда-нибудь в этом мире, то это будет совсем другое государство, напоминающее скорее Швейцарию с ее кантонами, разными народами и языками.

Глава вторая

Одним из ключевых вопросов, которые Игорь лично курировал, был вопрос пропаганды. Величие и благородство Померанского Дома, славян вообще и венедов частности, «Империя – наш Дом» и так далее.

Над «славянским вопросом» работали уже почти тридцать лет: как минимум четверть пьес сперва в Венедии, а затем и в Империи прямо рассказывали о жизни славян – исключительно с положительной точки зрения. Если славяне и бывали там нехорошими, то только потому, что они являлись славянами «ненастоящими» – подкидышами, прямыми агентами Врага… Ну и иногда – просто заблуждающимися, обманутыми некими коварными личностями-чужаками. В остальных пьесах славяне только упоминались – мельком, но тоже положительно.

Пошло и прямолинейно? А что делать, именно так и работает пропаганда… Впрочем, были и более тонкие методы для «искушенных» и «умудренных»… Ученые-историки… с правильными взглядами, разумеется… готовили своеобразные «шаблоны» на исторические темы, по которым можно было писать пьесы. Но к информации в «шаблонах» Грифич относился крайне жестко: только проверенная информация, никаких выдумок.

Нет четкой, однозначной информации, а есть только некая теория? Если она выстроена достаточно непротиворечиво и всячески подчеркивается, что это теория, подтверждений пока нет – пожалуйста. Ведь ее можно подать так, что никто не усомнится в подлинности, ведь все дело в трактовке. Какое-то событие можно освещать абсолютно правдиво, ни капли не привирая – главное, с какой стороны смотреть на это самое событие… Чуть-чуть сместить оттенки и полутона в нужную сторону… Этого вполне достаточно.

Постепенно мода на все славянское… ну и готское заодно, проникала в общество не только Венедии, но и Унии – благо у шведов, норвежцев и датчан точек пересечения с венедами было великое множество, и немало исторических деятелей были «общими». К примеру, Грифичи частенько роднились со скандинавами и немцами, так что того же Эрика Померанского, бывшего несколько столетий назад главой Унии, «своим» считали не только венеды, но и немцы со скандинавами, и не без оснований… Проникла мода и в Cвященную Римскую империю, и конечно же – Россию. Этакий славяно-готский ренессанс.