Мама для малышки, или Надежда в подарок (СИ) - Фокс Нана

Отпускать не хочу, только и ломать ее сопротивление нет желания. Мне важно ее самостоятельно решение.

Отступаю. Беру за руку и, глядя в глаза, предлагаю заняться чем-нибудь: время-то еще «детское» — часы только-только отсчитали девять. Вздернутая в удивлении тонкая бровь вызывает лукавую улыбку.

— Я имею в виду, телевизор посмотрим или в какую настольную игру поиграем, — с серьезным видом перечисляю возможные варианты продолжения вечера.

— А ты играешь в настольные игры? — улавливает мой шутливый настрой Мариша, ступая за мной следом и так и не высвободив свою ладонь из моего цепкого захвата.

Переплетаю наши пальцы и, опустившись на диван в гостиной, усаживаю Рыжулю рядом. Тянусь за пультом от домашнего кинотеатра, а затем еще и пару «настолок» достаю с полки под журнальным столом.

— Выбирай.

— В игры интереснее будет с Фани поиграть, — объясняет она свой выбор, щелкая клавишей на пульте, — а вот какое-нибудь кино можно и вдвоем. Тем более, если это что-то мистическое, — удивляет меня Мариша, выбрав из списка в киноприложении что-то зловеще-интригующее.

— Не испугаешься?

— Давно хотела его посмотреть, но одной и впрямь страшно, а с тобой — нет, — доверчиво сообщает она, чуть приглушает и звук, подобрав под себя ноги, чуть плотнее прижимается ко мне.

Я не вникаю в сюжетную линию, а происходящее на экране для меня просто набор картинок. Гораздо интереснее для меня то, что творится в моей душе. Шквал эмоций, не испытываемых ранее ни к одной из представительниц противоположного пола, закручивает тугие спирали жарких чувств. Я в сотый раз убеждаюсь в том, что с Маришей мне идеально хорошо, чем бы мы ни занимались, а будет еще лучше. Пусть не так быстро, как требует мой организм, но обязательно будет.

— Я, пожалуй, пойду спать, — врывается в мои мечтания чуть хриплый голос.

— А? — Я словно выныриваю в реальность из тумана задумчивости. По темному экрану бегут финальные титры, Мариша смотрит на меня задумчивым взглядом. Встряхиваюсь, прогоняя остатки мечтательности, и поднимаюсь с дивана.

— Да, конечно. Я сейчас расстелю…

— Не надо, я сама, — тормозит она мой порыв. — Спасибо за вечер. — Теплые губы касаются моей щеки, и она спешно уходит, оставляя меня одного в полумраке гостиной и с глупой улыбкой на лице.

Спать. Быстро спать, и желательно — без снов и лишних размышлений. Ледяной душ. Пустая, холодная кровать, и я проваливаюсь в темноту тягучей пустоты. А утром подскакиваю раньше будильника. И когда на кухне появляются мои сонные девочки, их ожидает аппетитный завтрак.

— Где твой салон? — интересуюсь у Мариши, потягивающей сладкий кофе и жмурящейся, словно кошка на солнечном крылечке.

— М-м-м-м… — Отставив чашку, она тянется за оладушками и, макнув один в мед, откусывает и слизывает с губ капельки золотистой массы. — К дому подвези, я там машину свою заберу. Так удобнее.

— Хорошо, — откашливаюсь, скрывая сбившееся дыхание от ее невольного соблазнения.

— Папочка, я все съела. — Фани протягивает свою пустую тарелку.

— Умница, — хвалю ребенка, ероша и без того растрепанные кудряшки.

— Беги в ванную, я сейчас, — допивая кофе, предлагает ей Мариша и вскоре, поблагодарив меня за вкусный завтрак, уходит собираться на работу, а заодно и Фани помогает.

Пока навожу порядок на кухне, слушаю их мелодичные переговоры: аргументы одной в пользу или опровержение выбора другой. Неспешная суета нового утра теплом растекается по телу.

В автомобиле по дороге в детский сад Фани несколько раз уточняет, не забыли ли мы о ее новогоднем утреннике, правда ли, что мамочка принесет ей классный костюм феи, и вообще не оставляет никаких шансов нам на отказ от роли зрителей сегодняшнего праздничного балагана.

— Мы будем, — обещаю малышке, сдавая ее в заботливые руки милой добродушной нянечки.

Затем довожу Маришу до ее дома и мчусь в свой офис, чтобы за полдня отработать весь дневной лимит рабочих обязанностей и свалить сразу, как на часах пробьёт полдень. В планах до похода на детский карнавал еще забег по торговому центру в поисках подарков.

— Нам надо поговорить. — На пороге моего кабинета появляется хмурый Клим.

— Сейчас? — уточняю я, уже отключая компьютер и посматривая на часы.

— Это касается Марины.

Бросаю на друга недовольный взгляд. Я помню, что он собирался собрать по своим каналам всю имеющуюся на Маришу информацию, помню и то, что не возражал и не запрещал. И я понимаю, что Клим не из тех, кто бросает слова на ветер. Но также помню, что просил не посвящать меня в подробности его «раскопок», если только…

— Ты в курсе, что она была беременна и рожала в той же клинике, что и твоя бывшая? — выдает Клим одну из тайн прошлого моей загадочной Рыжули.

— Нет, — качаю головой, — но ты же понимаешь, о таких вещах не рассказывают на первом свидании, — скалюсь я.

— Мало того, она рожала в то же самое время. — Клим продолжает вскрывать биографию Мариши. — И ребенок ее умер через несколько часов после родов.

Что я чувствую?

Боль. Горечь. Досаду на несправедливость судьбы.

Жалость. Мне жаль, безумно жаль ту убитую горем малышку, мою рыжую лисичку, потерявшую часть себя.

— Это прошлое, — хрипло выдыхаю я, — оно в прошлом, и я не хочу его ворошить. И тебя прошу, больше не лезь туда, не копай. Я ничего не хочу знать.

— Точно? — скептически смотрит на меня Клим, чуть прищурившись. — А если…

— Никаких «если», — сипло, сквозь зубы и даже с угрозой выдыхаю я, подавшись вперед и почти нависая над другом грозной глыбой. — Мы сами разберемся. Спасибо за заботу, но не надо. Хорошо? — уже спокойнее прошу его и опускаюсь назад в кресло.

— Дело твое, — без энтузиазма соглашается он. — Как там Фани? — переводит разговор.

— Отлично. Сегодня праздник в саду, — кидаю взгляд на часы, — я уже опаздываю.

— Ясно, — кивает он, встает и тяжелой походкой идет к двери, — я хочу ошибаться, — задерживается на мгновение, бросая на меня взгляд через плечо, — но будь настороже.

Обещаю, и за другом закрывается дверь. А я сижу еще минут пять в растерянности, гоняя в голове сумбурные домыслы.

ГЛАВА 17

МАРИНА

Рабочий день у меня как у владелицы салона ненормированный, а сам цветочный бутик так вообще радует покупателей благоухающим великолепием и всеми сопутствующими товарами в режиме «нон-стоп». Я, конечно, обозначила для себя временные рамки рабочего дня, чтобы и самой не расслабляться, да и подчиненных не распускать, но иногда могу себе позволить задержаться ненадолго. И сегодня как раз такой случай.

Как только Игнат высаживает меня около дома, я тут же ныряю в салон своей маленькой дамской машинки. Пока прогревается мотор, набираю в телефоне номер сестры. Василиса работает костюмером в детском Доме творчества, а еще она сама их конструирует и шьет. Я точно знаю, что у нее в арсенале театральных нарядов имеется то, что мне необходимо. И даже размер тот, что нам нужен.

— Лиска, привет! — бодро приветствую сестру, услышав в динамике ее немного сонный голос. — Мне нужно с тобою встретиться, прямо сейчас.

— Привет, потеря! — отвечает сестра. — Ты где сейчас?

— Около своего дома, — поглядываю на часы, прикидывая в уме, сколько времени мне понадобится, чтобы доехать до нее.

— Очень срочно? — уточняет Лиска. — По телефону никак не решить?

— Да нет. Я не задержу тебя надолго. Могу заехать за тобой.

— Ладно, — вздыхает сестра, — подъезжай к кафе около Дома творчества. У меня сейчас завал на работе, ты же понимаешь? Новый год и все такое, но минут пятнадцать у меня найдется.

— Спасибо дорогая! Я, как подъеду, отзвонюсь.

Бросаю замолкший телефон на соседнее сиденье и аккуратно выруливаю с парковки. Выехав со двора, плавно вклиниваюсь в шумный поток машин и, по привычке слушая одну и туже радиостанцию, втягиваюсь в утреннюю суету очередного буднего дня. Вот только приятное послевкусие от прошедших выходных ванильным облаком окутывает меня, внося что-то новое в размеренный уклад моей жизни. На душе необъяснимый покой и умиротворение, а еще желание совершить какое-нибудь безумство, вроде переезда к едва знакомой, но ставшей такой родной парочке.