Дипломатическая неприкосновенность - Лоис Буджолд

Беседы имели сомнительную ценность. Нахальный убийца наверняка бы солгал, а умный убийца и вовсе б не подошел. Трое пассажиров были недоверчивы и кратки, но точны. Остальные жаждали поделиться сведениями и теориями, абсолютно не вяжущимися с тем фактом, что кровь на причале была фальшивкой. Майлз с тоской мечтал о повальных допросах с суперпентоталом. Еще одна задача, которую Венн или Форпатрил, или оба вместе, должны были уже выполнить, черт их дери! Увы, у квадди очень жесткие правила относительно столь грубых методов. Транзитники на станции Граф недоступны для грубой барраярской техники допросов. А барраярские военнослужащие, с чьими мозгами Майлз мог делать что угодно, стоят намного ниже в списке подозреваемых. Комаррские гражданские члены команды – тут дело посложнее: подданные Барраяра на… Ну, не на земле квадди, а под юрисдикцией квадди.

Пока все это продолжалось, Бел вернулся к Дюбауэру, который спокойно ожидал в сторонке, скрестив руки на груди, и тихо сказал:

– Я могу лично сопроводить вас на борт «Идриса», чтобы вы могли обслужить репликаторы, как только лорд Аудитор закончит с делами здесь.

Майлз поблагодарил очередного криминалиста-теоретика.

– Я закончил! – сообщил он, бросив взгляд на хроно комма. Удастся ли пообедать с Катрионой? Сомнительно, в такой-то час. Хотя, с другой стороны, она способна проторчать среди растительности немыслимое количество времени, так что, возможно, шанс еще есть.

Они втроем вышли из конференц-зала и поднялись по широченным ступенькам в фойе. Ни Майлз, ни, как он полагал, Бел никогда не входили в помещение, предварительно зрительно не просканировав все возможные точки засады. Наследие совместного многолетнего неприятного опыта. А потому оба одновременно увидели на балконе напротив фигуру, водружавшую на перила длинный ящик. Дюбауэр проследил за его взглядом – и изумленно поднял брови.

Майлзу показалось, что темные глаза на молочно-белом лице под массой взъерошенных светлых кудрей пристально смотрят на него. Дюбауэр шел между Майлзом и Белом. Оба мгновенно разом подхватили обалдевшего бетанца под руки и нырнули вниз. Яркие вспышки из коробки сопровождал громкий гулкий треск. Из щеки Дюбауэра брызнула кровь. Что-то похожее на рой разъяренных ос пролетело у Майлза над головой. А потом они – все трое – поползли по-пластунски, спеша укрыться за широкими мраморными цилиндрами, на которых стояли цветы. Казалось, осы преследуют их. Осколки толстого стекла полетели во все стороны, куски мрамора фонтаном взлетели вверх. Помещение наполнило могучее вибрато, сотрясая воздух, грохочущий барабанной дробью звук прорезали крики и вопли.

Майлз попытался поднять голову, но был мгновенно намертво вдавлен в пол Белом, рыбкой перепрыгнувшим через лежащего между ними бетанца. После этого он мог только слышать: еще крики, внезапное прекращение барабанной дроби, тяжелый стук. Во внезапной тишине слышен быль только всхлипывающий и икающий женский голос, резко оборвавшийся судорожным вздохом. Он дернул рукой, ощутив мягкий прохладный поцелуй, но это оказались лишь оборванные листья и лепестки цветов, медленно опускающиеся на пол.

Глава 8

– Бел, не будешь ли так любезен слезть с моей головы? – придушенно выдавил Майлз.

Небольшая пауза. Бел скатился в сторону, осторожно сел, втянул голову в плечи.

– Извини, – буркнул он. – На миг показалось, что потеряю тебя. Снова.

– Не извиняйся. – Сердце судорожно колотилось, во рту пересохло. Майлз оттолкнулся и сел, прислонившись спиной к существенно укоротившейся мраморной опоре. Он коснулся пола из холодного искусственного камня. Узкая неровная дуга, закрытая опорами, чуть дальше пол испещрен десятками глубоких дыр. Мимо покатилось нечто маленькое металлическое, блестящее. Майлз протянул руку – и резко отдернул. Штуковина была раскаленной.

Пожилой гермафродит, Дюбауэр, тоже сел, потрогал лицо там, где текла кровь. Майлз произвел взглядом быструю инвентаризацию: похоже, других повреждений нет. Он достал из кармана брюк платок с монограммой Форкосиганов, свернул и молча протянул бетанцу. Дюбауэр сглотнул, взял платок и приложил к небольшой ранке. Потом отнял его, некоторое время взирал на собственную кровь словно бы с удивлением – и вновь прижал тряпицу к безволосой щеке.

С одной стороны, это даже лестно, потрясенно подумал Майлз. По крайне мере кто-то счел его действия достаточно компетентными и успешными, чтобы представлять опасность. А может, я что-то накопал? Только вот еще знать бы, что именно.

Бел положил руки на поврежденную опору, осторожно выглянул и медленно поднялся на ноги. Подбежал планетник в ливрее служащего отеля, заглянул за то, что осталось от бывшего центрального украшения, и сдавленно спросил:

– Вы тут как, целы?

– Вроде бы, – ответил Бел, оглядываясь по сторонам. – И что это было?

– Это с балкона, сэр. Тот… тот тип наверху сбросил это через перила и сбежал. Один из охранников погнался за ним.

Бел не потрудился исправить форму обращения к нему – верный признак растерянности. Майлз тоже встал и едва не отключился. По-прежнему тяжело дыша, он обошел их укрытие, скрипя каблуками по осколкам стекла и мрамора, полуоплавившимся кусочкам металла и цветочному месиву. Бел следовал за ним по пятам. В дальнем конце вестибюля валялся на боку длинный ящик, изрядно помятый. Майлз с Белом опустились на колени, чтобы рассмотреть его получше.

– Автоматический клепальный молоток, – через некоторое время сообщил Бел. – Должно быть, он отсоединил… некоторое количество предохранительных деталей, чтобы устроить такое.

Майлз подумал, что это еще мягко сказано. Но вполне объясняет неточность прицела. Инструмент предназначен для точного вбивания заклепок с расстояния миллиметров, а не метров. И все же… если бы несостоявшийся убийца ухитрился попасть в голову хотя бы разок – Майлз снова глянул на выщербленный мрамор, – то никакое криооживление на сей раз не вернуло бы его к жизни.

Бог ты мой! А если бы он не промазал? Что бы тогда делала Катриона? Вдали от дома, без всякой помощи, с мужем, у которого голова превращена в месиво, не успев даже завершить свадебное путешествие, и без всякой поддержки, кроме неопытного Роика… Если они стреляют в меня, то насколько опасность угрожает ей?

В запоздалой панике он хлопнул по комму.

– Роик! Роик, ответь мне!

Прошло как минимум три бесконечные секунды, прежде чем раздался голос Роика:

– Милорд?

– Где тебя… Не важно. Бросай все, чем ты там занимаешься, немедленно отправляйся к леди Форкосиган и оставайся с ней. Отведи ее обратно на… – Он проглотил слово «Кестрел». Будет ли она там в безопасности? Теперь уже довольно многим известно, где искать Форкосиганов. Может, на борту «Принца Ксава», висящего на приличном расстоянии от станции? Там она будет в окружении войск – лучших барраярских сил, да поможет нам всем бог… – Просто будь с ней, пока я снова не выйду на связь.

– Милорд, что происходит?

– Кто-то только что пытался приклепать меня к стене. Нет, не приходи сюда, – оборвал он запротестовавшего было Роика. – Малый сбежал, и в любом случае сюда уже спешит служба безопасности квадди. – Двое квадди в форме влетели на гравикреслах в фойе, как раз пока он говорил. Следуя за оживленно жестикулирующим служащим гостиницы, один из них поднялся к балкону, а второй приблизился к Майлзу и его группе. – Мне сейчас нужно с ними пообщаться. Я в полном порядке. Не пугай Катриону. Не спускай с нее глаз. Конец.

Он поднял глаза и увидел, как Дюбауэр выпрямляется, закончив разглядывать побитую заклепками мраморную опору. Лицо гермафродита было напряженным. Все еще прижимая платок к щеке, Дюбауэр, явно в шоке, подошел посмотреть на клепальный молоток. Майлз медленно поднялся на ноги.

– Мои извинения, почтенный герм. Мне следовало предупредить, чтобы вы держались от меня подальше.

Дюбауэр недоуменно поглядел на Майлза. Его губы приоткрылись в немом изумлении, затем округлились в безмолвном «О!».

– Насколько я понимаю, вы двое спасли мне жизнь. Я… Боюсь, я ничего не заметил. Пока эта штука – что это было? – не поранила меня.

Майлз наклонился и поднял заклепку, одну из сотен, уже остывшую.

– Вот это вот. Кровь остановилась?

Гермафродит отнял платок от щеки.

– По-моему, да.

– Вот, возьмите на память. – Майлз протянул блестящий медный кусочек. – Меняю на мой платок.

Катриона сама вышила его вручную, в подарок.

– Ох! – Дюбауэр свернул платок. – О господи. Он ценный? Я отдам его в стирку, а потом верну вам.

– Не стоит, почтенный герм. О таких вещах заботится мой денщик.

Пожилой бетанец был явно огорчен.

– О, не…

Майлз положил конец дискуссии, вытащив изящную вещицу из пальцев Дюбауэра и сунув себе в карман. Рука гермафродита дернулась было, но тут же опустилась. Майлзу доводилось встречать разных людей, но он впервые видел человека, извиняющегося за то, что у него идет кровь. Дюбауэр, непривычный к жестокости житель Колонии Бета с очень низким уровнем преступности, был на грани срыва.