Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года - Адам Улам

Наиболее здравомыслящие агитаторы, потрясенные силой вековых предубеждений крестьян, избегали лобовой атаки и не предпринимали попыток агитировать крестьян против царя и веры. Зачастую самая умелая пропаганда вызывала неожиданную реакцию. Страшная история о том, как в других странах землевладельцы и капиталисты выгоняют крестьян с земли, вызвала восклицание: «Наш царь никогда этого не допустит!»

Революционеры искренне верили, что крестьянин – прирожденный социалист. Конечно, крестьяне хотели получить во владение как можно больше земли. Некоторые пункты указа об освобождении вызывали их возмущение. Но не следует думать, что их не переполняла любовь к общине, а принцип частной собственности вызывал отвращение. Народ с энтузиазмом откликнулся на сообщение о новом порядке, при котором земли помещиков будут распределены между крестьянами. Отлично, сказал крестьянин, я получу причитающуюся мне долю, найму двух работников и буду вести безбедное существование. Люди, подобные Лаврову, считали, что в крестьянских массах необходимо разжечь пламя революции, но пропаганда социализма среди крестьян оказалась бесперспективной.

Кое-кто из агитаторов рассматривал свою задачу под иным углом зрения. В России в XVI—XVII веках произошло несколько массовых крестьянских восстаний. В 1773 году крестьяне под предводительством донского казака Емельяна Пугачева подняли восстание, едва не поколебавшее основы империи. Теперь, спустя столетие, оказалось трудно не только разбудить народ и поднять его на борьбу с режимом, но даже просто достучаться до сознания крестьян. «Паломники» не случайно сконцентрировали свои действия в тех областях, где в прошлом проходили крестьянские восстания. Подобные действия являлись отражением идей, изложенных Бакуниным, который с присущей ему беспечностью игнорировал тот факт, что за столетие произошли существенные изменения, например появились железная дорога и телеграф, и вряд ли крестьянские бунты перерастут в общенациональное восстание.

Так называемое Чигиринское дело 1876 года полностью объясняет все ошибки и вытекающие из них следствия «хождения в народ». Горстка революционеров, действовавших в Чигиринском уезде Киевской губернии, попыталась убедить крестьян, что царь призвал их подняться против аристократии и бюрократического аппарата. Это было не что иное, как рискованная авантюра в духе прежних восстаний, когда во главе восставших вставал самозванец, действовавший от имени императора или утверждавший, что он и есть император. Вспомним историю крестьянского восстания под предводительством Пугачева, когда он выдавал себя за давно умершего Петра III. То же и с восстанием декабристов. Но декабристы, по крайней мере, могут быть частично оправданы: их предприятие имело шанс на успех. Они не подвергали опасности простых людей, а только проверяли на практике собственную теорию. В Чигиринском уезде революционеры, чьей задачей было обучить крестьян и улучшить их жизнь, пошли на серьезный обман, который привел в неминуемой катастрофе – погибли сотни ни в чем не повинных людей. Заговорщики напечатали подложный царский манифест, призывающий крестьян формировать вооруженные отряды и готовиться к борьбе. Все это свидетельствует о невероятном невежестве масс и обособленности провинции. Безумная авантюра, длившаяся почти год, подняла тысячи крестьян. Можно было предсказать ужасные последствия этого рискованного предприятия.

Несмотря на то что многие народовольцы осудили Чигиринский заговор, но, тем не менее, он продемонстрировал тупик, в который зашло народничество. Иллюзией оказалось предположение об огромном запасе революционных и социалистических чувств, хранящемся в крестьянской среде, которые только и ждали того, чтобы выйти на волю. Революционная интеллигенция постепенно стала проникаться антидемократическими чувствами. Если народ, несмотря на страдания и жестокость режима, не поднялся и даже не отказался от старых суеверий, то, по всей видимости, бессмысленно заниматься агитацией. 70-е годы, годы надежд и тесной связи с народом, оставили тяжелое наследие: нетерпимость революционной интеллигенции и тупость крестьянских масс. Народничество так и не отказалось от идеи «хождения в народ», а наиболее дерзкие последователи этого течения вступили на путь заговоров и терроризма. Были и те, кто, отказавшись от провинции, занялся поисками более подходящих революционных кадров в среде городского пролетариата.

Если народовольцы-агитаторы готовились к «хождению в народ», то заговорщики отрицали действенность пропаганды социализма в крестьянской среде. Уже в 1862 году группа студентов объявила о необходимости создания тайной организации, чтобы захватить власть и установить революционный порядок в пассивной, недружелюбно настроенной народной массе. Революционеры создали тайную типографию. Среди печатной продукции, изданной в 1862 году, выделяется прокламация «Молодая Россия». Автором прокламации являлся девятнадцатилетний Петр Заичневский (иногда встречается Зайчневский), собственноручно написавший ее после обсуждения с единомышленниками. Читателя уже не удивит (он ведь понимает, что это был за невероятный период в истории России), что прокламация была написана в тюрьме, куда Заичневский попал за диверсионную деятельность. «Молодая Россия» призывала к свержению самодержавия, к расправе с царской династией и бюрократией. Подкупленный революционером полицейский передал прокламацию в тайную типографию. В этом эпизоде отчетливо проявляется основное качество Заичневского – жажда опасности. Как политический заключенный, Заичневский имел право на свидания с друзьями, но он выбрал в качестве курьера полицейского.

Заичневский, «одержимый бесами», сошел прямо со страниц произведений Достоевского. При жизни не было установлено его авторство «Молодой России», и Петр был уверен, что у него отличное алиби. Он питал непреодолимую страсть к заговорам и являлся сторонником авторитарной власти. Большую часть жизни Заичневский провел в тюрьмах и ссылке. Всюду, где он появлялся, в скором времени создавался тайный кружок, а воздействие его революционных призывов особенно сильно сказывалось на молодых женщинах. Присутствовавший на рассмотрении дел, связанных с обращениями рассерженных отцов, заявлявших, что он сбивает их дочерей с истинного пути (причем не только на революционный путь), Заичневский испытывал по отношению к себе необыкновенную терпимость со стороны местной администрации и полицейских чинов (а может, их жен?!). До конца жизни (он умер в 1896 году) Заичневский сохранил воинствующий экстремизм. Он так и не согласился с идеей вовлечения народных масс в революционное движение. Он стоял на позиции российских якобинцев, относившихся к группе народовольцев-заговорщиков. «Любая революция, опасающаяся зайти слишком далеко, в действительности не является революцией». Эти слова сказаны Заичневским еще в ранней юности. Вполне естественно, что несколько его последователей вступили в большевистскую партию.

«Молодая Россия» вызвала во многих кругах, в том числе и среди «умеренных» революционеров, что-то похожее на панику. Чернышевский (незадолго до ареста) предложил отправить эмиссара на поиски молодых «отчаянных голов», чтобы убедить их в бессмысленности таких экстремистских действий. По сравнению с прокламацией якобинцев даже его воззрения казались предельно консервативными. В любое другое время «Молодая Россия» вызвала бы радостное удивление, как очевидная шалость со стороны неуравновешенной молодежи, но ведь это было в 1862 году в России.

Центральный революционный комитет (!) (по словам автора прокламации) объявил, что в 1863 году в России произойдет революция:

«Мы твердо убеждены, что революционная партия станет правительством и в случае успеха сохранит существующую централизацию… чтобы в самое ближайшее время установить новые законы экономической и общественной жизни. Необходимо захватить власть и не удерживаться от принятия любых необходимых шагов. Выборы в национальное собрание должны пройти под влиянием правительства, которое должно убедиться, что в нем не окажутся сторонники старого порядка…»

Если бегло пробежаться по тактике большевиков в 1917—1918 годах, то легко увидеть в большевиках продолжателей русских якобинцев. Подобно Ленину, Заичневский отвергал террор как средство захвата власти, но до захвата власти верил в «профилактический» террор как средство в борьбе с контрреволюцией. Однако между «Молодой Россией» и Лениным имеются существенные различия в вопросе об установлении нового порядка. Заичневский стоял на позиции «крестьянского социализма», базирующегося на крестьянской общине – основе общества. Ознакомившись с учением Маркса, он, как и другие народники, так и не смог усвоить революционную тактику, использующую преимущественно городской пролетариат, и согласиться с созданием нового индустриального общества.