Развод. Я все еще люблю - Евгения Вечер

губами. — Останься со мной.

В глазах мужа проносятся вспышки радости.

— Где я буду спать? — уголки его губ вздрагивают.

— На кресле, — тяну плед выше, полностью закрывшись им до самого подбородка. — Оно раскладывается.

— Хорошо, — Рогов тут же берется за подготовку спального места.

Тянет за сидушку, и кресло со скрипом превращается в кровать, а я встаю и с верхней полки вытаскиваю свежее постельное белье.

— Думал не предложишь, — с каким-то трепетом говорит Дима, наблюдая, как я готовлю ему постель.

— Ни на что не рассчитывай! Я просто тебя пожалела. По пробкам сейчас еще два часа до дома ехать будешь.

— Я знаю. Не заслужил! — разочарованно вздыхает. — Но это лучше, чем спать в пустой квартире и смотреть на нашу фотографию в спальне.

— Все, можешь ложиться.

Дима снимает рубашку с брюками, а я выключаю свет. Слабые лучи уличных фонарей пробиваются в спальню сквозь занавешенное окно. Мы лежим в тишине. Я смотрю в потолок и не могу сомкнуть глаз. Муж тоже не спит. Периодически шумно вздыхает.

— Надь, спишь? — тихонько приподнимается и смотрит на меня.

— Сплю.

— Надь, а помнишь, когда мы были в Египте, я пообещал тебе вечность вместе? Ну, когда на экскурсию к пирамидам ездили. Помнишь?

— Помню, — закрываю глаза, а в груди опять растекается болезненное томление.

Я скучаю по прошлому.

— Я тебе не соврал тогда. Я буду любить тебя вечность! Я больше ни на ком не женюсь.

Утром Дима приносит мне завтрак в постель: душистый чай и непонятно откуда взявшиеся круассаны. Стараюсь сдержать улыбку, но получается у меня паршиво.

— Спасибо.

— Я в магазин успел сходить, — присаживается на край кровати. — Там еще продукты разные, сложил в холодильник.

— Дим…

— Надюш, завтракай. И не забывай больше кушать, пожалуйста. Малышу ведь нужно.

Это первое утро, когда меня не тошнит. И я уже начинаю думать, что муж — моя волшебная таблетка от токсикоза.

Откусываю круассан с шоколадом внутри, отпиваю душистый чай. Какое наслаждение!

— Надь, я к тебе вечером опять заеду. Часов в восемь. После работы.

— Приезжай. Я ужин приготовлю.

— Не готовь. Я заберу тебя на свидание, — говорит таким тоном, что возражать невозможно.

Я до безумия хочу, чтобы Рогов меня не обманул. Чтобы все слова, сказанные им вчера, оказались правдой. Он может вылечить мои раны. Только он! Мой предатель и моя панацея в одном флаконе!

Мне все еще страшно, и я не доверяю, как раньше.

Но я готова попробовать. Потихоньку. С опаской. Научиться доверять заново, насколько это возможно.

— Можно поцеловать тебя? — мурлычет.

А я цепенею.

— Дим, я…

— В щечку, — перебивает и тянется ко мне.

И я замираю. В одной руке круассан, в другой чашка с чаем. И глаза безумно взволнованные.

Муж нежно касается теплыми губами моей кожи. Ласково и осторожно.

Удивительно, что из Рогова ушел весь его напор и решительность. Он заново исследует границы дозволенного, да так аккуратно, будто идет по тонкому льду.

Моя душа — хрустальный сосуд.

И теперь муж либо наполнит его своей любовью, и все трещины затянутся, либо окончательно расшибет на тысячи мельчайших частиц.

32. Нам нужно начать сначала

Стрелки настенных часов показывают без пятнадцати восемь, а я уже готова к встрече с мужем.

Не знаю, что Дима задумал, но мне безумно любопытно. Он всегда виртуозно придумывал свидания.

Сегодня на мне голубое красивое платье, которое будет отлично сочетаться с моим пальто. И акцент во всей этой небесной комбинации — красные серьги и маленькая красная сумочка.

Звонок в дверь, и я иду открывать буквально на цыпочках, опасаясь нарваться на соседского парня Егора или еще кого.

Смотрю в дверной глазок, а там букет ранункулюсов вместо Рогова. Прикусываю щеку изнутри и шумно выдыхаю. Сердце долбит между лопаток слишком быстро.

Тук-тук. Тук-тук.

Глупое слепое сердце. Оно доверчиво рвется к Диме. Оно его любит.

Но мозгом я все прекрасно понимаю. Предавший один раз обязательно предаст снова.

Раз.

Два.

Три.

Распахиваю дверь и невинно улыбаюсь.

— Это тебе, — Дима доволен собой и своим необычным букетом. — Потрясающие цветы для потрясающей женщины.

— Спасибо, — шепчу, затаив дыхание. — Пройди, я цветы в вазу поставлю.

Хотя с вазами у меня дефицит. В имеющихся у Зои в квартире вазах еще позавчера стояли букеты, которые Дима дарил раньше. В шкафу я отыскала трехлитровые банки, и маленькие букеты переставила в них за день до нашей встречи в суде.

Я как будто догадывалась, что скоро будет еще один букет.

Пока разбираюсь с ранункулюсами, Рогов покорно ждет меня в прихожей.

— Готова?

— Да, — коротко киваю и стягиваю с вешалки пальто.

В машине тепло, я расслабляюсь и предвкушаю приятный вечер. Пусть мы скоро разведемся, но мне определенно нравится то, что сейчас происходит. Я чувствую свободу. И я запрещаю себе думать о том, что поступаю неверно.

В конце концов у нас будут общие дети. И даже если нам с Роговым не быть одной семьей, малыши должны видеть, что папа уважительно относится к маме, а мама не нервная истеричка, ненавидящая их отца до остервенения.

— Я забронировал столик, — Дима въезжает на подземный паркинг.

Я догадываюсь, где будет проходить свидание, и у меня сводит колени.

Я хотела побывать в этом ресторане еще года два назад, когда он только открылся. Но тогда у Димы времени не было, а потом я просто забыла о своей хотелке. Замоталась в быту, забегалась. Пошла на фитнес.

И ресторан вылетел из головы.

Атмосфера здесь таинственная. Черные блестящие скатерти на столах с золотыми ножками, свечи, ненавязчивая музыка. Располагает к задушевным разговорам.

— Ну что, Наденька, отметим начало бракоразводного процесса? — ухмыляется Рогов, когда отодвигает мне стул.

Столик прямо у большого окна, весь город как на ладони. Ночные огни переливаются яркими вспышками, а машины на трассе кажутся совсем крошечными и сливаются в неоновые потоки света.

— Присаживайся, нам есть, что обсудить, — торопит.

И я сажусь, но взгляд от окна оторвать не могу.

— Надь…

— Я тебя слушаю.

— Ты уже поняла, что я настаиваю на совместной опеке, верно?

— Да, — киваю.

Теперь все мое внимание сконцентрировано на муже.

— Нам нужно решить, по каким дням ребенок будет со мной. Я готов забирать и новорожденного младенца, чтобы у тебя был шанс на личную жизнь.

Ток прошибает все тело. Я столбенею от его слов.

— Подожди…

— Что не так? Мы разведемся, каждый из нас пойдет своей дорогой. Да? — его четко очерченные губы вздрагивают в коварной улыбке.

Он надо мной издевается. Хочет увидеть мою реакцию на его слова, чтобы