Зеркало - Сергей Боровский

- Э! - крикнул Стас отражению. - Мы так не договаривались!

Но потом его осенило: а что если это просто пришло его время? Откровение может принимать любые формы. Жестокие тоже. Не об удобстве и душевном комфорте ведь речь. А о будущем.

- Вы там располагайтесь, - сказал он предкам. - Чувствуйте себя, как дома. А я пока ванну приму.

- Не стоит волноваться, сынок, - отозвался отец, положив руку ему на плечо. - Мы всё сделаем за тебя. Мы теперь всегда и всё будем делать за тебя. Ты прости, что мы не додумались до этого раньше.

- Мы исправимся, - поддержала его мать.

Стас нашёл в себе силы отвернуться от зеркала. Родители не исчезли, продолжая стоять перед ним, всё так же ласково улыбаясь. Разглядывая их лица с пристрастием, он пытался найти какие-либо признаки осуждения. И не находил ничего.

- Надень это. - Отец протянул ему рубашку с длинными рукавами, с разрезом сзади и болтающимися тесёмками.

- Зачем?

- Так нужно, сынок. - По щеке матери текли слёзы мольбы.

Стас покорно вытянул вперёд руки, и рубашка сомкнулась за ним. Свою собственную волю он перестал ощущать совсем. Будто в него вставили чужой каркас, управляемый сложным механизмом с помощью удалённого джойстика. Но язык продолжал ему подчиняться.

- Пойдём.

- Куда?

- В твою кроватку. Тебе пора ложиться спать.

- Да не хочу я спать!

Говоря эти капризные слова, Стас на самом деле чувствовал, как бешено, неистово хочет добраться до подушки.

- Надо, - твёрдо повторил отец.

Родители, держа его под локти, прошли с ним в другую комнату, которой в квартире-то и не было никогда. Помещение оказалось просторным, светлым, чистым, но лишённым мебели. Только детская кроватка стояла посередине. С деревянными оградительными вертикальными прутиками.

- Она же маленькая, - усомнился Стас.

- Ты тоже, - успокоила его мама.

Отец снял с кроватки переднюю панель, легко отщёлкнув замок, и Стас лёг животом на матрац. На удивление, ноги его легко поместились — их только пришлось согнуть в коленях. Решётка захлопнулась с внешней стороны.

- Спи спокойно, сынок.

И Стас послушно уснул, тут же провалившись в яркий реалистичный сон. Он видел, как родители оставили его одного в кроватке, а сами спустились вниз на лифте, вышли на улицу и прогулялись пешком до метро. Увидел он там и «Номера Три», вещающего по обыкновению про Конец Света, который уже наступил.

- Какая удача! - сказал отец. - Мы вас как раз и разыскивали.

- Отвалите, я вас не знаю, - огрызнулся тот.

- Зато мы знаем тебя.

- Ты испортил нашего мальчика.

- И ты ответишь за это.

Какая-то догадка промелькнула в голове бывшего «Номера Три».

- Постойте! Вы родители того придурка, который укокошил их во имя великой идеи — сделаться самым крутым злодеем и получить взамен вожделенную игрушку?

- Не смей так говорить про нашего мальчика!

- А то чо?

Мужчина достал из кармана ножницы.

- Ой! - расхохотался бомж-интеллигент. - Меня из пушки пытались убить. В одна тысяча восемьсот двенадцатом. И то не получилось. А вы... Уберите колющие и режущие предметы! Они опасны для жизни.

- Твоё время истекло, - сухо сказал отец Стаса и вонзил ножницы в грудь паяца.

Он не почувствовал боли, но что-то твёрдое и холодное коснулось его сердца, заставив упасть на колени. Он руками схватил кольца ножниц, торчащих из груди, и попытался вытащить их. Брызнула кровь, но ножницы только ещё глубже вонзились в тело. В глазах его потемнело.

- Я умираю! Наконец-то! - обрадовался он. - Где вы были раньше, добрые люди?

Вокруг неподвижного тела бомжа собралась толпа, возбуждённо обсуждая происшествие.

- Ты видел, он его ножом пырнул и бежать?

- Какой нож? Он из арбалета в него выстрелил.

- Да не. Просто пьяный валяется. Я его знаю. Это Петька Златоуст. Он тут уже года три околачивается, бутылки собирает, страсти всякие рассказывает.

Подоспевшая милиция перевернула тело на спину и поставила неутешительный диагноз: пьян, как свинья. Пусть валяется дальше.

- Но как же! - протестовали сердобольные люди. - Он же замёрзнет!

- Вот и забирайте его к себе.

- Не могу. У меня однокомнатная. И до метро далеко. Три остановки.

Петька Златоуст, пока они препирались, открыл глаза и немелодично заорал:

- На берегу пурпурного залива сидели мы и было грустно нам!

Никто не стал слушать, что там дальше произошло с этой парочкой (или даже тройкой) на берегу залива столь странного цвета.

22

Шабанов долго голову не ломал над тем, как ему обосновать необходимость своего присутствия в зоне спецоперации под Смоленском, не рискуя быть заподозренным в личной корысти. Он просто заглянул в текущие дела и сразу нашёл то, что требовалось: убийство одного московского барыги, по стечению обстоятельств родившегося когда-то в деревне, совсем рядом с тем местом, где произошёл инцидент с подопечными Алисы. Таким образом, появилось прикрытие: можно всегда сослаться на необходимость встречи со старыми контактами жертвы, родственниками и прочими лицами, могущими дать след. Вполне себе достойная легенда.

Беспокоило его другое: сумеет ли он опередить ментов. И, собственно, за счёт каких преимуществ. Сведения, поступающие из внутренних источников, предельно сужали круг поисков, но не только для него одного. Девчонки в плотном кольце, им не вырваться оттуда, и, рано или поздно, их вычислят. Расходовать свои необычные силы он пока не спешил.

Идея пришла такая: кольцо разорвать. Вернее, произвести такое впечатление, что оно разорвано.

- Урфин, - сказал Шабанов, когда они уже мчались по шоссе к месту назначения. - Я вот что подумал: шумнуть нам нужно. Чуть в сторонке. А то там людно, как на Бродвее в воскресенье. Территория поиска слишком маленькая.

- Понятно. Думаете, поведутся?

- Если грамотно сделать, то не вижу, почему нет. Что скажешь по поводу перестрелки?

- Поймут, что не бабы. К тому же они с собаками. Хотя... Можно вот как.

Шабанов ждал пояснений и не торопил подчинённого. По опыту знал, что тот — великий импровизатор. Мыслью свежей озаряется, а деталями она обрастает по ходу, во время изложения.

- Изобразим, будто пытаемся вырваться из кольца. Будто в машине у нас полно девок, а мы им, типа, помогаем скрыться. Остановят на посту, а мы по ним хорошенько шмальнём и дадим драпу. Машину бросим через пару километров — пусть побегают. И кольцо разорвём, автоматически увеличив радиус поисков. Пока подмога прибудет, то, сё...

- Принимается. Звони своим и инструктируй.

Вся гениальность замысла дошла до них полностью несколько позже, когда их остановили на импровизированном посту для досмотра. Серьёзные автоматчики проигнорировали и ментовские удостоверения, и «правильные» номера машины, которые легко пробивались по «недоофициальному» реестру. Прошманали их по полной программе, с пристрастием, как колхозников на предмет героина. Вывод напрашивался очевидный: тот, кто руководил операций, понимал, что лучшее прикрытие для беглянок — само их ментовское ведомство.