Черная молния - Джон Соул

Энн недовольно посмотрела на стул, а потом на свою начальницу.

– Я прочла твою записку. Что случилось?

Вивиан Эндрюс погрузила руки в кучу бумаг на своем столе и через секунду извлекла оттуда утренний номер их газеты, раскрытый как раз на статье Энн. Постучав по газетному листу ярко накрашенным ногтем, Вивиан подняла голову.

– Как видишь, я отправила твою статью в печать в том виде, в каком ты продиктовала мне ее вчера вечером. А теперь, когда ты уже вернулась с места казни и обо всем рассказала нашим читателям, как долго ты намерена дразнить гусей? Могу ли я надеяться, что ты займешься наконец чем-нибудь более интересным и по-настоящему новым? – Вивиан откинулась на спинку стула и посмотрела на Энн вопрошающим взглядом. – Кстати, под словами "по-настоящему новым" я имею в виду нечто такое, что произошло за последние, скажем, шесть месяцев.

По интонации начальницы Энн поняла, что та начинает терять терпение.

– Сколько у меня есть времени? – угрюмо спросила Энн.

Вивиан Эндрюс сложила пальцы и в раздумье опустила на них подбородок.

– Не очень много, – сказала она наконец. – Грядет сокращение бюджета, и мы можем оказаться в весьма затруднительном положении.

Она снова задумалась и неожиданно вспомнила фразу из последней статьи Энн.

– Ты действительно думаешь, будто мы что-то упустили? Неужели, по-твоему, еще не все раскрыто?

Энн плюхнулась на стул и заерзала, почувствовав под собой острую пружину.

– Приговор приведен в исполнение, и никаких судебных процессов больше не предвидится, – напомнила она редакторше. – А Марк Блэйкмур сказал мне, что они закрывают все дела. Стало быть, у них теперь не имеется никаких оснований препятствовать мне в проведении моего собственного расследования.

Вивиан Эндрюс самым тщательным образом взвесила все "за" и "против". Конечно, если Энн отыщет что-нибудь новенькое в этом старом деле, то это явно перевесит потерю нескольких дней, которые она потратит на это. Несколько сенсационных номеров газеты окупят все затраты.

– Ладно, – согласилась Вивиан. – Но только несколько дней. Как только выяснится, что там нет ничего стоящего, сразу же бросай это дело. Договорились?

– Договорились.

Энн уже направилась к двери, когда ее остановил заботливый голос Вивиан:

– Энн, как там Гленн?

– Все нормально – в общем и целом.

– Я слышала, что он чуть было не умер.

Энн хотела сказать что-нибудь бодренькое, но у нее это не получилось.

– Да, но им, слава Богу, все-таки удалось вытащить его. Думаю, что теперь все будет хорошо. Просто нужно какое-то время на поправку.

Вивиан сочувственно кивнула.

– Если тебе нужен отпуск... – начала было она, но Энн тут же покачала головой:

– Нет, не думаю. Во всяком случае, не сейчас. Но я запомню твои слова, и когда Гленна выпишут, мне, видимо, придется посидеть с ним несколько дней. Не будешь возражать?

– Не буду, – быстро согласилась та. – И держи меня, пожалуйста, в курсе дела. И насчет твоей работы, и насчет Гленна.

– Спасибо, Вив. Непременно.

Вернувшись к своему рабочему столу, Энн быстро разобралась с запросами и перешла к телефонным звонкам. Автоответчик записал всякую дребедень, касавшуюся отдельных статей, темных мест, нерешенных вопросов и так далее. И только в самом конце пленки она обнаружила несколько записей, относившихся к ее последней статье. Последняя запись показалась ей наиболее интересной.

Она услышала сиплый женский голос, в котором явственно звучали тревожные нотки. "Я должна поговорить с вами. Он убил моего сына! Я давно знаю, что именно он это сделал, но меня никто не выслушал! Нас никто никогда не слушает, потому что мы индейцы!" После этого женщина назвала свое имя и адрес, но адрес Энн так и не смогла разобрать, хотя и прокручивала пленку несколько раз.

Остаток дня она провела в полицейском участке, разгребая документы, сложенные в большие коробки. Марк и Лоис тем временем притащили в кабинет еще несколько коробок, а через некоторое время Марк угостил ее сандвичами, что несказанно удивило Энн.

– Ты ищешь что-нибудь конкретное? – спросил Марк, когда Энн жадно откусила кусок сандвича.

Она покачала головой, давая ему понять, что не может говорить с полным ртом.

– Я сама не знаю, – откровенно призналась она, прожевав первый кусок. Затем она вспомнила записанный на пленке женский голос и нахмурилась. – Марк, ты случайно не помнишь каких-нибудь заявлений об исчезновении парня-индейца? – и Энн пересказала ему содержание магнитофонной записи.

Марк удивленно уставился на нее.

– И это все? Просто – "Он убил моего сына, и никто не хочет меня слушать", и больше ничего.

– Да, это все.

Из груди Марка Блэйкмура вырвался вздох облегчения. Господи, да были сотни, тысячи звонков за все эти годы, когда он расследовал убийства, совершенные Крэйвеном. Как он может вспомнить какой-то один звонок? Но если это каким-то образом поможет Энн...

– Я тебе вот что скажу, – неожиданно предложил он. – Сегодня вечером у меня есть немного свободного времени. Если я просмотрю все регистрационные журналы, то, возможно, и вспомню что-нибудь подобное.

– Нет-нет, не стоит тратить время... – начала было Энн, но Марк остановил ее движением руки:

– Если я этого не сделаю, то ты сама будешь рыться во всех этих завалах и в конечном итоге потеряешь еще больше времени. В конце концов я хоть пива попью вволю на ночь глядя, – шутливо добавил он, не давая ей возможности возразить.

В его голосе слышались такие нотки, что Энн решила не спорить с ним. Если он действительно хочет помочь ей, то почему она должна ему мешать?

– Я бы с удовольствием присоединилась к тебе, но мне нужно навестить Гленна...

– Все нормально, Энн, – заверил ее Марк. – Собственно говоря, я могу начать прямо сейчас. Зачем откладывать на вечер?

В течение следующего часа Марк рылся в коробках, пытаясь отыскать сообщение о телефонном звонке, а Энн просматривала папки с досье, вчитываясь в имена и краткие описания улик.

Когда Блэйкмур наконец вышел из здания полиции в половине второго дня, ему показалось, что тот сандвич, который он проглотил в подвале вместе с Энн, был самым вкусным блюдом из всех, которые ему доводилось пробовать.

Что же касается Энн, то она уже давно забыла вкус сандвича. Она была увлечена поиском новых данных по делу Крэйвена и даже не заметила того, что детектив слишком часто поглядывает на нее краешком глаза, как старшеклассник, впервые выбирающий себе партнершу для танцев на школьном балу.

Глава 16

Долгий весенний день постепенно сменился сумерками. Город за окном больничной палаты все глубже погружался в темноту, и Гленн почувствовал, что его охватывает беспокойство. Весь этот день он находился в каком-то жутком промежуточном состоянии между тревожным сном и не менее тревожным бодрствованием. Когда он наблюдал за людьми, сновавшими взад и вперед по тротуару, и за огнями, постепенно загоравшимися в доме через улицу, у него появилось ощущение, что время каким-то странным образом отклонилось от своего привычного ритма. Весь мир вокруг него замирал в ощущении приближающейся ночи, а он только сейчас окончательно проснулся. Он был уверен, что будет бодрствовать всю ночь напролет, если, конечно, не уговорит медсестру дать ему какое-нибудь снотворное.