Восхитительная - Роберт Уэйд

В конце завтрака, после того, как оба приятеля уделили несколько минут небрежному разговору о гольфе, Фаберже сказал:

— Кстати, Чарльз, мне бы хотелось посоветоваться с вами по одному пустяковому делу. Это касается новой продукции нашей фирмы, которую мы скоро собираемся пустить в продажу.

Хеннингер принял заинтересованный вид.

— Буду весьма рад, Эмиль, если сумею вам чем-то помочь.

— Так вот, — начал Фаберже, подав знак официанту принести сигары, — вы разбираетесь в экономике и хорошо знаете, как тяжело внедрить новый товар на перенасыщенный рынок. Но на этот раз мы рассчитываем одержать безоговорочную победу. Речь идет о косметическом креме под названием «Красотворец».

— Красивое название, — одобрительно заметил Хеннингер. — Очень красивое, Позволю себе заметить.

— Ясное дело, этому предшествует широкая рекламная кампания в прессе и на телевидении, одна из самых громких за последние годы: Большинство ваших журналов помещают большие рекламные объявления о «Красотворце», в частности, «Наблюдатель», принимая во внимание его большую популярность среди некоторых избранных, весьма интересующих нас слоев читателей.

Хеннингер не скрывал удовлетворения, искорки которого на мгновение отразились в его глазах.

— Нам посчастливилось придумать блестящий рекламный трюк, настоящий крючок для покупателей. Мы берем обычную непривлекательную девушку, проводим курс лечения, применяя одну из активных составных частей «Красотворца», и — хотите верьте, хотите нет — она в течение нескольких недель превращается в сказочную красавицу.

— Фотографический трюк, усмехнулся Хеннингер. Официант принес сигары. Оба собеседника сорвали ярлычки и одновременно закурили.

— Представьте себе, это совсем не фототрюк, — объяснил Фаберже. — Мы на самом деле превращаем девушку в красавицу, то есть изменяем ее внешность, и это чистая правда.

— Вы действительно уже это сделали, Эмиль, или только задумали?

— Мы сделали это, Чарльз. Опыт завершен. Все зафиксировано на пленке и готово для телевидения и прессы.

— Ну что же, весьма любопытно. И теперь, конечно, вы хотите заинтересовать этим прессу, в придачу к рекламным объявлениям.

— Нет, — твердо возразил Фаберже. — Меньше всего нам нужны какие-либо комментарии прессы. Мы считаем, что лучше сосредоточить всю магию этого… этого чуда в своей рекламе. Одно только останется нашей тайной: каким образом достигнуто это удивительное перевоплощение. Но оно совершенно реально. — Он понизил голос почти до шепота. — Вам я, разумеется, могу сказать, Чарльз. Весь секрет в новом препарате под названием стимулин, который применяется в комплексе с другими составными веществами. Вот что превратило серенькую, непривлекательную девушку в ослепительную красавицу. В каждом тюбике «Красотворца» будет содержаться определенный процент стимулина.

— Чудеса, да и только, — заметил Хеннингер. — Но если вам не нужны редакционные комментарии, чем я могу вам помочь?

Фаберже ткнул пальцем в скатерть.

— В том-то и дело, Чарльз. Один из сотрудников вашего «Наблюдателя» потихоньку разведал об этом деле и раскрыл секрет нашего опыта. К тому же он раскопал кое-какие сомнительные подробности, касающиеся прошлого нескольких первостепенных его участников. Знаете, как оно бывает: почти у каждого из нас за душой есть давние грешки.

— Конечно, конечно, — кивнул Хеннингер, как будто вспомнив свое прошлое.

— Мы, понятно, ничего не имеем против истины, если она уместна. Но если такой задиристый журналист решит написать статью… тут уж держи ухо востро!.. Вы знаете… — Он наклонился к Хеннингеру и шепотом произнес: — Этот господин зашел так далеко, что намекает, будто мы действовали неэтично.

Хеннингер нахмурился, затем отхлебнул немного кофе.

— Кто этот журналист? — спросил он.

— Ваш редактор отдела репортажей, Пол Дарк.

— Дарк… — пробормотал Хеннингер. — Пол Дарк… Ага, знаю. Ловкий парень. Может; немного излишне предприимчивый и настырный, но это неплохо, совсем неплохо, уверяю вас.

— Конечно, — согласился Фаберже. — Я сам всегда первый восхищался боевитостью «Наблюдателя». Однако в данном случае мистер Дарк портит нам всю обедню. При других обстоятельствах для нас не имело бы никакого значения, если бы какой-нибудь дотошный журналист вытащил на свет Божий какую-то закулисную историю — пусть… чем больше шума, тем лучше. Но с «Красотворцем» мы все-таки надеялись сохранить тайну, поскольку она основа всей рекламной кампании. Опубликовать такую историю — почти то же самое, что раскрыть секрет очень остроумного фокуса.

— Значит, это все же фокус? — серьезно спросил Хеннингер.

— Ни в коей мере, — поспешно ответил Фаберже. — Но что-то вроде того, вы понимаете? Насколько мне известно, мистер Дарк собирается напечатать точно такую же, как и в наших изданиях, серию фотографий, иллюстрирующих постепенное превращение невзрачной девушки в красавицу, и подробно объяснить, как все происходило. Честно говоря, мы предпочли бы рассказать всю историю сами так, как считаем нужным. В конце концов, Чарльз, у нас есть свой отдел рекламы и наше дело — продавать «Красотворец», а не распространяться о том, как он влияет на организм. Так или иначе, но я не думаю, чтобы ваших читателей особенно заинтересовал редакционный отчет, который будет точным повторением рекламных объявлений.

— Конечно, вы правы, — задумчиво произнес Хеннингер. — Но вы же знаете, мои редакторы все время охотятся за необычными, сенсационными историями. Такова уж политика «Наблюдателя». Я думаю, Дарк просто не понял сути дела, к тому же он журналист и, очевидно, очень мало знает о ваших рекламных планах.

— Так же подумал и я, — ответил Фаберже, снисходительно улыбаясь. — Разумеется, мы приветствуем всяческую поддержку со стороны прессы, особенно если речь идет о новой продукции. Должен признаться, я чувствую себя немного виноватым, что вообще завел разговор об этом. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы вы подумали, будто я пытаюсь повлиять на редакционную политику одного из ваших журналов…

— Что вы, что вы! — прервал его Хеннингер, великодушно махнув рукой. — Я очень рад, что вы об этом сказали. Подобные недоразумения время от времени случаются, и куда лучше уладить их, пока не причинен вред. Я позабочусь о том, чтобы секрет «Красотворца» был сохранен — по крайней мере, на редакционных полосах «Наблюдателя», если не на его рекламных страницах.

— Вы очень любезны, Чарльз. Фаберже подозвал официанта.

Мне кажется, — весело сказал он, — такой приятный завтрак нужно достойно завершить… Эй, подайте нам «Арманьяк»!

— «Арманьяк»! — эхом отозвался Хеннингер. — Великолепно!

Глава семнадцатая

Принеся папку с материалами о «Черил» в редакцию, Пол Дарк ежедневно посвящал ей час или немного больше: просматривал черновики, редактировал и переписывал отдельные места рукописи — одним словом, тщательно шлифовал, подготавливая к последующей публикации. Окончательный вид репортаж должен был принять в руках Колби и Майерса, в комнате литературных редакторов, однако думать о сдаче рукописи было, пожалуй, еще рановато; в первую очередь, не хватало кое-каких дополнительных сведений. Примерно за неделю до публикации, думал Дарк, он передаст рукопись и фотографии Диксону, секретарю редакции, и тот через технический отдел свяжет его с печатниками и гравировальщиками. Но этот день был еще далеко — где-то через месяц или даже больше.

Бренда Мэйсон была в восхищении.

— В наши дни редко кому посчастливится напасть на такой яркий случай кричащего надувательства публики, — говорила она. — Этот репортаж ощутимо подорвет репутацию фирмы «Черил» и скорее всего уничтожит «Красотворец» в зародыше. Единственно, кого мне искренне жаль, это Мэри Стенз. Боюсь, ее буквально распнут.

— Вряд ли, — возразил Дарк. — Скорее наоборот — весь этот шум только пойдет ей на пользу. Что ни говори, ее красота подлинная, и этого у нее никто не отнимет. Она хочет стать актрисой, и теперь имеет все возможности осуществить свою мечту.

— Одна только красота еще не делает женщину актрисой, — не сдавалась мисс Мэйсон.

— Однако способствует этому. Впрочем, я считаю, что и таланта ей не занимать. В определенном смысле этот удар по «Красотворцу» может открыть перед ней широкие перспективы. Тысячи людей захотят собственными глазами увидеть девушку, которую сделал красавицей эскулап, отсидевший в тюрьме за подпольный аборт. Такая реклама в наше время стоит многого. Завтра Мэри Стенз может стать знаменитостью.

— Будем надеяться, выйдет по-твоему, — пробормотала мисс Мэйсон. — Что касается меня, я думаю, ее ждут тяжелые испытания.