Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов - Эндрю Нагорски
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во время выборов 31 июля 1932 г. нацисты победили, получив 230 мест в парламенте – более чем вдвое усилившись по сравнению с результатами двухлетней давности.
Это сделало их крупнейшей партией в рейхстаге, оставив социал-демократов на втором месте: у тех было 133 места. Третьей оказалась Центристская партия (97 мест), четвертой – Коммунистическая (89 мест). Канцлер фон Папен, которого корреспонденты вроде Моурера объявляли диктатором и реакционером: он одновременно ослаблял левых, снимая социал-демократов с ключевых постов, и при этом отправлял министра обороны Курта фон Шлейхера договариваться с Гитлером. Но нацистский лидер осмелел, видя успехи своей партии, и не соглашался ни на что меньшее, чем пост самого Папена. Переговоры ничем не увенчались, а 6 ноября 1932 г. состоялись новые выборы. На сей раз нацисты снова победили, но набрали на 34 места и 2 миллиона голосов меньше. В итоге у них осталось 196 мест, у социал-демократов – 121, а коммунисты выбрались на третье место, получив 100 мест.
Хотя Веймарская республика в это время шла к своему концу, многие наблюдатели обратили тогда внимание на снижение поддержки нацистов и сочли это признаком ослабления движения. Агрессивная риторика и действия порой обращались в проблемы с частью электората, а в рядах руководства начались новые расколы. Шлейхер, в начале декабря ставший канцлером после Папена, хотел воспользоваться этими разногласиями и попытался сманить в свое правительство на должность вице-канцлера Грегора Штрассера, популярного нациста, которого считали лидером сравнительно умеренного «социалистского» крыла партии. Штрассера это погубило: Гитлер всегда видел в нем своего вероятного соперника. В результате Штрассер не попал в правительство, но был вынужден отказаться от своих постов в партии.
Американцы, пытавшиеся разобраться в этих частых выборах и политических маневрах, зачастую мало что могли понять – что вполне понятно. Авраам Плоткин, американский еврей и профсоюзный организатор, прибыл в Берлин в ноябре 1932 г. с намерением изучать условия жизни рабочих в Германии и состояние местных профсоюзов. В результате в Германии он провел шесть месяцев и стал свидетелем гибели Веймарской республики и первых месяцев нацистского правления. В первые дни своего пребывания в Берлине он совершенно не был уверен, что Гитлер придет к власти. Как и журналист Никербокер, студентка Кейес и другие, он был просто поражен бедностью рабочего класса в Германии. В США Плоткин работал на Западном Побережье организатором в Международном профсоюзе работников производства женской одежды (ILGWU), потерял работу в конце 1931 г., когда профсоюз вынужден был начать экономить на зарплатах. Он прекрасно знал по личному опыту, как тяжело Великая депрессия прошлась по его собственной стране. Но он обнаружил, что в Германии условия жизни стали зачастую куда хуже. Позже, 22 ноября 1932 г., он в своем дневнике – который вел в течение всего пребывания в Германии – отметил, что первое впечатление бывает обманчивым. На улицах Кёльна и Берлина, как он отмечал, люди «хорошо скрывают свою бедность», одеваясь вполне разумно. «По их виду трудно догадаться, что, по последним данным, 44 из 100 немцев сейчас без работы, и для некоторых это тянется уже три года». Вскоре он начал общаться с местными профсоюзными деятелями и смог оценить, на что жизнь похожа в реальности. Хотя безработные получали небольшие пособия, для выхода из нищеты этого было недостаточно. «А это правда, что у вас, американцев, ванная есть в каждой квартире? – спросил его как-то один из сопровождавших, человек по имени Ганс. Он показал Плоткину здание, где было 120 жильцов и ни одной ванной. «Мне говорили, что в Нью-Йорке в каждой квартире есть туалет, – добавил Ганс. – Идите сюда. Я вам покажу, как это у нас». Он привел Плоткина в подвал дома, открыл дверь и зажег спичку, чтобы тот мог рассмотреть грубый туалет из деревянных досок. «Знаете, сколько семей пользуются этим туалетом? – продолжил он. – Девять семей. В комнатах стоят горшки, там задохнуться можно. Езжайте в Америку и расскажите там, что видели».
Побывав с Гансом в еще одном доме, он увидел, как питается одна из семей: картошка с селедкой либо картошка с маргарином в качестве главного блюда, масла на столе не бывает, в воскресенье делится один фунт мяса на четверых. Глава районного департамента здравоохранения сообщил Плоткину о быстром распространении инфекционных болезней из-за ухудшающихся санитарных условий. По его словам, бани Берлина потеряли две трети посетителей, поскольку люди не могут позволить себе даже эти маленькие траты; даже семьи с ваннами мылись по очереди в одной воде, чтобы сэкономить на подогреве.
Плоткина также «завораживали уличные женщины и их легкое поведение». Когда он пил пиво на Александерплац, к нему подошла молодая женщина и спросила, не заинтересует ли она его за две марки – эквивалент примерно 50 центов. Он отказался, и она спросила, не хочет ли он тогда одну из её четырех подруг за соседним столиком. Он снова отказался, но предложил купить ей пива и сосисок. Она радостно согласилась, но фыркнула, когда он спросил её про Веддинг – район, известный своей бедностью. Она пожаловалась, что женщины там не профессионалки, потому что продают себя «за кусок хлеба».
Во время разговора женщина очень удивилась, узнав, что Плоткин читал недавно опубликованный роман Альфреда Деблина «Берлин, Александерплац» о нищей стороне жизни города. «Помните слова Деблина о том, что время – мясник и что все мы бежим от мясницкого ножа? – спросила она. – Это и про меня, и про всех нас».
При встречах с евреями в Германии Плоткину часто приходилось отвечать на вопросы о том, как живется евреям в Америке.
– Есть ли у вас в Америке фашистская партия? – спросил кто-то.
– Нет, пока нет. У нас там был ку-клукс-клан, но пока что с ними удалось разобраться, – ответил он, имея в виду, что членов в этой организации заметно поубавилось.
– Тогда американским евреям очень повезло, – ответил ему один из евреев немецких. – У нас тут просто проклятие антисемитизма, его стало много, как никогда раньше.
Когда Плоткин сказал, что в США антисемитизм все-таки есть, слушатели посмеялись над самой возможностью сравнивать это.
– У вас в Нью-Йорке выбрасывают евреев из вагонов? – спрашивали они. – Заходят в лавки к евреям, чтобы все перебить и переломать?
Ему объяснили, что бойкоты и угрозы – повседневная часть жизни.
«Большинство евреев в Германии оказываются втянуты в невесть что, – цитировал он их. – Редкая вечерняя молитва в пятницу обходится без
