А потом я проснусь - Алайна Салах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оборвавшись, я поворачиваю голову на раздражающий звук слева. Это Артем, прикрыв лицо рукой и содрогаясь всем телом, смеется.
Я хмурюсь. Что смешного? Или я какую-то шутку пропустила?
— А ты чего сегодня мудак такой? — зло цедит Алан, заставляя меня еще сильнее растеряться.
На это Артем отмахивается и начинает смеяться еще громче.
18
Алан
Злость неумолимо подбирается к нервным окончаниям, заставляя кулаки сжаться. Ублюдок. Это был его план? Вынудить меня притащить сюда Ярославу и как следует над ней поиздеваться? Хотя, о чем я? Целью,разумеется, является не она, а я. С Артемом или Сойкой, как зовут его в нашей компании, я знаком лет пять. Уже и не вспомню, через кого. Он старший сын владельца сети автосалонов, разорившегося около год назад. Полагаю, это причина номер один, по которой из него в последнее время лезет дерьмо. Его желание непременно причислять себя к касте избранных стало расти прямо пропорционально тающему состоянию его семьи. О причине номер два тоже несложно догадаться. Артем долгое время имел виды на Женю, но она выбрала меня. Лелик как-то проболтался, что он ее за глаза называет продажной шалавой. За то, что якобы выбрала не любовь, а деньги.
— Чего он ржет-то? — спрашивает Ярослава, от растерянности вновь переставая контролировать речь. — Не помню, чтобы что-то смешное ляпнула.
— Не обращай на него внимания, — сквозь зубы цежу я, надеясь, что она и дальше будет пребывать в счастливом неведении того, какой мудак сидит с ней рядом. — У Артема случаются иногда припадки. Родился с отклонениями.
Смех Сойки становится еще громче и теперь походит на вой шакала. Я убить его готов, вот только не знаю, как сделать это, не привлекая лишнего внимания.
— Да забейте, друзья! — с фальшивой веселостью встревает Лелик. — Ну смешинка в рот человеку попала — что сделаешь? Кстати, Ярослава. А от твоего имени есть сокращенное?
— Есть, — напряженно отвечает она, обнимая себя руками. — Яся. Но я не люблю, когда меня так называют. Лучше Яс.
— Яс, — повторяет Лелик. — Прикольно звучит. Так и буду тебя звать. Ну что, выпьем еще шампанского за ваш приезд, Яс? Не знаю, как остальные, но я по Алану очень скучал.
— Да все скучали, — подает голос Богдан, который на время инцидента со смехом предпочел делать вид, что занят разговором с Горликом. Я знаю, почему он это делал. Не любит неловких ситуаций и вмешивается только,когда градус напряжения оказывается слишком высок.
Самообладание постепенно возвращается ко мне. Ярослава вроде не поняла, что Сойка над ее простотой и отсутствием мультивалютной родословной смеялся, и Лелик, к счастью, сумел вовремя всех отвлечь.
— Пересядь на мое место, — говорю я, наклонившись к ее волосам. Для чего прошу — и так понятно. Чтобы рядом с этим мудаком не сидела.
Ярослава открывает рот, чтобы по обыкновению мне возразить, но потом закрывает и делает то, что говорю. Я намеренно задеваю локтем плечо Сойки, когда сажусь рядом. Чтобы знал, что я о нем думаю.
— А Лелик — это твое настоящее имя? — продолжает Ярослава, решившая поддержать беседу с Леликом.
— Нет. Так меня только они зовут. Я Алексей.
Ярослава, Лелик, Богдан и Горлик чокаются, и я вместе с ними. Чтобы отметить свое возвращение, выбрал джин.
— А вы все давно дружите?
— Сколько мы уже дружим, Дис? — Лелик с готовностью поворачивается Богдану. — С тобой с универа — это лет семь получается, с Максом со времен гонок… То есть, года четыре. С Аланом вообще со школы. Бро, помнишь, как Цербер Витальевна меня с сигаретами спалила?
Я с улыбкой киваю. И правда, со школы знакомы. Лелик с тех пор не сильно изменился, разве что повыше стал. С инцидента с сигаретами и началась наша дружба. Он сидел рядом с кабинетом директора белый как мел из-за предстоящего гнева отца, которого грозились вызвать на ковер. Мне стало жалко щуплого перепуганного пацана, и я попросил мать, как главного мецената школы, выпросить для него помилование до первого замечания. Первое замечание в случае Лелика наступило на той же неделе, но нашей дружбе это не помешало.
— Расскажите, что за история? — восклицает заметно повеселевшая от возможности влиться в компании Ярослава. — И кто такая Цербер Витальевна?
Окончательно расслабившись, я делаю еще один глоток. Все, теперь я наконец чувствую, что оказался дома. Оказывается, очень по всем скучал.
— Это какая-то новая категория порно? — звучит слева приглушенный насмешливый голос Сойки. — Простолюдинки? После эпилированных лобков потянуло на экзотику?
Кровь с ревом приливает к вискам, и рука сама грохает стаканом по столу, расплескивая джин. Взгляды всех устремляются на нас, но сейчас мне плевать. Я колено этого мудака по соседству и без того долго терпел.
— Тебе есть, что мне сказать, вижу? — чеканю я в улыбающуюся рожу. — Пойдем на свежий воздух прогуляемся, чтобы никто нам не мешал.
— Э-э-э, ребятушки, вы чего это удумали? — тоном заправского миротворца произносит Лелик, переводя взгляд с меня на Артема. — Хорошо же сидели. Цербера Витальевну вспоминали, джином чокались…
Сейчас его попытка сгладить заострившийся донельзя угол меня только злит. Я не хочу сидеть рядом с Сойкой и продолжать делать вид, что ничего не происходит. Этот мудак сделал все, что схлопотать в морду. Так пусть схлопочет и перестанет наконец ржать как умалишенный.
— Это ты в Иркутске набрался уличных манер? — продолжает глумиться Сойка, недобро сверкая глазами. — Папа-то за это по головке не погладит.
Ему удивительно метко удается надавить на самые чувствительные мои точки: напомнить о диктаторских замашках отца и обижать при мне девушку. И не просто девушку, а наивную девчонку, которая ровным счетом никак его не задела и которую я, к тому же, представил как свою подругу.
Три. Целых три плевка в мою сторону.
— Да чего ты внимание на него обращаешь, Алан? — бормочет Ярослава, дергая рукав моей рубашки. — Сам же сказал, что друг твой малость с отклонениями. Пожалеть его только можно, убогого.
Такие уговоры раздражают меня не меньше Леликовских, просто потому, что они
