Т-34 — амазонский рубеж - Игорь Подгурский

«Надо срочно переместиться к перекрестку. Быстрее на свою территорию. Шуток не понимает».

Громкий хлопок в коридоре свидетельствовал о перемещении в пространстве объекта большой массы и объема. Вслед за ним разом смолк угрожающий треск.

…В коридоре больше никого не было. О бушевавших здесь мгновения назад страстях больше ничего не напоминало. Лишь старые и свежие борозды на мраморе, и еще в коридоре сильно пахло озоном. Как после грозы.

А в кабинете, где проходило совещание старших контролеров, продолжал висеть в воздухе экран, который позабыли выключить. На нем яростно сшибались океанские волны.

Экипаж танка с бортовым номером «сто» третью неделю гостил у самоверов на острове Дракона. Ни забот, ни хлопот. За них уже все продумали и решили. Судьба вырвала танкистов из привычного замкнутого круга военной карусели: атака, короткая передышка и снова в бой, где в воздухе тесно от пуль и осколков.

В свое время танкисты эвакуировали божьих людей на этот остров из менее гостеприимных земель. На материке самоверы попали в немилость мирской и духовной власти Глиона.

Его Величество король Глиона, Провинций и Колоний вместе с Его Святейшеством епископом Кретским и Глионским, главой Единой церкви, изволили сильно гневаться на самоверов. Из-за чего решили извести жителей слободы железной метлой рыцарства. А ведь сначала никто не придал значения вольнодумству жестянщиков…

Сначала вся слобода отказалась от священников Единой церкви, заявив, что Господу не нужны посредники и что Слово Божье понятно каждому, кто имеет уши, чтобы слышать, и глаза, чтобы прочесть. Так появилась секта, члены которой стали называть себя самоверами. Они самостоятельно разбирали Священное Писание и разучивали псалмы, которые и распевали друг с другом. Еретики работали не покладая рук, исправно и вовремя платили налоги, но посланников Его Святейшества не подпускали к себе на полет пушечного ядра. Поначалу власти не придали этому значения. Прибыль в казну идет — вот и прекрасно. Сектанты не пили крепких напитков, рукам волю не давали, жили в согласии друг с другом и всем белым светом. Божьи заповеди чтили, как написано, без скидок и поблажек на возможные толкования. В связи с этим и случилась накладочка.

В Священном Писании перечислены все смертные грехи, и убийство — один из наиболее страшных. Как следствие, сектанты отказались сражаться и посылать юношей в королевское ополчение. Их тут же объявили государственными изменниками.

Но показательные карательные акции устрашения дали неожиданный эффект. К еретикам стали примыкать воины королевской армии. Еретики не сопротивлялись и шли на смерть, распевая псалмы. Воины отказывались убивать безоружных и переходили на их сторону. Ряды самоверов ширились. Опухоль ереси стала проникать в более высокие слои общества. Король пошел на переговоры с самоверами. Он предложил им покинуть страну и просить убежища у Хранителя. Решение было принято, и исход общины состоялся. Месяца хватило на сборы, пары недель на дорогу через всю страну. На территории, подвластной Хранителю перекрестка, они отстроили село и зажили по своим правилам и законам. Заброшенные земли превратились в цветущие сады. Своим примером они доказали, что человек может обойтись без направляющей «железной руки».

Король почувствовал опасность, поэтому послал к непокорным подданным Королевскую гвардию. Надо было укрепить державу и дух истинной веры. Так и сгинули бы самоверы, если бы, на их счастье, в этот мир не перебросило «тридцатьчетверку» капитана Ковалева, прямиком из пекла Курской дуги.

Рыцарям устроили горячую встречу, переходящую в кровавую баню. Это дало время самоверам построить плоты и, собрав нехитрые пожитки, искать лучшей доли и спокойной жизни за морем. Под прикрытием танка и его экипажа еретики покинули негостеприимный берег и обосновались на острове, который нарекли островом Дракона.

Короля Глиона такой расклад устроил. Ересь исторгнута за пределы страны. О «железном слоне», изрыгающем смертельный огонь, и живущих в нем черных демонах предпочли не распространяться.

Пошатнувшиеся государственные устои восстановились. Смущать незрелые умы черни стало некому. По такому случаю Его Святейшество отслужил благодарственный молебен. Жизнь в стране вернулась в привычное русло, к традициям прошлых веков. На чем стояли, на том стоять будем…

Безоблачное небо не мешало солнцу заливать лучами остров Дракона. Деревню давно отстроили. Участки под жилье разместили в том порядке, к которому селяне привыкли испокон веков. Самоверы перебрались из палаток, выгоревших до белизны на палящем солнце, под надежную крышу. Они все делали основательно и на совесть. Семьи строили себе дом, как две капли воды похожий на предыдущий, который пришлось бросить на разграбление рыцарям-мародерам во время поспешного бегства из Глиона.

В поселке стояла обычная для воскресного утра тишина. Все, от мала до велика, сидели по домам и читали воскресные псалмы. Не было слышно воплей детворы, окриков женщин и мужских голосов. Окончится семейная молитва, и все степенно разойдутся по делам: кто в поле, кто на мельницу. Все приходилось добывать своим трудом и потом. На околице, рядом с крайним домом, стоял танк Т-34-85.

Дом для танкистов был сооружен вместе с остальными постройками в селении. Когда он пустовал, то за содержанием его в порядке следили заботливые сельчане. Ежедневно в комнатах протирали пыль, проветривали, а в погребе не переводились свежие продукты.

Танкистов сюда определила госпожа Принципал на реабилитацию. Безмятежная жизнь на острове должна была восстановить память экипажу, которой они лишились, выполняя задание Хранителей перекрестков пространства. Танкисты начисто забыли все, что было с ними на Амазонке. А у Ковалева вообще полностью отшибло память. Петля времени не прошла для людей даром.

Пусть и не сразу, но память вернулась, а вместе с ней прибавилось новых хлопот. Хранители позволили поселиться у самоверов их боевому побратиму полковнику вермахта Виктору Нерингу с семьей. Это еще куда ни шло. Но Неринг умудрился «выдернуть» из реальности Земли гарха Гефора, жившего на земле под личиной штандартенфюрера Вальтера Крауса. Он и его семья были обязаны эсэсовцу жизнью, поэтому Неринг пошел ва-банк, перебросив при помощи жетона-коммуникатора гарха на остров. Вальтер убедил Линда, что человек подавил волю гарха в теле Крауса. Хранитель согласился оставить Вальтера, но настоял, чтобы ему отстроили дом за полем, отдельно от всех. Краус только поблагодарил за доверие. Штандартенфюрера, похоже, ничто не могло смутить: ни русские танкисты, ни Контролер пространства. По сути, он был для всех враг: и гарх, и эсэсовец. Объяснить свою лояльность Вальтер даже не пытался. Попав из передряг Второй мировой войны в мирную идиллию, штандартенфюрер моментально свыкся с новой обстановкой и, казалось, получал удовольствие от такой жизни. Гарх в его душе затих и не стремился управлять желаниями. Дракон дремал и одновременно наблюдал за чувствами человека, на которые раньше не обращал внимания.

Семье полковника Неринга дом еще строили. Пока они обосновались в гостевой избе и потихоньку врастали в размеренный сельский быт.

Пару раз танкистов посетил амфиптер. Каждый раз, глядя на Великого Дракона, самоверы испытывали трепет и старались не подходить близко. Вытянутое рыло, расширяющееся к ноздрям, начиналось от огромных — размером с футбольный мяч — близко посаженных глаз с узкими вертикальными зрачками. По бокам чудовищной исполинской головы шли перепончатые гребни.

Когда он двигался, голова медленно покачивалась на толстой, крепкой, но довольно изящной и гибкой шее, плавно переходящей в массивную грудную клетку. Удивительно было то, как огромная зеленая туша в природной броне из чешуи может стремительно двигаться, опираясь на лапы с тремя когтистыми пальцами.

Всякий раз, когда Великий Дракон видел эсэсовца, он наливался злобой. Его глаза меняли цвет с желтого на ярко-изумрудный, а перепончатые гребни на голове угрожающе поднимались. Амфиптер не скрывал, что терпит присутствие гарха лишь из-за сложившихся обстоятельств. Краус тоже всегда чувствовал в присутствии Великого Дракона отчетливую угрозу. Ощущение тревоги проходило при удалении.

Линд Уоррен тоже часто заглядывал к танкистам. Но и он со штандартенфюрером Краусом разговаривал без обычного дружелюбия. Ровно, но не более того. Вальтер к этому относился с пониманием и свое общество не навязывал. Он и раньше шел по жизни один. Это его не тяготило. Оставшись в детстве после смерти родителей сиротой, он научился чувствовать себя комфортно, довольствуясь своим собственным обществом. Да и гарх за долгие годы одиночества в чужом мире свыкся со своей ролью.