Хозяйка «Логова» - Елена Звездная

— За неисполнение оных муж платит золотом, — порадовал Ясмин и ушел к себе.

— Хм, что же это получается, у моего супруга пять лет неустойки?

Некоторое время я взвешивала все «за» и «против», а затем пришла к выводу: раз уж тариец сделал мой брак с Талликом настоящим, почему бы и мне не войти в права супруги по-настоящему. С этой мыслью я вышла в храм, нашла чистый лист, металлическое перо с чернилами и вернулась в комнату, подбивать, так сказать, все причитающееся. Кажется, центральное отопление с котлом и водопровод под напором обойдутся мне гораздо дешевле.

Глава 6

К сожалению, я не успела подсчитать все. В третьем часу ночи двери храма сотряслись от десятка мощных ударов. Я спрятала свиток, отстегнула от пояса кинжал, пару-тройку игл и крадучись вышла в зал под напевные мольбы, долетающие из комнатушки Ясмина. «Великий Адо, прошу, — истово молил благочестивый, — не губи понапрасну…» Удивительное дело, он же сам вдовиец, а поклоняется иноземному покровителю воинов, богу войны. Хотя чего я удивляюсь? Наше божество в отличие от тарийского — слизняк слизняком. Может только пить, есть и сотрясать воздух сказаниями о прошлых своих подвигах. Его так и зовут — Кудесник прошлого, слагатель легенд Кудес.

В двери храма постучали решительнее, служитель храма залепетал настойчивее, я крикнула:

— Кто там?

Вначале послышался мат, а затем знакомый рык со свойственной оборотню эхообразной вибрацией, и все успокоилось. В наступившей тишине я услышала вопросительное:

— Тор-р-ра, это ты?! — Рычащий Асд был крайне рад меня услышать.

— Я.

— То-р-р-рика, выходи, ты мне нужна. Нет, ты нам нужна… очень.

— Нам? Очень? — переспросила я, уже отодвигая засов и снимая щеколду. Двери открыть не успела, они распахнулись сами, и огромные мохнатые объятия прижали меня к твердой и не менее мохнатой груди.

— Какое счастье… — выдохнул двуликий и перевоплотился в человека.

— Что случилось?

— Ничего такого, — он чмокнул меня в лоб и по распущенным волосам погладил.

— Асд?

— Стыдно рассказывать. — Оборотень коротко отдал приказ своим собратьям забрать мои вещи из комнаты, успокоить служителя храма и привести Мартину из стойла. Затем посмотрел на меня и отвернулся.

— Настолько стыдно, что всей толпой явились сюда?

— Здесь только часть, половина осталась близ «Логова», — и взгляд такой виноватый, что я предположила самое страшное.

— Убили кого-то?

— Напугали, — подсказал один из оставшихся рядом двуликих.

— Северный, заткнись, — оскалился Асд, но затем сник, подтверждая: — Напугали.

— Тимку, Торопа, моих помощниц?

— Если бы… — поморщился оборотень и не торопясь объяснять. Я вопросительно посмотрела на ранее высказавшегося, и тот повторно сдал предводителя:

— Алиссию, певунью.

— Как? Когда успели?

— Нечаянно, — послышалось от Асда, но я на него внимания уже не обратила. Повторила вопрос Северному.

— После обеда вы на нее указали как на пассию Гилта, помните? Так вот, наш вожак решил ее впечатлить.

О, как выразился! Вожак! Значит, мой вопль о том, что медам Тюри — змея, стерва да еще замужняя, слышали все нелюди в «Логове», и только Асд кратковременно оглох. Бестолочь!

— И что, Алиссия от страха второй час подряд вопит?

— Пищит, и не второй, а четвертый, — ответил Северный, потирая ухо.

Я хмуро посмотрела на нарушителя запретов, взяла его под локоток и со словами «Можно тебя на секундочку?» отвела в сторонку. Недалеко, но достаточно, чтобы без стеснения высказать все. Уперла руки в боки, открыла рот, но даже слова произнести не смогла.

— Не смотри с укором, — оборвал меня Асд. — Да, глупо получилось, и пищит она не первый час, но слышим ее только мы. Нелюди, в смысле. Остальные спят.

— Очень рада, — процедила я сквозь зубы. — Одно смущает, певунья свой голос может потерять.

— Потеряет — я буду только рад, — фыркнул двуликий. — Она без малого три часа гоняла своих горничных, твоих помощниц и меня. — Последнее вырвалось зло и на выдохе, учитывая, что он тут же отвернулся, кое-кому хвостатому опять стало стыдно.

— А отсюда подробнее, пожалуйста.

— Ну я…

— Хотел произвести впечатление, это и так понятно. Непонятно, как ты ее до писка довел? На глаза, что ли, в своем втором обличье показался?

А в ответ невинное:

— Показался. Ей вид из окна не нравился, я решил его подправить. — Замолк, смотрит. И я смотрю, прикусив губу, чтобы не накинуться на увальня хвостатого с вопросами и проклятиями. — Так вот… — Он с досадой потер макушку, а затем, сметая все подробности, выдал: — Пока я за триптихом бегал в храм, снимал его с алтаря и до «Логова» тащил, к Алиссии пришел ее мужик.

Еще одна пауза, еще один тяжелый вздох, и оборотень нехотя продолжил:

— Я, сказать по правде, сразу ничего не понял. Сидел за окном и тихо ржал, пока он умолял ее не петь. — То есть тварь такая даже после муштры на сеновале решила устроить концерт! — И надо сказать, Эванас этот — святой. Она его и в хвост и в гриву, а он только: «Дорогая моя, ненаглядная, не напрягай связки, побереги горло».

И снова пауза. Тут уж я не выдержала тишины, спросила:

— Напрягла связки?

— Еще как! В ванную зашла, дверь закрыла и громко так с надрывом «А-а-а-а!». Я думал, умирает, думал, ее там за капризы убивают. Я был в этом уверен… — Асд кулаком стукнул себя в грудь и тряхнул головой, отгоняя хмурые мысли. — В общем, нет у тебя в комнате ни окна, ни двери в ванную. — И чтоб я не сильно расстраивалась, порадовал: — Зато над кроватью триптих стоит, красивый, из храма Иллирии.

К этому моменту мне плащ принесли, лошадь привели и свиток копий вручили.

— В путь, — скомандовал Асд, открывая ворота храма.

И пока сопровождавшие его воины, сменив обличье, разлетались и разбегались, я задала важный вопрос:

— А… э… что с медам Тюри? Ты когда в волчьем обличье в ванную вломился, что сделал… сказал?

— Снял с нее дверь, сказал, что за такой концерт не грех и убить, но раз она своим существованием радует мужа, то пусть живет. Пока говорил, она молчала, а когда вышел, начался писк.

— И что, зайти уже в человечьем обличье и успокоить несчастную не додумался никто?

— Додумался, — буркнул хвостатый, — но писк до костей пробирает так, что пришлось на сотню шагов отступить.

— Другими словами, сидит тихо пищащая Алиссия все там же в ванной, обдаваемая холодным дыханием зимы из выбитого окна.

Оборотень вначале нахмурился, а затем согласно кивнул:

— Да, все верно. И камин я тоже нечаянно потушил.