Брат и Брат 2 - Алексей Октябринович Балабанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Данила вышел из полицейского участка, огляделся и быстро пошел в сторону небоскребов.
Возле второго моста он сразу же увидел Дашу. Она была в шапке.
— Привет! — обрадовался он. — Давно ждешь?
— Довольно… — Она посмотрела на него. — Тебе бы в больницу… — Она потрогала его улыбающиеся разбитые губы.
— Ладно, не в первый раз… Ты тут не видела такого… лысого? — Данила смутился.
— Такого? — Она сняла шапку.
— Да нет… ну…
— Нет, не видела. Ты чего хотел? — устало спросила она.
— Домой тебя забрать.
— Это куда?
— На Родину.
— На Родину — это куда? — Она села на землю и закурила.
— Можно в Москву, можно в Питер… а ты откуда? — Он улыбался.
— Из Питера. — Она отвлеклась или отрешилась.
— Ну вот, — сказал Данила и присел на корточки. — Чё тебе здесь?
— Ничего… А у тебя на Родине крэк есть?
— Чего? — не понял Данила.
— Я думала, у тебя серьезное что… — Даша встала и пошла.
— Даша, постой! Ты чего? Я серьезно. — Она шла быстро, и он почти кричал. — Поехали!
— Да пошел ты…
— А может, тебе это нравится? Нравится с этими?.. Чего ты побежала? Нравится, скажи?
Она резко остановилась.
— Нравится! — тихо сказала она. — Мне нравится, когда черные уроды пятнадцать раз в день меня в задницу трахают! Нравится, когда по тридцать раз в день отсасываешь! Нравится… Понял, сопляк?! — Она пошла, а он остался стоять.
Данила забрел на стройку. Посидел, подумал, подобрал латунную трубку диаметром с мизинец, моток медной проволоки и кусок деревяшки.
Вечером Данила нашел клуб «Метро». У заднего входа стояли четыре охранника. Входили и выходили какие-то люди. Видимо, охранники знали их в лицо. Данила просто сидел и смотрел.
Подъехал белый «линкольн». Из него вышел Американец, вальяжно поговорил с охраной и вошел внутрь. С ним был маленький суетливый толстяк, который пугливо стрелял глазами по сторонам и запнулся о Данилу.
— Sorry, — сказал он.
Данила купил билет. В холле висела скромная афиша «В-2 from Russia. 27 November». Его обыскали. Было людно. Громко играла какая-то группа. Данила взял пиво и огляделся. Сбоку была небольшая дверь. Возле нее стоял охранник.
На станции метро Данила порылся в карманах и насовал монеток в аппарат.
— Митя! — закричал он. — Возьми трубку! Это Данила из Москвы! Алло, алло, Митя!.. Привет! Я уж думал, не дозвонюсь никогда… Встретиться надо… Так это больше тебе надо… Меня Костя попросил… Убили его… Да нет, по телефону нельзя… На хоккейном матче было очень шумно, и приходилось кричать.
— Бесполезно! Он не отдаст! — говорил Митя. Он был в форме своей команды, но сегодня не играл.
— Ты об этом не думай! Ты просто скажи, где он живет, а я уж договорюсь! Я слово заветное знаю…
Митя жестом показал, что ручки нет. Данила достал ручку и рекламный проспект, который ему сунули на входе.
Митя написал название фирмы, адрес и нарисовал план. Пока он рисовал, Данила с удовольствием смотрел хоккей. Митя тоже то и дело отрывался, следя за ходом игры.
— Это его офис. Где живет, я не знаю, — сказал он, возвращая ручку и проспект.
— На «Би-2» пойдешь? — спросил Данила, рассматривая план.
— Не знаю. — Митя пожал плечами.
— Слышь, а можно я у тебя перекантуюсь пока?.. — спросил Данила.
— Ты знаешь, у меня гел сейчас новая… она не поймет… здесь так не принято… ну, ты понимаешь…
Данила понял, что он врет, и понимающе кивнул.
— А денег дашь немножко?
— Сколько тебе?
— Ну, долларов триста…
— Ну!.. У меня кэшем таких денег не бывает. У нас на кредитках все, а я их на матч не беру. Я посмотрю в раздевалке, может, долларов двадцать есть.
Данила кивнул.
— А как по-английски «марганец»? — спросил он.
— Manganese, — удивился Митя. Пилой из военного швейцарского ножика Данила распилил деревяшку и выдолбил паз для латунной трубки. Затем примерил трубку по длине и отпилил конец. Разогрев докрасна трубку, Данила загнул ее с одной стороны молотком и ближе к этому концу проточил сбоку напильником, а потом шилом сделал отверстие.
Он вставил трубку в паз отверстием кверху и плотно закрепил проволокой. Потом он долго пилил магниевую пластинку, аккуратно собирая опилки. Высыпав марганец на бумажку, он смешал его с опилками и засыпал внушительный заряд в ствол самострела. Затем забил пыж и сверху насыпал мелких металлических скобок. Настрогал серы со спичек, мелко накрошил и присыпал в отверстие на трубке, а потом прикрепил скотчем спички.
Витя с двумя веселыми девушками гулял в русском ресторане эпохи развитого социализма. Это был огромный зал, заполненный исключительно русскими.
— Для нашего друга Жоры и его подруги Вали мы исполняем эту песню!
— Жора едет в Тамбов, чики-чики-чики-та… — пела группа на сцене.
Витя пил много, но краем глаза следил за бандитом из аэропорта, которого он обозвал бендеровцем. Тот, не смущаясь, смотрел на Виктора и улыбался. Витя встал и, потрогав девушек, пошел в туалет. Бендеровец огляделся и пошел за ним.
В туалете Витя быстро зашел в кабинку, достал полицейский револьвер и присел сбоку, поставив ноги так, как будто он сидит на унитазе.
Бандит удостоверился, что никого нет, резко открыл дверь и выстрелил.
Его пистолет-пулемет был с глушителем. Очередь прошла мимо.
Витя выстрелил всего один раз. Бандит упал.
— Кто меня пасет, говори, сука бендеровская! — сказал Витя, приставив револьвер к подбородку.
— Нэ трож мэнэ. То Кобоня Косой. Вин, вин мэнэ заставив. То москали маляву прыслалы. Трэба Татарина лысого вбыты… говорют…
— Где Кобоня? — спросил Витя.
— Рэстран «Кыив»!
— Вы мне, гады, еще за Севастополь ответите!.. —
