Записки «лесника» - Андрей Меркин

Недолго думая, отдал личностям деньги, а взамен получил номерок «на завтра».

Приближался день отлёта из Шереметьева.

Сборы в дорогу были недолгими, и вот обменяв по курсу разрешённые сто пятьдесят долларов, я выдвигаюсь в сторону государственной границы.

Пограничник с добрым лицом Цербера буравит меня глазами – печать в «полувизу», и самолёт берёт курс на Будапешт.

Так я покинул Родину и начался путь эмиграции. Впереди было недолгое пребывание в Израиле, стремительный марш-бросок в Берлин.

Я смотрел в окно иллюминатора, Москва наклонилась на бок и сделала мне ручкой.

Наступали новые и, возможно, лучшие времена, которые нам обещал ещё Остап Бендер.

Где-то далеко остались Сокольники, Войченко, московский “Спартак” и вся жизнь в Советском Союзе.

Часть вторая

Записки «лесника»

Будапешт три

Автобус подогнали прямо к борту самолёта, там нас встречали автоматчики. Рядом суетился представитель «Сохнута» на пейсах и длинном лапсердаке.

Он натужно улыбался и предложил нам проехать к месту передислокации.

Замок, где мы разместились, тоже охранялся – боялись террористических актов.

Но всё-таки удалось выйти в город и пройтись по Будапешту.

Очень красиво, июнь месяц – тепло и солнечно.

Множество людей прогуливалось по центру, и никому их них не было дела до меня.

Всё это было очень тревожно и хотелось поскорее сесть в израильский самолёт и оказаться в Тель-Авиве.

Через плечо весела небольшая сумка, набитая икрой и сигарами. Всё добро удалось пронести через таможню в «Шереметьево».

Пока таможенник досматривал чемодан, Войченко ногой пропихнул сумку мимо него и стойки с досмотром.

Сумка сиротливо застряла на полупозиции зала, но я быстренько догнал её и бережно взял на руки.

Увидел витрину рыбного магазина, и, отбросив сомнения, открыл дверь.

Навстречу вышел хозяин, лицо его показалось знакомым.

На ломаном английском пытался что-то спросить, но тот вдруг на русском выпалил:

– Андрюшка!!!

Оказалось, что это бывший секретарь райкома того района Будапешта, где я лихо отплясывал чардаш с Марженкой Каня.

После бархатной Венгерской революции он забросил коммунизм и пролетарский интернационализм и пошёл работать в частный сектор.

Обеспечивать венгерский народ, и не только его, икоркой и прочими морскими деликатесами.

Встреча оказалась настолько радостной и неожиданной, что бывший отнюдь не сентиментальный коммунист чуть не прослезился.

– Вот что чардаш животворящий делает, – подумал я – и сгрузил ему на стол почти два десятка банок отборной белужьей чёрной икры в стекле.

Цену бывший секретарь дал отличную, да ещё вместо форинтов – в американских долларах.

Для полноты картины он также купил все кубинские сигары.

Деревянные коробки с табачными изделиями плавно перешли из рук эмигранта в руки братского – или уже нет? – венгерского народа.

На посошок мы выпили ещё по соточке и я вернулся в замок с автоматчиками.

Пейсатый «сохнутовец» радостно сообщил:

– Таки завтра утром мы вылетаем на историческую Родину!

Баксы хрустели, я храпел – Земля обетованная была всё ближе и ближе.

Помойки на дорогах

В аэропорту Бен Гуриона опять автоматчики. Да что же это такое! Проходим в зал ожидания, и начинается процедура оформления гражданства.

Причём по израильским законам это происходит прямо в здании аэровокзала.

Напротив меня сидит дядя с непроницаемым лицом. Говорит по-русски.

На лбу так и написано – «Моссад».

Беседа идёт долго – вопросов масса.

От вопроса «Вы в каком полку служили?» – до правильного ответа, как звали жену командира дивизии.

Серьёзные ребята, подумал я, а мужичок так и сверлил меня глазами.

Казалось ещё вот-вот, и он попросит снять меня штаны и проверит член на предмет обрезания крайней плоти.

Но пронесло…

Прошло почти семь часов и уже под вечер мне торжественно дают бумажку, где написан номер удостоверения личности.

Тот же дядя из «Моссада» поздравляет с получением израильского гражданства.

Затем сажают в такси, и машина везёт меня в сторону Тель-Авива.

По дороге начинают закрадываться первые сомнения.

Слишком много помоек по обеим сторонам дороги, слишком мало света.

Всё тускло и серо, обшарпанные здания и помойки – на всём пути следования.

Таксист оказался русским, чему я уже не удивился, и предложил ехать не в Тель-Авив, а в его пригород – Герцлию.

Поездку оплачивал «Сохнут» – я согласился, и таксист привёз меня в гостиницу.

Вместе с бумажкой о гражданстве выдали небольшую сумму наличными, да ещё и хозяйка гостиницы оказалась родственницей таксиста.

Утром она отвела меня на окраину города, где познакомила с симпатичным молодым человеком.

Нетрудно догадаться, что юноша также говорил по-русски. Мало того, он оказался хозяином небольшой однокомнатной квартиры, которую предложил сдать мне по сходной цене.

Сделку оформили у нотариуса, и ничего не понимая на иврите, подписал все бумаги.

Зря я это сделал!

Наивно полагая, что юноша сдаст мне квартиру в чистом виде, оглянулся по сторонам.

Но молодой человек исчез вместе с договором на квартиру.

Меня обступили соседи, они что-то громко говорили и сильно жестикулировали руками.

Кое-как убрав жильё, приступил к битве с огромными летающими тараканами.

Тараканы не сдавались и пришлось вызвать специальную службу.

Белая и вонючая жидкость заполнила всё помещение и из всех щелей полезли летающие твари.

Они лениво переваливались с бока на бок, я сгребал их в совок и уже полудохлых выкидывал на помойку.

Благо дело, возле моего дома их было целых три.

Три симпатичных и аккуратненьких помоечки издавали вонь и роились огромным количеством мух.

Жара

Надо было как-то и за что-то жить, и я начал искать работу. На курсы иврита идти не хотелось.

Соседи оказались люди простые и заботливые, и каждый вечер занимались со мной языком.

Иврит оказался не сложным и буквально через месяц я мог элементарно изъясниться, и даже что-то написать слева направо.

На работу же устроился ещё раньше.

Сосед принёс объявление – «Требуются помощники по ведению домашнего хозяйства».

Так я оказался в конторе благообразной бабули, которая зарабатывала бабло по нехитрой схеме.

По одному объявлению она искала уборщиков квартир, по – другому предлагала их небедным израильтянам.

Зарплата была хорошая, я быстро согласился.

Согласно кабальному договору, который мне перевели соседи, я должен был оплатить симпатичному молодому человеку квартиру на год вперёд.

Плюс ко всему стояла страшная жара. Её переносить было практически невозможно, не спасал ни душ несколько раз в день, ни мокрая простыня на ночь.

Но деньги были нужны очень сильно, буквально в первый же день пребывания в Израиле я понял, какую ошибку я совершил.

Надо было выбираться из этой жары, бежать от этих многочисленных помоек.

И я приступил к работе. Почти все дома или квартиры были не очень грязные, и уборка их пылесосом и специальными жидкостями не составляла большого труда.

Хозяева в основном были люди душевные, ещё и кормили от пуза и давали денег на проезд в общественном транспорте.

Но случались и исключения. Однажды попалась редкая сука, которая заставила ещё и убирать в саду, хотя это не предусматривалась устным договором.

Платить за это ввиду патологической жадности она тоже не захотела.

В саду я убрал, а пока её не было, позвонил с домашнего телефона в Москву.

Говорил очень долго, хозяйка вернулась нескоро и ничего не заметила.

Но не тут-то было, вечером раздаётся телефонный звонок у меня в квартире и начинается дикий крик:

– Ты «нагрузил» мой телефон на бешеную сумму!!!

– Сейчас я сделаю заяву в полицию, если ты не расплатишься!

Ага, сейчас.

Соседи меня заранее проинструктировали, как себя вести.

Ведь вся работа была по-чёрному, а в Израиле нет ничего страшнее налоговой инспекции.

Тогда я полушёпотом, на добротном иврите, заявляю сучке:

– Прямо сейчас я сдам тебя в налоговую, причём вместе с благообразной бабулей.

Телефон моментально отключился, я облегчённо вздохнул – меня распирало от чувства восстановленной справедливости и хоть и маленькой, но локальной победы.

Но это было только начало, конец был, как в сказках.

Буквально тут же звонит телефон и благообразная бабуля говорит:

– Предлагаю тихо и мирно загладить конфликт.

– Вместо этой уборки есть три роскошные квартиры рядом с домом, и на повышенных условиях оплаты.

Мгновенно соглашаюсь – теперь по утрам я занят целую рабочую неделю.

– Эх, если бы ещё не жара – то можно считать, что день прожит не зря.

Но жаркий воздух лезет во все углы квартиры, не даёт дышать.

Засыпаю весь в поту. Ночью снится сучка из дома с садом и благообразная бабуля.