Гость - Джон Стит

— Нам надо десять минут, — отозвался Фернандес. — Мы сбросим все, что вы просите. В любом случае, оставайтесь на месте.

— Хорошо.

Карлу стало легче, и он, переключив коммуникатор на двусторонний режим связи, обратился к Люси:

— Жаль, что мы потеряли друга, но никто не винит вас. Что случилось, то случилось. Эту штуку мог бы столкнуть кто угодно.

— Спасибо, — поблагодарила Люси.

Карл вдруг потерял всякий интерес к изучению Канталупы. Ему захотелось вновь заняться бумажной лабораторной работой или вернуться на Землю. Карл взглянул на горизонт и тяжело вздохнул. Он вспомнил о Тиме, который остался на «Рейнджере» и теперь, возможно, не находит себе места, глядя на трагические кадры с Канталупы. Как, должно быть, тяжело этому парию видеть раздавленное тело любимой женщины. Быть может, сейчас никто так не переживает, как он. Карл закрыл глаза.

Через десять минут возвратился «Рейнджер», и его прямоугольный силуэт закрыл собой полнеба.

— Сбросить груз! — донеслась команда капитана Фернандеса.

Через несколько минут на люке шлюзовой камеры «Рейнджера» замигала красная лампа, и с корабля на Канталупу полетел большой пакет, обозначенный сигнальным буем. Он упал в сотне метров от звездолета. Когда к пакету подоспели Карл и Роберт, «Рейнджер» уже завис точно над звездолетом.

Карл с товарищами перекинули концы тросов через тор и туго привязали их к трем «ногам» чужеземного корабля, а Элис к одной из «ног», не придумав ничего лучшего, привязала тело Белинды. Закончив, они прикрепили все три свободных конца канатов к другому, более длинному канату. Оставшийся конец длинного троса был соединен со сверхмощным магнитом.

Карл тщетно пытался выбросить из головы ужасную смерть Белинды и временами чувствовал упадок сил.

К тому времени, когда свободный конец каната с магнитом аккуратно прикрепили к небольшой ракете, Элис вызвала на связь «Рейнджер». По команде капитана она нажала на кнопку на пульте дистанционного управления, и ракета взяла курс на корабль.

Первая же попытка привела к успеху. Магнит с привязанным к нему концом каната прилип к другому сильному магниту, прикрепленному к днищу «Рейнджера». На корабле укрепили конец каната, и вскоре «Рейнджер» начал медленно удаляться от Канталупы.

Отпрыгнув от опасного места на почтительное расстояние, Элис и ее группа внимательно наблюдали, как постепенно натягиваются три каната, обвязанные вокруг звездолета. Наконец тросы натянулись как струны. Некоторое время звездолет оставался неподвижен, а затем медленно стал приподниматься над поверхностью Канталупы. Одна из «ног» несла на себе печальный груз — тело Белинды.

Совершенно неожиданно землянам показалось, что канаты оборвались и звездолет падает прямо им на головы. Послышались испуганные крики. К счастью, все обошлось. Видимо, «Рейнджер» начал подъем, находясь не точно над центром «бублика», и потому его понесло в сторону. Через пару минут дуэт «Рейнджер» — звездолет слился в одно маленькое яркое пятно.

Только тогда, когда корабли окончательно исчезли из вида, земляне облегченно вздохнули. Напуганные, они долго не могли избавиться от ощущения, что канаты вот-вот оборвутся. Тогда их не спасли бы ни малая сила тяжести, ни способность прыгать на добрый десяток метров.

Проводив «Рейнджер», Карл направился к тому месту, где совсем недавно утопала ближайшая «нога» звездолета. От него не отставала и Люси: видимо, ее тоже посетила аналогичная мысль. Они окружили идеально ровное углубление и осветили его фонарями. Гигантский отпечаток оказался неглубоким.

— Я должна остаться здесь и поработать, — тихо произнесла Люси. — Иначе я не принесу вам никакой пользы.

Карл перевел связь на двусторонний режим и заметил:

— Я знал Белинду не так долго, как вы, но я представляю, что вы сейчас чувствуете.

Люси, нацелив камеру, долго ходила вокруг углубления.

— Я сожалею, что на борту «Рейнджера» вас окружали злобой и сплетнями, — неожиданно сказала она. — Вы всегда относились ко мне с теплотой, даже когда были на грани отчаяния.

«Интересно, осознала ли Люси после смерти Белинды свою бренность? — рассуждал про себя Карл. — Сам я не хотел бы сейчас умереть: еще слишком много дел не сделано».

— Спасибо, Люси. Отчаяние никогда не положит меня на обе лопатки, но я ценю вашу поддержку.

— Скажите, вы действительно… Хотя, впрочем… — Люси покачала головой. — Нет, я не имею права спрашивать.

— Действительно ли авария на станции «Токиан» произошла по моей вине? Нет, я так не думаю. Но почему-то мне от этого не легче. Чувство вины довлеет надо мной до сих пор. Наверное, вам знакомо такое состояние, когда сердце и разум не в ладу друг с другом. Если бы я тогда перепроверил навигационную систему, если бы я чуть-чуть задержался с вылетом, если бы я в тот день занялся другой работой… Если бы, если бы…

— Я понимаю вас, — тихо произнесла Люси, продолжая медленный обход углубления.

Сделав полный круг, она у самого края опустилась на колени.

Дно ямы было абсолютно плоским, а боковые стенки совершенно вертикальными. На краях Карл и Люси не заметили ни трещин, ни разрывов.

Люси стала соскабливать материал со дна, стенок, краев и окружающей поверхности.

— Все-таки, это действительно самовосстанавливающийся материал. Теперь у меня нет никаких сомнений, что Канталупа состоит из органики. Если бы это была каменная порода или почва, то при деформации появились бы трещины.

Доводы Люси не полностью убедили Карла, и в глубине его души еще остались сомнения. Другие члены группы также не теряли времени даром: Дарен и Роберт изучали еще одно углубление, а Элис осматривала место гибели Белинды.

— Нам пора, — наконец сказала она. Ее голос предательски дрожал.

Первая реакция Элис на смерть Белинды не была такой острой, как у других. Она осознала весь ужас трагедии только сейчас.

Оставив в покое углубления, группа за пару минут определила направление, в котором предстояло двигаться, чтобы добраться до темного пятна. Им на пути должна была встретиться одна из таинственных темных полос, изрезавших лицо Канталупы.

Вновь начался монотонный своеобразный бег с прыжками, которым позавидовал бы и кенгуру. Временами Карлу казалось, что это не он прыгает по Канталупе, а она вращается под его ногами. Не радующий разнообразием ландшафт убаюкал Карла, и в некоторые моменты ему приходилось даже вспоминать, для какой цели предпринят этот массовый забег.

Вскоре группа достигла темной линии. На нее сразу же навели все пять фонарей. Темная полоса оказалась не шире листа из блокнота. С высоты мощного прыжка Карл увидел, что таинственная линия уходит далеко за горизонт и является совершенно прямой.

Приземлившись, Карл опустился на колени. Края полосы были необыкновенно ровными, будто неведомый художник пользовался линейкой. Карл посмотрел на полосу с другого угла и заметил еще одну тонкую линию, бежавшую параллельно первой.

— Люси, нет ли у вас ножа?

— Есть. Вот он.

Карл взял нож и вставил острие в параллельную линию. Нож вошел на глубину в несколько сантиметров без сопротивления. Опыт Карла оказался в центре внимания. Четверо землян внимательно наблюдали за его действиями.

— Так… Значит, здесь щель… — произнесла Элис.

— Так и есть, — подтвердил Карл.

— Что, по-вашему, эта щель означает? — спросил Роберт.

— Надо копать глубже. Пока я ничего не могу сказать определенно, — ответил Карл.

— Я попробую своим буром, — откликнулась Люси.

Она извлекла из рюкзака агрегат и расположила его над линией. Вскоре твердый алмазный бур вгрызся в едва приметную щель. Инструмент смог дойти лишь до отметки «десять сантиметров».

— Послушайте, — обратился ко всем Дарен. — Мы ничего не узнаем о глубинном строении Канталупы, дока не доберемся до кратера.

— Это разумно, — согласилась Элис и приказала продолжить движение.

Элис не испытывала одышки, совершая даже длинные прыжки. И вообще такое передвижение удивляло и восхищало ее, как ребенка. Не слишком энергичные отталкивания от поверхности утомляли не больше, чем игра с воздушным шариком.

Временами Элис казалось, что сейчас она о Канталупе знает даже меньше, чем до высадки на ее поверхность. Предстояло много работы, а в голову лезли какие угодно мысли, но только не о темном пятне. Лишь усилием воли Элис заставляла себя думать об очередной цели миссии.

Вновь и вновь перед глазами возникала леденящая кровь картина: окровавленный скафандр, прячущий в себе растерзанное тело Белинды. Элис понимала, что за жизни всех членов группы отвечает именно она, и вину за случившееся целиком возлагала на себя. «Представляю, как сейчас злорадствует Карл, — думала Элис. — Теперь грех не только на его душе. Конечно, никто не заявит об этом вслух, но я должна была предпринять все меры предосторожности».