Попаданец в Дракона (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

— И начнём мы прямо сейчас.

Лев мысленно ухмыльнулся. Кажется, животворящие тумаки от «мужа» заставили красную драконицу кое-что внезапно осознать и внезапно обрести куда более активную позицию в обучении своих детей.

Думов покачал головой. Также он никак не мог избавиться от мысли, что всё это обучение началось лишь потому, что их матери очень уж хотелось утереть нос Доруготу.

Воистину, высокомерие и гордость драконов были способны толкать их на самые неожиданные вещи.

— Сегодня я позволю вам впервые пробудить вашу ярость, — дракончики внимательно слушали инструкции Сариан. — Я напитаю свою кровь гневом и дам каждому из вас проглотить по капле. Этого будет достаточно, чтобы ваш гнев действовал не слишком долго. Вашей задачей будет постараться вернуть хотя бы часть разума и остановить свою ненависть. Скажу сразу, это будет тяжело. Кто первый?

Лев без всяких сомнений сделал шаг вперёд. Он был самым старшим и сильным. Кто если не он достоин идти во главе?

Кивнув своим мыслям, Сариан сконцентрировалась, после чего осторожно порезала палец одной своих лап когтём и наклонила руку, чтобы капля крови скатилась прямиком в раскрытую пасть красного вирмлинга.

Бульк! — тягучая кровь на мгновение перекрыла дыхательные пути, но почти сразу проскользнула обжигающим снарядом внутрь тела Льва.

«А она остренькая…», — сразу подумал мужчина, прислушиваясь к своим ощущениям: «Странно, я думал, что почувствую это более явно…»

Тум! — сердце вирмлинга издало особо мощный стук, а сам он замер, завороженно уставившись в одну точку.

Тум! — второй удар сердца ознаменовал начало трансформации. Чешуйки на загривке дракончика сильно встопорщились, сделав его похожим на дикобраза. Пасть раскрылась и из неё потекла слюна, а красноватые белки вирмлинга резко покраснели, окончательно потеряв зрачки. Дыхание ускорилось и превратилось в отрывочные, очень быстрые хрипы.

Дракончик весь сжался, словно взведенная пружина, и, казалось бы, готов был броситься на всё, что угодно. Но по какой-то причине он стоял неподвижно.

Ответ пришел прямо от Сариан.

— Смотрите на него. Прямо сейчас он в столь сильной ярости, что даже забыл о нашем с вами существовании. Но любой звук, телепатический или нет, может привлечь его внимание…

Точно отражая слова драконицы, Думов резко развернулся и наконец увидел возвышающуюся над ним громаду матери.

Заставило ли это его одуматься от следующих действий?

Как бы не так.

Издав бешеный рёв, полностью состоящий из жажды крови, он кинулся в яростную атаку.

Сариана попыталась прихлопнуть его первым ударом лапы, но, рвя мускулы, красный вирмлинг буквально телепортировался со своего места. Его тело в таком состоянии скинуло всякие ограничения и использовало каждый возможный ресурс, как магический, так и физический, что был скрыт внутри.

Для его сёстер и брата он развил такую скорость, что стал еле различим.

Вот только каким бы сильным вирмлингом он не являлся, для взрослой драконицы Лев был не более чем креветкой перед китовой акулой.

Теперь уже расплылась в воздухе лапа Сариан, чтобы с силой впечатать бешеного сына в оплавленный камень. Удар был столь силён, что без проблем мог вывести из строя обычного вирмлинга, но бьющаяся внутри Льва драконья ярость сдержала часть урона и удержала его «сознание» на плаву.

Словно придавленный тапком таракан Думов дико дёргался, попутно пытаясь разодрать когтями и прокусить клыками сдерживающую его лапу. Он так старался, что в какой-то момент из пасти пошла пена.

Однако, как драконица и говорила, действие ярости начало постепенно затихать. Движения вирмлинга становились всё медленнее, а краснота окончательно пропала из глаз.

— Ох, как же мне хреново… — простонал Лев, когда лапа матери наконец-то была убрана с его похрустывающего хребта.

— Так и должно быть. Ты сумел понять, как обуздать свою ярость?

— Нет, — Думов ошеломлённо покачал головой. — Это было так сильно и внезапно… Меня смело, а я даже ничего не сумел сделать.

— Нет ничего удивительного. Я не знаю и не слышала о тех, у кого получилось с первого раза. Так или иначе, успех придёт с тренировками. Итак, кто следующий?

Дракончики переглянулись и что-то ни у кого из них не было большого желания.

Тем удивительнее, когда вперёд решительно шагнула Латунная. Маленькая дракоша была полна решимости стать той, кем гордились бы оба родителя. А для этого, она должна освоить оба пути в совершенстве! А там, кто знает, может она сможет помирить обоих родителей, как Олдвинг помирил всех драконов.

Возможно, её идея была наивной, но зная упрямство дракона, можно было быть уверенными, она приложит все силы на пути к своей мечте.

От автора: 8000 библиотек.

Глава 11

Добавление в нашу учёбу тренировок обуздания драконьей ярости оказалось тяжелым испытанием. Каждая попытка подчинить своей воле драконью суть оборачивалась изрядной усталостью и апатией, а ведь после тренировок драконица любила проверять те знания, что она рассказала ранее.

Любые попытки вызвать жалость или понимание, она презрительно игнорировала.

— Настоящий дракон не бежит от трудностей, он храбро встречает их грудью и разрывает на части! А теперь заткнули пасти и расскажите мне о знаменитом сражении с великанами на горе Рабор. И пусть над вами смилостивится сам Анур, если вы ошибетесь хотя бы раз!

И да, к шоку Льва, у драконов вполне себе были боги, но взаимоотношения между ними и, собственно, ящерами, были чисто косметическими. Единственные, в кого драконы верили, это в самих себя, следовательно, боги ящеров не особенно и полагались на свою «паству» в вопросе веры.

Если Думов правильно понял, то все драконьи боги были чертовски разожравшимися очень древними драконами, способных перейти на новый уровень существования. Им не требовалась вера остальных драконов, так как они вполне справлялись и без неё.

И даже если какие-то из драконов и решали им молиться, это никогда не переходило в абсолютное поклонение, как у смертных рас. Скорее, это было похоже на «общение» старшего родственника и младшего.

Однако кроме новых сложностей, были и несомненные успехи.

Лев сумел сам себя удивить, когда умудрился придумать способ, облегчающий ему изучение того же драконьего языка, чем упростил себе значительную часть остального обучения.

Ранее Думов узнал, что все драконы обладают мистически хорошей памятью на свои сокровища, но у тех же красных драконов эта связь трансформировалась в нечто совершенно ужасающе эффективное.

Любой красный дракон помнил своё золото буквально до каждой монетки, умудряясь различать их даже если они идеально похожи.

«Так почему бы этим не воспользоваться?» — подумал он.

В качестве эксперимента Лев в тайне от матери взял парочку монет, после чего когтем нацарапал на них самые простейшие символы драконьего языка, из тех, что он никак не мог запомнить.

Особой головной болью стала серия знаков, столь похожих, что единственным их отличие друг от друга был угол, на который они были повернуты. Надо ли говорить, что разница в угле была очень мала?

Спрятав их, Думов позволил себе отвлечься на час, чтобы спустя указанное время попытаться вспомнить, что же именно он на них указал.

И каково же было его изумление, когда это сработало! Лев и впрямь вспомнил те самые знаки, имея четкую ассоциативную цепочку с каждой спрятанной монеткой.

Казалось, у этой способности бесконечное число применений. Но к несчастью у этой хитрости были и недостатки. Так, Лев в какой-то момент понял, что так как сокровища принадлежали не ему, то и его память не так ответственно подходила к их хранению.

Попытка обмануть систему и нацарапать символы на каком-нибудь вулканическом камне снаружи, представляя это своим сокровищем, тоже не сработало. Лев подсознательно знал, что это всего лишь какой-то вшивый камень, а не ценность, поэтому у него не получилось самого себя обмануть.