Звездные женихи для матери-одиночки (СИ) - Хоук Майя

– Давай.

– Это контрабандист! – взмахивает руками Миллс. – Думаешь, на чем он сделал состояние для своих грязных дел? Да на торговле заповедными вещами!

– Не вижу тут ничего такого…

– А как он выбрался из трущоб, знаешь? – выдыхает Миллс. – Через постель!

Вот это оказывается неприятным открытием. Тем самым, о котором я уже подозревала.

– Нет…

– Что нет? Открой глаза, Рея, он ведь милашка?

Миллс подцепляет своим пальцем мой подбородок и заставляет посмотреть себе в лицо.

– Я очень долго не обращал внимания на то, что Доракс, как зараза, подкопался к каждому дому, к каждому члену совета, – заявляет мой собеседник куда более серьезным тоном. – Всем он был выгоден чем-нибудь. В итоге он обладает такой властью, что может творить любую дичь. Везде, в любом министерстве, на каждом мероприятии для него открыт черный ход.

– Зачем ты рассказываешь мне это? – вырываюсь из захвата и снова отмечаю в глазах Миллса затаенную боль.

– А то, что он снова сделал то, что не надо было… – губы моего собеседника дрожат. – Ты знаешь, я ведь не обращал на него внимания по одной простой причине: мы братья по несчастью.

Вот тут Миллс делает шаг вперед и мы оказываемся настолько близко, что стоит сделать одно движение и встретимся лбами.

– Знаешь, что делают в центре перевоспитания?

Часто хлопаю ресницами.

– Ампутируют личность, Рея. В тебе попросту стирают то, что было тебе важно. Практически все. И ты становишься послушной игрушкой для своей будущей жены, – мне кажется, что Миллс на последней фразе отчетливо скрипнул зубами.

Я чувствую, что теперь уже у меня губы дрожат.

– Ему плевать на тебя. Он разыгрывает собственную партию, – заканчивает Миллс, – как делал уже не раз с благородными. Я вытрясу из него дурь. Обещаю.

Глава 27

Я понимаю, что попросту не могу слушать дальше, поэтому пытаюсь обогнуть Миллса и скрыться, но не так-то это легко. Он снова хватает меня за руку и заявляет бескомпромиссно:

– Я тебя больше никуда не отпущу.

– Ты не имеешь права, – выдавливаю из себя.

– Имею, – брови Миллса сходятся на переносице. – Ты делаешь ошибки, Рея, одну за другой и мое дело о тебе позаботиться.

– Не надо мне такой заботы, – скалюсь.

Тогда Миллс приближает свое лицо к моему.

– Один из вас даст сегодня показания. Ты или он. Кстати, отряд быстрого реагирования твоей компании перехватили на в околоорбитальном пространстве. Так что удрать больше даже не пробуй!

После этого Миллс оставляет меня в покое и уходит. Я остаюсь стоять на ветру, потирая измученное его хваткой запястье.

Сейчас мысли в голове практически не вяжутся одна с другой. Как можно было угодить в такую передрягу?!

Меня обступают солдаты Миллса. Слава звездам, один из них принес мне одежду, так что не придется больше кутаться в халат, который мне не по размеру.

Переодеваюсь в том самом шаттле, на котором прибыли Миллс и его охрана, попутно пытаясь привести мысли в порядок. Сердце бьется под горлом как бешеное и я напоминаю себе о том, что Доракс для меня никто. Источник неприятностей. Только почему мне тогда так больно?

Вроде он получил по заслугам, а я сплоховала и теперь должна только и думать о том, как выбраться из передряги. Но меня тянет обратно. Я хочу его защитить.

Звезды, как же это глупо! Растираю лоб костяшками пальцев, злясь на себя. Я же хотела оставить все в прошлом, я собиралась сама избавиться от Доракса, тем более, он ничего ко мне не чувствует.

Странная неуверенность гложет меня. Так что вместо того чтобы придумывать план, я анализирую только что сказанные мне слова Миллса.

Раз сознание тех, кто прошел через перевоспитание, настолько чисто, то чего от меня надо мужу Рады? Выходит, не так уж и стерильны его чувства. Интересно, он сам это понимает? Или же тоже играет в какую-то собственную игру?

Обнаружив это, я понимаю, что не смогу спокойно ждать здесь. Мне нужно еще раз увидеть Доракса. Мне кажется, что стоит мне посмотреть ему в глаза и я все пойму. Хотя это, конечно же, бред, глупые женские чувства.

Чем больше проходит времени, тем сильнее я начинаю переживать, хотя, казалось бы, все эти восемь оборотов я желала Дораксу только самых серьезных неприятностей. Что это значит? Я влюбилась?

Да, кажется, я и так любила его. Попросту теряла присутствие мозга, когда этот мужчина был рядом. Так и в этот раз! Я чувствую болезненный укол, потому что как раз понимаю, что об этом и мог твердить мне Миллс — этот мужчина с сиреневыми глазами милашка. Он умеет располагать, видимо даже так, что от него голову теряешь.

Звезды, как же я зла… на себя! Я еще никогда настолько не упускала самообладание!

В этот миг дверь в шаттл распахивается и на пороге появляется крашенный блондин. Легок на помине! Я замираю, когда вижу на лице Миллса капли крови. Тот перехватывает мой взгляд и становится серьезным, стирая ребром ладони брызги.

— Как? — интересуется у Миллса сторожащий меня солдат.

— Держится так, словно… — муж Рады прерывается, внимательно глядя на меня.

Тут уж и я вскакиваю.

— Что ты сделал?! — вырывается у меня.

— Ничего! — рычит Миллс и упирается горящим взглядом в меня. — Все это ради твоего благополучия, Рея.

Тут-то я вспоминаю про план Миллса выдать Доракса за шпиона Империи. Казалось бы, мне стоит успокоиться и принять все как есть, но что-то в самой глубине моего существа сопротивляется.

— Дай мне его увидеть!

— Нет! — рычит Миллс.

— Я… — понимаю, что меня пугает сейчас этот мужчина, но и отступить я права не имею. — Я медик.

Это правда. Я была не только личной ассистенткой Ивлина Флита, но и своего рода его личным врачом, без устали развивая навыки, полученные в юности на родной планете.

— Нет, — уже тише говорит Миллс.

И тогда я берусь за последнее оружие, которое у меня осталось.

— Если он любит меня, я уговорю его сдаться.

На скулах Миллса какое-то время ходят желваки. Наконец он кивает. Ну, слава звезды, мой дипломатический талант, похоже, сработал в этот раз! Еще бы это случилось не в такой дурацкой ситуации!

Миллсу, похоже, очень хочется доказать мне свою правоту. Когда мы выходим из транспортного шаттла я с ужасом понимаю, что мой спутник верит в то, что Доракс бездушная тварь.

Я понимаю, что мне еще никогда не было так страшно, когда мы идем к дому. Что я там увижу? Страшные раны или настоящее безразличное чудовище?

Миллс отворять дверь и я сразу же натыкаюсь взглядом на связанного Доракса. Штаны ему, к счастью, вернули, я понимаю, что мне было бы крайне неловко смотреть на своего любовника без одежды в присутствии его соперника.

Вид у Доракса замученный, но не сломленный. Он стоит на коленях, я замечаю, что нос у мужчины разбит, но взгляд яростный, а не затравленный, в его глазах блестит что-то вроде иронии и гордости победителя. Я даже на мгновение притормаживаю. Если бы я только могла понять, к чему это.

— Я не избивал его, — шипит Миллс за моей спиной.

— Ага, — приподнимает бровь Доракс, — я получил в нос за свой острый язык, это всегда было моей проблемой, Рея. На самом деле, было довольно много электричества.

Я перевожу удивленный взгляд на Миллса.

— Что это?

— Давний способ альтерранцев помериться силой и подчинить жертву себе, — отвечает мне Доракс.

— Я же сказал, что он подпишет, — комментирует Миллс.

Подхожу к пленнику и падаю рядом с ним на колени. Почти тут же меня завораживает взгляд его фиолетовых глаз, так что оторваться почти не получается.

«Ты пришла за мной, Рея?» — слышу его голос в своей голове и не знаю, что ответить. Отдаю себе отчет: что бы я ни подумала, он поймет. Я все еще не верю в то, что Доракс мог бы любить меня, но я понимаю, что очень бы хотела чтобы все это оказалось правдой и я не могу позволить кому-либо просто так причинять боль живому существу, кем бы он ни был для меня сейчас. Я понимаю, что существует мой сын, Зепп и прочие неприятности, но я не хочу оскотиниться окончательно.